Светлана Сурганова - сл. Иосифа Бродского - Неужели не я
текст песни
63
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Светлана Сурганова - сл. Иосифа Бродского - Неужели не я - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
World Art - сайт о кино, сериалах, литературе, аниме, играх, живописи и архитектуре.
поиск:
в разделе:
Кино и ТВ Анимация Видеоигры Литература Живопись Архитектура Вход в систему Регистрация
тип аккаунта: гостевой
Иосиф Бродский
От окраины к центру (1962)
Книга: Иосиф Бродский. Стихотворения и поэмы
Вот я вновь посетил
эту местность любви, полуостров заводов,
парадиз мастерских и аркадию фабрик,
рай речный пароходов,
я опять прошептал:
вот я снова в младенческих ларах.
Вот я вновь пробежал Малой Охтой сквозь тысячу арок.
Предо мною река
распласталась под каменно-угольным дымом,
за спиною трамвай
прогремел на мосту невредимом,
и кирпичных оград
просветлела внезапно угрюмость.
Добрый день, вот мы встретились, бедная юность.
Джаз предместий приветствует нас,
слышишь трубы предместий,
золотой диксиленд
в черных кепках прекрасный, прелестный,
не душа и не плоть --
чья-то тень над родным патефоном,
словно платье твое вдруг подброшено вверх саксофоном.
В ярко-красном кашне
и в плаще в подворотнях, в парадных
ты стоишь на виду
на мосту возле лет безвозвратных,
прижимая к лицу недопитый стакан лимонада,
и ревет позади дорогая труба комбината.
Добрый день. Ну и встреча у нас.
До чего ты бесплотна:
рядом новый закат
гонит вдаль огневые полотна.
До чего ты бедна. Столько лет,
а промчались напрасно.
Добрый день, моя юность. Боже мой, до чего ты прекрасна.
По замерзшим холмам
молчаливо несутся борзые,
среди красных болот
возникают гудки поездные,
на пустое шоссе,
пропадая в дыму редколесья,
вылетают такси, и осины глядят в поднебесье.
Это наша зима.
Современный фонарь смотрит мертвенным оком,
предо мною горят
ослепительно тысячи окон.
Возвышаю свой крик,
чтоб с домами ему не столкнуться:
это наша зима все не может обратно вернуться.
Не до смерти ли, нет,
мы ее не найдем, не находим.
От рожденья на свет
ежедневно куда-то уходим,
словно кто-то вдали
в новостройках прекрасно играет.
Разбегаемся все. Только смерть нас одна собирает.
Значит, нету разлук.
Существует громадная встреча.
Значит, кто-то нас вдруг
в темноте обнимает за плечи,
и полны темноты,
и полны темноты и покоя,
мы все вместе стоим над холодной блестящей рекою.
Как легко нам дышать,
оттого, что подобно растенью
в чьей-то жизни чужой
мы становимся светом и тенью
или больше того --
оттого, что мы все потеряем,
отбегая навек, мы становимся смертью и раем.
Вот я вновь прохожу
в том же светлом раю -- с остановки налево,
предо мною бежит,
закрываясь ладонями, новая Ева,
ярко-красный Адам
вдалеке появляется в арках,
невский ветер звенит заунывно в развешанных арфах.
Как стремительна жизнь
в черно-белом раю новостроек.
Обвивается змей,
и безмолвствует небо героик,
ледяная гора
неподвижно блестит у фонтана,
вьется утренний снег, и машины летят неустанно.
Неужели не я,
освещенный тремя фонарями,
столько лет в темноте
по осколкам бежал пустырями,
и сиянье небес
у подъемного крана клубилось?
Неужели не я? Что-то здесь навсегда изменилось.
Кто-то новый царит,
безымянный, прекрасный, всесильный,
над отчизной горит,
разливается свет темно-синий,
и в глазах у борзых
шелестят фонари -- по цветочку,
кто-то вечно идет возле новых домов в одиночку.
Значит, нету разлук.
Значит, зр
поиск:
в разделе:
Кино и ТВ Анимация Видеоигры Литература Живопись Архитектура Вход в систему Регистрация
тип аккаунта: гостевой
Иосиф Бродский
От окраины к центру (1962)
Книга: Иосиф Бродский. Стихотворения и поэмы
Вот я вновь посетил
эту местность любви, полуостров заводов,
парадиз мастерских и аркадию фабрик,
рай речный пароходов,
я опять прошептал:
вот я снова в младенческих ларах.
Вот я вновь пробежал Малой Охтой сквозь тысячу арок.
Предо мною река
распласталась под каменно-угольным дымом,
за спиною трамвай
прогремел на мосту невредимом,
и кирпичных оград
просветлела внезапно угрюмость.
Добрый день, вот мы встретились, бедная юность.
Джаз предместий приветствует нас,
слышишь трубы предместий,
золотой диксиленд
в черных кепках прекрасный, прелестный,
не душа и не плоть --
чья-то тень над родным патефоном,
словно платье твое вдруг подброшено вверх саксофоном.
В ярко-красном кашне
и в плаще в подворотнях, в парадных
ты стоишь на виду
на мосту возле лет безвозвратных,
прижимая к лицу недопитый стакан лимонада,
и ревет позади дорогая труба комбината.
Добрый день. Ну и встреча у нас.
До чего ты бесплотна:
рядом новый закат
гонит вдаль огневые полотна.
До чего ты бедна. Столько лет,
а промчались напрасно.
Добрый день, моя юность. Боже мой, до чего ты прекрасна.
По замерзшим холмам
молчаливо несутся борзые,
среди красных болот
возникают гудки поездные,
на пустое шоссе,
пропадая в дыму редколесья,
вылетают такси, и осины глядят в поднебесье.
Это наша зима.
Современный фонарь смотрит мертвенным оком,
предо мною горят
ослепительно тысячи окон.
Возвышаю свой крик,
чтоб с домами ему не столкнуться:
это наша зима все не может обратно вернуться.
Не до смерти ли, нет,
мы ее не найдем, не находим.
От рожденья на свет
ежедневно куда-то уходим,
словно кто-то вдали
в новостройках прекрасно играет.
Разбегаемся все. Только смерть нас одна собирает.
Значит, нету разлук.
Существует громадная встреча.
Значит, кто-то нас вдруг
в темноте обнимает за плечи,
и полны темноты,
и полны темноты и покоя,
мы все вместе стоим над холодной блестящей рекою.
Как легко нам дышать,
оттого, что подобно растенью
в чьей-то жизни чужой
мы становимся светом и тенью
или больше того --
оттого, что мы все потеряем,
отбегая навек, мы становимся смертью и раем.
Вот я вновь прохожу
в том же светлом раю -- с остановки налево,
предо мною бежит,
закрываясь ладонями, новая Ева,
ярко-красный Адам
вдалеке появляется в арках,
невский ветер звенит заунывно в развешанных арфах.
Как стремительна жизнь
в черно-белом раю новостроек.
Обвивается змей,
и безмолвствует небо героик,
ледяная гора
неподвижно блестит у фонтана,
вьется утренний снег, и машины летят неустанно.
Неужели не я,
освещенный тремя фонарями,
столько лет в темноте
по осколкам бежал пустырями,
и сиянье небес
у подъемного крана клубилось?
Неужели не я? Что-то здесь навсегда изменилось.
Кто-то новый царит,
безымянный, прекрасный, всесильный,
над отчизной горит,
разливается свет темно-синий,
и в глазах у борзых
шелестят фонари -- по цветочку,
кто-то вечно идет возле новых домов в одиночку.
Значит, нету разлук.
Значит, зр
World ART - site about cinema, TV shows, literature, anime, games, painting and architecture.
Search:
in section:
Cinema and TV Animation Video Game Literature Painting Architecture Login Registration
Account type: Guest
Joseph Brodsky
From the outskirts to the center (1962)
Book: Joseph Brodsky. Poems and poems
So I visited again
This locality of love, Peninsula Plants,
paradise workshops and arkadia factories,
Paradise River steamers
I whispered again:
Here I am again in infant lalary.
So I again ran a small ohta through a thousand arches.
Previous river
melted under the stone-coal smoke,
behind the tram behind the back
thundered on the bridge with unharmed,
and brick fences
Brightened suddenly sullenness.
Good day, here we met, poor youth.
Jazz consider welcoming us
you hear the pipes consider
Golden Dixiend.
In black caps, lovely, adorable,
not a soul and not flesh -
Someone shadow over the native grade
Like your dress suddenly undressed up the saxophone.
In bright red cough
and in a raincoat in the doorways, in the front
You stand in sight
on the bridge near the years irretrievable,
Clicking to the face of a naked glass of lemonade,
And roars behind the expensive pipe of the plant.
Good afternoon. Well, we have a meeting.
What are you inclusive:
Near the new sunset
He drives into the distance light canvases.
What are you poor. So many years
And they rushed in vain.
Good afternoon, my youth. My God, what are you beautiful.
According to frozen hills
silently rushing
Among the red swamp
There are beeps train,
on an empty highway
disappearing in the smoke of the parel
Taxi is flying out, and aspen looks in the swellings.
This is our winter.
Modern lantern looks dead eye,
I have been burning
Dazzling thousands of windows.
Highlight your cry
So that with the houses he will not encounter:
This is our winter, everything can not return back.
Not to death, no, no,
We will not find it, do not find it.
From Burning to Light
daily go somewhere
Like someone away
In new buildings playing perfectly.
We run through everything. Only death collects us alone.
So, there is no separation.
There is a huge meeting.
So someone suddenly
In the dark hugs by the shoulders,
And full of darkness,
and full of darkness and peace
We all stand together over a cold shiny rope.
How easy we breathe
because that is like a plant
In someone's life someone else's life
we become light and shadow
or more of that -
because we will all lose
Throwing off forever, we are death and paradise.
I'm going to pass again
In the same bright paradise - from the left left,
before me runs
Closing palms, new Eve,
Bright Red Adam
In the distance appears in the arches,
Nevsky wind rings competently in the raised harp.
How rapid life
In a black and white paradise of new buildings.
Charged snakes
And the heroic sky is silent,
Ice mountain
motionlessly shine at the fountain,
Morning snow, and cars fly tirelessly.
Really not me
Lighted with three lamps,
so many years in the dark
on fragments fled the waste
And the radiance of heaven
Does the lifting crane smoke?
Isn't I? Something has changed here forever.
Someone new reigns
Unnamed, beautiful, omnipotent,
over the schuzzy burns
There is a dark blue light,
And in the eyes of greyhound
rustle lanterns - on the flower,
Someone forever goes near the new houses alone.
So, there is no separation.
So, V.
Search:
in section:
Cinema and TV Animation Video Game Literature Painting Architecture Login Registration
Account type: Guest
Joseph Brodsky
From the outskirts to the center (1962)
Book: Joseph Brodsky. Poems and poems
So I visited again
This locality of love, Peninsula Plants,
paradise workshops and arkadia factories,
Paradise River steamers
I whispered again:
Here I am again in infant lalary.
So I again ran a small ohta through a thousand arches.
Previous river
melted under the stone-coal smoke,
behind the tram behind the back
thundered on the bridge with unharmed,
and brick fences
Brightened suddenly sullenness.
Good day, here we met, poor youth.
Jazz consider welcoming us
you hear the pipes consider
Golden Dixiend.
In black caps, lovely, adorable,
not a soul and not flesh -
Someone shadow over the native grade
Like your dress suddenly undressed up the saxophone.
In bright red cough
and in a raincoat in the doorways, in the front
You stand in sight
on the bridge near the years irretrievable,
Clicking to the face of a naked glass of lemonade,
And roars behind the expensive pipe of the plant.
Good afternoon. Well, we have a meeting.
What are you inclusive:
Near the new sunset
He drives into the distance light canvases.
What are you poor. So many years
And they rushed in vain.
Good afternoon, my youth. My God, what are you beautiful.
According to frozen hills
silently rushing
Among the red swamp
There are beeps train,
on an empty highway
disappearing in the smoke of the parel
Taxi is flying out, and aspen looks in the swellings.
This is our winter.
Modern lantern looks dead eye,
I have been burning
Dazzling thousands of windows.
Highlight your cry
So that with the houses he will not encounter:
This is our winter, everything can not return back.
Not to death, no, no,
We will not find it, do not find it.
From Burning to Light
daily go somewhere
Like someone away
In new buildings playing perfectly.
We run through everything. Only death collects us alone.
So, there is no separation.
There is a huge meeting.
So someone suddenly
In the dark hugs by the shoulders,
And full of darkness,
and full of darkness and peace
We all stand together over a cold shiny rope.
How easy we breathe
because that is like a plant
In someone's life someone else's life
we become light and shadow
or more of that -
because we will all lose
Throwing off forever, we are death and paradise.
I'm going to pass again
In the same bright paradise - from the left left,
before me runs
Closing palms, new Eve,
Bright Red Adam
In the distance appears in the arches,
Nevsky wind rings competently in the raised harp.
How rapid life
In a black and white paradise of new buildings.
Charged snakes
And the heroic sky is silent,
Ice mountain
motionlessly shine at the fountain,
Morning snow, and cars fly tirelessly.
Really not me
Lighted with three lamps,
so many years in the dark
on fragments fled the waste
And the radiance of heaven
Does the lifting crane smoke?
Isn't I? Something has changed here forever.
Someone new reigns
Unnamed, beautiful, omnipotent,
over the schuzzy burns
There is a dark blue light,
And in the eyes of greyhound
rustle lanterns - on the flower,
Someone forever goes near the new houses alone.
So, there is no separation.
So, V.