Соль Земли - Вечный огонь
текст песни
38
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Соль Земли - Вечный огонь - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Чёрное зло пробило пулями окна,
Крыши снесло, небо стало холодным,
Из той колонны остался один,
Вдали над городом, там это туман или дым,
Жилые сёла лежали оврагом,
Полуживые солдаты армии под красным флагом,
Тёплая кровь пропитала шинель,
Всех кто погиб утром накроет метель,
Враг будет злей и сбросит на головы бомбы,
Люди исчезли, люди ушли в катакомбы,
Это на землю поднявшийся ад,
Железный Сталин, огненный Сталинград,
В той высоте блестели зарницы,
И скоро в бой и снова что-то не спится,
Над тёмным лесом падали птицы,
Горели всполохи, ярко светилась граница.
Горячий воздух, едкий озон,
Линии фронта, пылающий горизонт.
Мой гарнизон, плотно захлопнул двери,
Залп артиллерии, повреждения, значит потери,
Раны на теле, это глубокий след,
Вперед к Победе, скоро растает снег,
Ушли на свет их пепел унесла река,
Их ждали дома дети с глазами цвета василька!
В деревне был расквартирован немецкий полк
Все офицеры пили и курили в потолок
Чесали дулом у виска не зная чем заняться,
С запада шли войска, фронт постепенно отдалялся.
А на пригорке возвышался старенький храм
Ходить в него никто не решался, сидели по дворам
И в нем служил иерей отец Андрей,
Три года, как вернулся после семерки лагерей.
От скуки в этот храм зашел майор СС,
Послушать, как поп поет про то, что Бог воскрес,
Ногами топал сзади, делал вид, что смотрит фрески
и, кстати, русский знал не хуже, чем немецкий.
Дерзкий и злой от безделья, решил развлечься он,
Сказал, что в православии крещен и чтит закон,
Что-то еще брехал он, а в глазах плясали искры.
«Хочу покаяться в грехах, примите исповедь.
Мы жгли деревни и насиловали женщин
Детей мы выгоняли на мороз, сорвав все вещи
Стальные клещи вырывали языки у партизан
Пока все остальные жрали падаль по лесам.
Я сам вот этими руками убил немало
И вот я перед вами, видно все-же стыдно стало…»
Такими были слова этой черной души.
…А поп накрыл его епитрахилью. И задушил.
Крыши снесло, небо стало холодным,
Из той колонны остался один,
Вдали над городом, там это туман или дым,
Жилые сёла лежали оврагом,
Полуживые солдаты армии под красным флагом,
Тёплая кровь пропитала шинель,
Всех кто погиб утром накроет метель,
Враг будет злей и сбросит на головы бомбы,
Люди исчезли, люди ушли в катакомбы,
Это на землю поднявшийся ад,
Железный Сталин, огненный Сталинград,
В той высоте блестели зарницы,
И скоро в бой и снова что-то не спится,
Над тёмным лесом падали птицы,
Горели всполохи, ярко светилась граница.
Горячий воздух, едкий озон,
Линии фронта, пылающий горизонт.
Мой гарнизон, плотно захлопнул двери,
Залп артиллерии, повреждения, значит потери,
Раны на теле, это глубокий след,
Вперед к Победе, скоро растает снег,
Ушли на свет их пепел унесла река,
Их ждали дома дети с глазами цвета василька!
В деревне был расквартирован немецкий полк
Все офицеры пили и курили в потолок
Чесали дулом у виска не зная чем заняться,
С запада шли войска, фронт постепенно отдалялся.
А на пригорке возвышался старенький храм
Ходить в него никто не решался, сидели по дворам
И в нем служил иерей отец Андрей,
Три года, как вернулся после семерки лагерей.
От скуки в этот храм зашел майор СС,
Послушать, как поп поет про то, что Бог воскрес,
Ногами топал сзади, делал вид, что смотрит фрески
и, кстати, русский знал не хуже, чем немецкий.
Дерзкий и злой от безделья, решил развлечься он,
Сказал, что в православии крещен и чтит закон,
Что-то еще брехал он, а в глазах плясали искры.
«Хочу покаяться в грехах, примите исповедь.
Мы жгли деревни и насиловали женщин
Детей мы выгоняли на мороз, сорвав все вещи
Стальные клещи вырывали языки у партизан
Пока все остальные жрали падаль по лесам.
Я сам вот этими руками убил немало
И вот я перед вами, видно все-же стыдно стало…»
Такими были слова этой черной души.
…А поп накрыл его епитрахилью. И задушил.
Black evil pierced the windows with bullets,
The roofs were demolished, the sky became cold,
There was only one from that column
In the distance above the city, there it is fog or smoke,
Residential villages lay a ravine,
Half -dead soldiers of the army under the red flag,
Warm blood soaked the overcoat,
All who died in the morning will cover a blizzard,
The enemy will be angry and drops bombs on the head,
People have disappeared, people went to the catacombs,
This is a rising hell to the ground,
Iron Stalin, Fiery Stalingrad,
Lungeons shone in that height,
And soon into battle and again something will not sleep,
Birds fell above the dark forest,
The flashes burned, the border shone brightly.
Hot air, caustic ozone,
Front lines, burning horizon.
My garrison, sniffed tightly,
A volley of artillery, damage, means losses,
Wounds on the body, this is a deep mark,
Forward to victory, the snow will soon melt,
They went into the light of their ashes, carried away by the river,
Children with the eyes of the color of the cornfield awaited them at home!
A German regiment was stationed in the village
All officers drank and smoked in the ceiling
They scratched his temple at the temple without knowing what to do,
The troops walked from the west, the front was gradually moving away.
And on the hill, an old temple towered
Nobody dared to go to him, they were sitting in the yards
And in it the priest was served by Father Andrei,
Three years as he returned after the seven of the camps.
From boredom, Major of the SS entered this temple,
Listen to how the pop sings about what God is risen,
He stomped behind his feet, pretended to watch frescoes
And by the way, Russian knew no worse than German.
Daring and angry with idleness, he decided to have fun,
Said that in Orthodoxy the law is baptized and honors
He faded something else, and sparks danced in his eyes.
“I want to repent of sins, accept confession.
We burned the villages and raped women
We drove children in the cold, breaking all the things
Steel ticks pulled out languages from partisans
So far, everyone else was burning the carrion in the forests.
I myself killed a lot with these hands
And here I am in front of you, apparently, it’s still ashamed ... "
Such were the words of this black soul.
... And the Pop covered him with an epitrachille. And strangled.
The roofs were demolished, the sky became cold,
There was only one from that column
In the distance above the city, there it is fog or smoke,
Residential villages lay a ravine,
Half -dead soldiers of the army under the red flag,
Warm blood soaked the overcoat,
All who died in the morning will cover a blizzard,
The enemy will be angry and drops bombs on the head,
People have disappeared, people went to the catacombs,
This is a rising hell to the ground,
Iron Stalin, Fiery Stalingrad,
Lungeons shone in that height,
And soon into battle and again something will not sleep,
Birds fell above the dark forest,
The flashes burned, the border shone brightly.
Hot air, caustic ozone,
Front lines, burning horizon.
My garrison, sniffed tightly,
A volley of artillery, damage, means losses,
Wounds on the body, this is a deep mark,
Forward to victory, the snow will soon melt,
They went into the light of their ashes, carried away by the river,
Children with the eyes of the color of the cornfield awaited them at home!
A German regiment was stationed in the village
All officers drank and smoked in the ceiling
They scratched his temple at the temple without knowing what to do,
The troops walked from the west, the front was gradually moving away.
And on the hill, an old temple towered
Nobody dared to go to him, they were sitting in the yards
And in it the priest was served by Father Andrei,
Three years as he returned after the seven of the camps.
From boredom, Major of the SS entered this temple,
Listen to how the pop sings about what God is risen,
He stomped behind his feet, pretended to watch frescoes
And by the way, Russian knew no worse than German.
Daring and angry with idleness, he decided to have fun,
Said that in Orthodoxy the law is baptized and honors
He faded something else, and sparks danced in his eyes.
“I want to repent of sins, accept confession.
We burned the villages and raped women
We drove children in the cold, breaking all the things
Steel ticks pulled out languages from partisans
So far, everyone else was burning the carrion in the forests.
I myself killed a lot with these hands
And here I am in front of you, apparently, it’s still ashamed ... "
Such were the words of this black soul.
... And the Pop covered him with an epitrachille. And strangled.
Другие песни исполнителя: