Стих Лизы - Здесь смерть себе воздвигла трон
текст песни
40
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Стих Лизы - Здесь смерть себе воздвигла трон - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Здесь смерть себе воздвигла трон..
Здесь город, призрачный, как сон,
Стоит в уединеньи странном,
Вдали на Западе туманном,
Где добрый, злой, и лучший, и злодей
Прияли сон - забвение страстей.
Здесь храмы и дворцы и башни,
Изъеденные силой дней,
В своей недвижности всегдашней,
В нагроможденности теней,
Ничем на наши не похожи.
Кругом, где ветер не дохнет,
В своем невозмутимом ложе,
Застыла гладь угрюмых вод.
Среди изваянных беседок,
Среди растений из камней,
Среди видений бывших дней,
Совсем забытых напоследок,
Средь полных смутной мглой беседок,
Где сетью мраморной горят
Фиалки, плющ и виноград.
Над этим городом печальным,
В ночь безысходную его,
Не вспыхнет луч на Небе дальнем.
Лишь с моря, тускло и мертво,
Вдоль башен бледный свет струится,
Меж капищ, меж дворцов змеится,
Вдоль стен, пронзивших небосклон,
Бегущих в высь, как Вавилон,
Не отражая небосвод,
Застыла гладь угрюмых вод.
И тени башен пали вниз,
И тени с башнями слились,
Как будто вдруг, и те, и те,
Они повисли в пустоте.
Меж тем как с башни - мрачный вид! -
Смерть исполинская глядит.
Зияет сумрак смутных снов
Разверстых капищ и гробов,
С горящей, в уровень, водой;
Но блеск убранства золотой
На опочивших мертвецах,
И бриллианты, что звездой
Горят у идолов в глазах,
Не могут выманить волны
Из этой водной тишины.
Хотя бы только зыбь прошла
По гладкой плоскости стекла,
Хотя бы ветер чуть дохнул
И дрожью влагу шевельнул.
Но нет намека, что вдали,
Там где-то дышат корабли,
Намека нет на зыбь морей,
Не страшных ясностью своей.
Но чу! Возникла дрожь в волне!
Пронесся ропот в вышине!
Как будто башни, вдруг осев,
Разъяли в море сонный зев, -
Как будто их верхи, впотьмах,
Пробел родили в Небесах.
Краснее зыбь морских валов,
Слабей дыхание Часов.
И в час, когда, стеня в волне,
Сойдет тот город к глубине,
Прияв его в свою тюрьму,
Восстанет Ад, качая тьму,
И весь поклонится ему.
Здесь город, призрачный, как сон,
Стоит в уединеньи странном,
Вдали на Западе туманном,
Где добрый, злой, и лучший, и злодей
Прияли сон - забвение страстей.
Здесь храмы и дворцы и башни,
Изъеденные силой дней,
В своей недвижности всегдашней,
В нагроможденности теней,
Ничем на наши не похожи.
Кругом, где ветер не дохнет,
В своем невозмутимом ложе,
Застыла гладь угрюмых вод.
Среди изваянных беседок,
Среди растений из камней,
Среди видений бывших дней,
Совсем забытых напоследок,
Средь полных смутной мглой беседок,
Где сетью мраморной горят
Фиалки, плющ и виноград.
Над этим городом печальным,
В ночь безысходную его,
Не вспыхнет луч на Небе дальнем.
Лишь с моря, тускло и мертво,
Вдоль башен бледный свет струится,
Меж капищ, меж дворцов змеится,
Вдоль стен, пронзивших небосклон,
Бегущих в высь, как Вавилон,
Не отражая небосвод,
Застыла гладь угрюмых вод.
И тени башен пали вниз,
И тени с башнями слились,
Как будто вдруг, и те, и те,
Они повисли в пустоте.
Меж тем как с башни - мрачный вид! -
Смерть исполинская глядит.
Зияет сумрак смутных снов
Разверстых капищ и гробов,
С горящей, в уровень, водой;
Но блеск убранства золотой
На опочивших мертвецах,
И бриллианты, что звездой
Горят у идолов в глазах,
Не могут выманить волны
Из этой водной тишины.
Хотя бы только зыбь прошла
По гладкой плоскости стекла,
Хотя бы ветер чуть дохнул
И дрожью влагу шевельнул.
Но нет намека, что вдали,
Там где-то дышат корабли,
Намека нет на зыбь морей,
Не страшных ясностью своей.
Но чу! Возникла дрожь в волне!
Пронесся ропот в вышине!
Как будто башни, вдруг осев,
Разъяли в море сонный зев, -
Как будто их верхи, впотьмах,
Пробел родили в Небесах.
Краснее зыбь морских валов,
Слабей дыхание Часов.
И в час, когда, стеня в волне,
Сойдет тот город к глубине,
Прияв его в свою тюрьму,
Восстанет Ад, качая тьму,
И весь поклонится ему.
Here the death has erected the throne ..
Here is a city, ghostly, like a dream,
Stands in solitude strange
Away in the west foggy,
Where good, evil, and the best, and the villain
Feed a dream - oblivion of passions.
Here are temples and palaces and towers,
Emitted by the power of days
In its real estate is always
In the picness of the shadows,
Nothing like our.
Around where the wind does not die
In his calm bed,
Frozen smooth waters.
Among the logied arbors
Among plants from stones,
Among the visions of the former days,
Completely forgotten finally
Medium full of vague haired gazebo,
Where is the marble network
Violets, ivy and grapes.
Above this city sad,
At night hopeless it
Will there be a ray in the sky far.
Only from the sea, dim and dead,
Along the towers pale light flows,
Between the Kapitsch, somewhat sniffing
Along the walls pierced the sky
Running in leaving like Babylon,
Without reflecting the sky
Frozen smooth waters.
And the shadows of the towers fell down,
And the shadows with the towers merged,
As if suddenly, both those and those
They hung in emptiness.
Meanwhile, both from the tower is a gloomy look! -
The death of the Golyanskaya looks.
Gaps dusura vague dreams
Deployed Kappits and Coffins,
With burning, level, water;
But the glitter of the decoration is gold
On overtakes
And diamonds that star
Burn from idols in the eyes,
Can't smear waves
From this aqueous silence.
At least just went
On the smooth plane of glass,
At least the wind pulled a little
And shook moisture moved.
But there is no hint that far away
There are ships somewhere,
Hint is not on the seas,
Not terrible clarity of yours.
But Chu! There was a shiver in the wave!
Ropotted in the embroidery!
As if the towers suddenly axis,
Sleepy zev in the sea, -
As if their tops, in the dark,
The gap was given birth in heaven.
Redest zyrie sea shafts,
Weightlocking clock.
And per hour, when, wall in the wave,
The city will come down to depth
Reaching him in his prison,
Hell will rise, shaking darkness,
And the whole bowing to him.
Here is a city, ghostly, like a dream,
Stands in solitude strange
Away in the west foggy,
Where good, evil, and the best, and the villain
Feed a dream - oblivion of passions.
Here are temples and palaces and towers,
Emitted by the power of days
In its real estate is always
In the picness of the shadows,
Nothing like our.
Around where the wind does not die
In his calm bed,
Frozen smooth waters.
Among the logied arbors
Among plants from stones,
Among the visions of the former days,
Completely forgotten finally
Medium full of vague haired gazebo,
Where is the marble network
Violets, ivy and grapes.
Above this city sad,
At night hopeless it
Will there be a ray in the sky far.
Only from the sea, dim and dead,
Along the towers pale light flows,
Between the Kapitsch, somewhat sniffing
Along the walls pierced the sky
Running in leaving like Babylon,
Without reflecting the sky
Frozen smooth waters.
And the shadows of the towers fell down,
And the shadows with the towers merged,
As if suddenly, both those and those
They hung in emptiness.
Meanwhile, both from the tower is a gloomy look! -
The death of the Golyanskaya looks.
Gaps dusura vague dreams
Deployed Kappits and Coffins,
With burning, level, water;
But the glitter of the decoration is gold
On overtakes
And diamonds that star
Burn from idols in the eyes,
Can't smear waves
From this aqueous silence.
At least just went
On the smooth plane of glass,
At least the wind pulled a little
And shook moisture moved.
But there is no hint that far away
There are ships somewhere,
Hint is not on the seas,
Not terrible clarity of yours.
But Chu! There was a shiver in the wave!
Ropotted in the embroidery!
As if the towers suddenly axis,
Sleepy zev in the sea, -
As if their tops, in the dark,
The gap was given birth in heaven.
Redest zyrie sea shafts,
Weightlocking clock.
And per hour, when, wall in the wave,
The city will come down to depth
Reaching him in his prison,
Hell will rise, shaking darkness,
And the whole bowing to him.