Сергей Есенин - Сорокоуст
текст песни
30
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Сергей Есенин - Сорокоуст - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Трубит, трубит погибельный рог!
Как же быть, как же быть теперь нам
На измызганных ляжках дорог?
Вы, любители песенных блох,
Не хотите ль..........
Полно кротостью мордищ праздниться,
Любо ль, не любо ль - знай бери.
Хорошо, когда сумерки дразнятся
И всыпают вам в толстые задницы
Окровавленный веник зари.
Скоро заморозь известью выбелит
Тот поселок и эти луга.
Никуда вам не скрыться от гибели,
Никуда не уйти от врага.
Вот он, вот он с железным брюхом,
Тянет к глоткам равнин пятерню,
Водит старая мельница ухом,
Навострив мукомольный нюх.
И дворовый молчальник бык,
Что весь мозг свой на телок пролил,
Вытирая о прясло язык,
Почуял беду над полем.
2
Ах, не с того ли за селом
Так плачет жалостно гармоника:
Таля-ля-ля, тили-ли-гом
Висит над белым подоконником.
И желтый ветер осенницы
Не потому ль, синь рябью тронув,
Как будто бы с коней скребницей,
Очесывает листья с кленов.
Идет, идет он, страшный вестник,
Пятой громоздкой чащи ломит.
И все сильней тоскуют песни
Под лягушиный писк в соломе.
О, электрический восход,
Ремней и труб глухая хватка,
Се изб древенчатый живот
Трясет стальная лихорадка!
3
Видели ли вы,
Как бежит по степям,
В туманах озерных кроясь,
Железной ноздрей храпя,
На лапах чугунных поезд?
А за ним
По большой траве,
Как на празднике отчаянных гонок,
Тонкие ноги закидывая к голове,
Скачет красногривый жеребенок?
Милый, милый, смешной дуралей,
Ну куда он, куда он гонится?
Неужель он не знает, что живых коней
Победила стальная конница?
Неужель он не знает, что в полях бессиянных
Той поры не вернет его бег,
Когда пару красивых степных россиянок
Отдавал за коня печенег?
По-иному судьба на торгах перекрасила
Наш разбуженный скрежетом плес,
И за тысчи пудов конской кожи и мяса
Покупают теперь паровоз.
4
Черт бы взял тебя, скверный гость!
Наша песня с тобой не сживется.
Жаль, что в детстве тебя не пришлось
Утопить, как ведро в колодце.
Хорошо им стоять и смотреть,
Красить рты в жестяных поцелуях, -
Только мне, как псаломщику, петь
Над родимой страной аллилуйя.
Оттого-то в сентябрьскую склень
На сухой и холодный суглинок,
Головой размозжась о плетень,
Облилась кровью ягод рябина.
Оттого-то вросла тужиль
В переборы тальянки звонкой.
И соломой пропахший мужик
Захлебнулся лихой самогонкой.
Как же быть, как же быть теперь нам
На измызганных ляжках дорог?
Вы, любители песенных блох,
Не хотите ль..........
Полно кротостью мордищ праздниться,
Любо ль, не любо ль - знай бери.
Хорошо, когда сумерки дразнятся
И всыпают вам в толстые задницы
Окровавленный веник зари.
Скоро заморозь известью выбелит
Тот поселок и эти луга.
Никуда вам не скрыться от гибели,
Никуда не уйти от врага.
Вот он, вот он с железным брюхом,
Тянет к глоткам равнин пятерню,
Водит старая мельница ухом,
Навострив мукомольный нюх.
И дворовый молчальник бык,
Что весь мозг свой на телок пролил,
Вытирая о прясло язык,
Почуял беду над полем.
2
Ах, не с того ли за селом
Так плачет жалостно гармоника:
Таля-ля-ля, тили-ли-гом
Висит над белым подоконником.
И желтый ветер осенницы
Не потому ль, синь рябью тронув,
Как будто бы с коней скребницей,
Очесывает листья с кленов.
Идет, идет он, страшный вестник,
Пятой громоздкой чащи ломит.
И все сильней тоскуют песни
Под лягушиный писк в соломе.
О, электрический восход,
Ремней и труб глухая хватка,
Се изб древенчатый живот
Трясет стальная лихорадка!
3
Видели ли вы,
Как бежит по степям,
В туманах озерных кроясь,
Железной ноздрей храпя,
На лапах чугунных поезд?
А за ним
По большой траве,
Как на празднике отчаянных гонок,
Тонкие ноги закидывая к голове,
Скачет красногривый жеребенок?
Милый, милый, смешной дуралей,
Ну куда он, куда он гонится?
Неужель он не знает, что живых коней
Победила стальная конница?
Неужель он не знает, что в полях бессиянных
Той поры не вернет его бег,
Когда пару красивых степных россиянок
Отдавал за коня печенег?
По-иному судьба на торгах перекрасила
Наш разбуженный скрежетом плес,
И за тысчи пудов конской кожи и мяса
Покупают теперь паровоз.
4
Черт бы взял тебя, скверный гость!
Наша песня с тобой не сживется.
Жаль, что в детстве тебя не пришлось
Утопить, как ведро в колодце.
Хорошо им стоять и смотреть,
Красить рты в жестяных поцелуях, -
Только мне, как псаломщику, петь
Над родимой страной аллилуйя.
Оттого-то в сентябрьскую склень
На сухой и холодный суглинок,
Головой размозжась о плетень,
Облилась кровью ягод рябина.
Оттого-то вросла тужиль
В переборы тальянки звонкой.
И соломой пропахший мужик
Захлебнулся лихой самогонкой.
Trumpet, trumpetly destroyed horn!
How to be, how can we be now
On the covered thighs of roads?
You, lovers of song fleas,
Do not want to ..........
Full of meekness of the Mordische to be to be to be,
Anyone, not for anyone - know take it.
It's good when the twilight is teased
And pour you into thick asses
Dawn bloodied broom.
Soon frost with lime will whiten
That village and these meadows.
You can't hide from death nowhere,
Do not leave the enemy anywhere.
Here he is, here he is with an iron belly,
Pulls the plain to the sips of the five,
The old mill leads to his ear
Passed by the flour -muddy scent.
And the yard silence is bull,
That the whole brain spilled on the heifer,
Wiping about the tongue spinning
I felt trouble over the field.
2
Ah, is it not from the village
So the harmonica cries of sity:
Taly-la-la, Tili-Li
Hangs above the white windowsill.
And the yellow wind of the autumn
Not because, Xin Ryabya, having touched,
As if with a horses screening,
Charges leaves from maples.
Goes, he goes, a terrible messenger,
The fifth bulky thicket is breaking.
And the songs are longing more and more
Under the frog squeak in straw.
Oh, electric sunrise,
Belts and pipes are a dull grip,
Al -hut an ancient belly
Steel fever shakes!
3
Have you seen
How runs along the steppes
In the fogs of the lakes,
The iron nostril snoring,
On the paws of cast -iron train?
And behind him
On the large grass,
Like at a festival of desperate races,
Throwing thin legs thrown to the head,
Does the red -groomed foal jump?
Dear, sweet, funny fools,
Well, where is he, where is he chasing?
He does not know that living horses
Won steel cavalry?
He does not know what in the fields of the powerless
That time will not return his run,
When a couple of beautiful steppe Russians
Gave the liver for a horse?
In a different way, fate at the auction was repainted
Our pules awakened by gnashing
And for thousands of pounds of horse leather and meat
They buy a steam locomotive now.
four
Damn you, a bad guest!
Our song is not taken with you.
It is a pity that in childhood you did not have
Drown like a bucket in the well.
It’s good for them to stand and watch
Paint your mouths in tin kisses -
Only to me, like a psalmist, to sing
Above the native country Hallelujah.
That's why in September
On dry and cold loam,
Grinding his head on the wander,
The blood of the berry of the mountain berry was doused.
That's why Tuzhil has grown
In the interruptions of Talyanka with a call.
And a straw smelled man
He choked with a dashing moonshine.
How to be, how can we be now
On the covered thighs of roads?
You, lovers of song fleas,
Do not want to ..........
Full of meekness of the Mordische to be to be to be,
Anyone, not for anyone - know take it.
It's good when the twilight is teased
And pour you into thick asses
Dawn bloodied broom.
Soon frost with lime will whiten
That village and these meadows.
You can't hide from death nowhere,
Do not leave the enemy anywhere.
Here he is, here he is with an iron belly,
Pulls the plain to the sips of the five,
The old mill leads to his ear
Passed by the flour -muddy scent.
And the yard silence is bull,
That the whole brain spilled on the heifer,
Wiping about the tongue spinning
I felt trouble over the field.
2
Ah, is it not from the village
So the harmonica cries of sity:
Taly-la-la, Tili-Li
Hangs above the white windowsill.
And the yellow wind of the autumn
Not because, Xin Ryabya, having touched,
As if with a horses screening,
Charges leaves from maples.
Goes, he goes, a terrible messenger,
The fifth bulky thicket is breaking.
And the songs are longing more and more
Under the frog squeak in straw.
Oh, electric sunrise,
Belts and pipes are a dull grip,
Al -hut an ancient belly
Steel fever shakes!
3
Have you seen
How runs along the steppes
In the fogs of the lakes,
The iron nostril snoring,
On the paws of cast -iron train?
And behind him
On the large grass,
Like at a festival of desperate races,
Throwing thin legs thrown to the head,
Does the red -groomed foal jump?
Dear, sweet, funny fools,
Well, where is he, where is he chasing?
He does not know that living horses
Won steel cavalry?
He does not know what in the fields of the powerless
That time will not return his run,
When a couple of beautiful steppe Russians
Gave the liver for a horse?
In a different way, fate at the auction was repainted
Our pules awakened by gnashing
And for thousands of pounds of horse leather and meat
They buy a steam locomotive now.
four
Damn you, a bad guest!
Our song is not taken with you.
It is a pity that in childhood you did not have
Drown like a bucket in the well.
It’s good for them to stand and watch
Paint your mouths in tin kisses -
Only to me, like a psalmist, to sing
Above the native country Hallelujah.
That's why in September
On dry and cold loam,
Grinding his head on the wander,
The blood of the berry of the mountain berry was doused.
That's why Tuzhil has grown
In the interruptions of Talyanka with a call.
And a straw smelled man
He choked with a dashing moonshine.
Другие песни исполнителя: