Сергей Фалетенок - 17 мгновений весны
текст песни
28
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Сергей Фалетенок - 17 мгновений весны - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Пьяный воздух свободы сыграл с доктором Плейшнером злую шутку.
Берлин бомбят, а швейцарские дети играют в жмурки.
Ходят с родителями в зоопарк, любуются на бурых медведей.
У мишек в клетке тоже всё в порядке и был бы велосипед, ездили бы на велосипеде.
Швейцарская улица Блюменштрассе разделила жизнь на две половины.
В одной концлагерь, голод, холод, карцер, в другой шпион с ампулой цианида.
И можно всё позабыть, зажмуриться и уже не сутулиться.
Ах, как опьяняет весна на швейцарской цветочной улице!
Ты всё забыла, я — помню,
Я вижу странные сны,
Как далеко над Россией
Шумят грибные дожди.
Кому-то выпало мало-мало,
Кому-то много, увы,
А им достались мгновенья
Берлинской серой весны.
С таким характером, как у пастора Шлага можно было полететь в космос.
Но он встал на лыжи и по белому снегу ушёл в направлении к звёздам.
Его неуверенные шаги приблизили мир на полшага.
Не надо теперь ни о чём говорить, помянем пастора Шлага.
Центр не будет настаивать на возвращении Юстаса.
Но он всё равно поедет назад, по-другому у него никак не получится.
За двести километров до Берлина он остановится и в глазах будут стоять слёзы.
А где-то там, в далёкой России точно так же весною плачут берёзы!
Ты всё забыла, я — помню,
Я вижу странные сны,
Как далеко над Россией
Шумят грибные дожди.
Кому-то выпало мало-мало,
Кому-то много, увы,
А им достались мгновенья
Берлинской серой весны.
Ты всё забыла, я — помню,
Я вижу странные сны,
Как далеко над Россией
Шумят грибные дожди.
Кому-то выпало мало-мало,
Кому-то много, увы,
А им достались мгновенья
Берлинской серой весны.
Берлин бомбят, а швейцарские дети играют в жмурки.
Ходят с родителями в зоопарк, любуются на бурых медведей.
У мишек в клетке тоже всё в порядке и был бы велосипед, ездили бы на велосипеде.
Швейцарская улица Блюменштрассе разделила жизнь на две половины.
В одной концлагерь, голод, холод, карцер, в другой шпион с ампулой цианида.
И можно всё позабыть, зажмуриться и уже не сутулиться.
Ах, как опьяняет весна на швейцарской цветочной улице!
Ты всё забыла, я — помню,
Я вижу странные сны,
Как далеко над Россией
Шумят грибные дожди.
Кому-то выпало мало-мало,
Кому-то много, увы,
А им достались мгновенья
Берлинской серой весны.
С таким характером, как у пастора Шлага можно было полететь в космос.
Но он встал на лыжи и по белому снегу ушёл в направлении к звёздам.
Его неуверенные шаги приблизили мир на полшага.
Не надо теперь ни о чём говорить, помянем пастора Шлага.
Центр не будет настаивать на возвращении Юстаса.
Но он всё равно поедет назад, по-другому у него никак не получится.
За двести километров до Берлина он остановится и в глазах будут стоять слёзы.
А где-то там, в далёкой России точно так же весною плачут берёзы!
Ты всё забыла, я — помню,
Я вижу странные сны,
Как далеко над Россией
Шумят грибные дожди.
Кому-то выпало мало-мало,
Кому-то много, увы,
А им достались мгновенья
Берлинской серой весны.
Ты всё забыла, я — помню,
Я вижу странные сны,
Как далеко над Россией
Шумят грибные дожди.
Кому-то выпало мало-мало,
Кому-то много, увы,
А им достались мгновенья
Берлинской серой весны.
The drunken air of freedom played a cruel joke with Dr. Player.
Berlin is bombed, and Swiss children play blindly.
They go to the zoo with their parents, admire the brown bears.
Bear in the cage, too, everything is in order and there would be a bicycle, they would go on a bicycle.
Swiss street Blumenstrasse divided life into two halves.
In one concentration camp, hunger, cold, a punishment cell, in another spy with an ampoule of cyanide.
And you can forget everything, squint your eyes and not stoop.
Ah, how spring is drunk on the Swiss Flower Street!
You forgot everything, I remember
I see strange dreams
How far over Russia
Mushroom rains are noisy.
Someone fell out of little,
To someone, alas,
And they got an instant
Berlin gray spring.
With such a character as Pastor Shegla could fly into space.
But he stood skiing and in white snow went towards the stars.
His uncertain steps brought the world to half a step.
There is no need to talk about anything now, we will remember the pastor of the Shegla.
The center will not insist on the return of Eustas.
But he will go back anyway, he will not succeed in any other way.
Two hundred kilometers to Berlin, he will stop and tears will stand in his eyes.
And somewhere there, in distant Russia, birches cry in the same way in spring!
You forgot everything, I remember
I see strange dreams
How far over Russia
Mushroom rains are noisy.
Someone fell out of little,
To someone, alas,
And they got an instant
Berlin gray spring.
You forgot everything, I remember
I see strange dreams
How far over Russia
Mushroom rains are noisy.
Someone fell out of little,
To someone, alas,
And they got an instant
Berlin gray spring.
Berlin is bombed, and Swiss children play blindly.
They go to the zoo with their parents, admire the brown bears.
Bear in the cage, too, everything is in order and there would be a bicycle, they would go on a bicycle.
Swiss street Blumenstrasse divided life into two halves.
In one concentration camp, hunger, cold, a punishment cell, in another spy with an ampoule of cyanide.
And you can forget everything, squint your eyes and not stoop.
Ah, how spring is drunk on the Swiss Flower Street!
You forgot everything, I remember
I see strange dreams
How far over Russia
Mushroom rains are noisy.
Someone fell out of little,
To someone, alas,
And they got an instant
Berlin gray spring.
With such a character as Pastor Shegla could fly into space.
But he stood skiing and in white snow went towards the stars.
His uncertain steps brought the world to half a step.
There is no need to talk about anything now, we will remember the pastor of the Shegla.
The center will not insist on the return of Eustas.
But he will go back anyway, he will not succeed in any other way.
Two hundred kilometers to Berlin, he will stop and tears will stand in his eyes.
And somewhere there, in distant Russia, birches cry in the same way in spring!
You forgot everything, I remember
I see strange dreams
How far over Russia
Mushroom rains are noisy.
Someone fell out of little,
To someone, alas,
And they got an instant
Berlin gray spring.
You forgot everything, I remember
I see strange dreams
How far over Russia
Mushroom rains are noisy.
Someone fell out of little,
To someone, alas,
And they got an instant
Berlin gray spring.
Другие песни исполнителя: