Татьяна Китова - Николай Гумилёв. Хелависа - Змей
текст песни
78
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Татьяна Китова - Николай Гумилёв. Хелависа - Змей - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Ах, иначе в былые года
Колдовала земля с небесами,
Дива дивные зрелись тогда,
Чуда чудные деялись сами…
Позабыв Золотую Орду,
Пестрый грохот равнины китайской,
Змей крылатый в пустынном саду
Часто прятался полночью майской.
Только девушки видеть луну
Выходили походкою статной, —
Он подхватывал быстро одну,
И взмывал, и стремился обратно.
Как сверкал, как слепил и горел
Медный панцирь под хищной луною,
Как серебряным звоном летел
Мерный клекот над Русью лесною:
«Я красавиц таких, лебедей
С белизною такою молочной,
Не встречал никогда и нигде,
Ни в заморской стране, ни в восточной.
Но еще ни одна не была
Во дворце моем пышном, в Лагоре:
Умирают в пути, и тела
Я бросаю в Каспийское Море.
Спать на дне, средь чудовищ морских,
Почему им, безумным, дороже,
Чем в могучих объятьях моих
На торжественном княжеском ложе?
И порой мне завидна судьба
Парня с белой пастушеской дудкой
На лугу, где девичья гурьба
Так довольна его прибауткой».
Эти крики заслышав, Вольга
Выходил и поглядывал хмуро,
Надевал тетиву на рога
Беловежского старого тура.
Колдовала земля с небесами,
Дива дивные зрелись тогда,
Чуда чудные деялись сами…
Позабыв Золотую Орду,
Пестрый грохот равнины китайской,
Змей крылатый в пустынном саду
Часто прятался полночью майской.
Только девушки видеть луну
Выходили походкою статной, —
Он подхватывал быстро одну,
И взмывал, и стремился обратно.
Как сверкал, как слепил и горел
Медный панцирь под хищной луною,
Как серебряным звоном летел
Мерный клекот над Русью лесною:
«Я красавиц таких, лебедей
С белизною такою молочной,
Не встречал никогда и нигде,
Ни в заморской стране, ни в восточной.
Но еще ни одна не была
Во дворце моем пышном, в Лагоре:
Умирают в пути, и тела
Я бросаю в Каспийское Море.
Спать на дне, средь чудовищ морских,
Почему им, безумным, дороже,
Чем в могучих объятьях моих
На торжественном княжеском ложе?
И порой мне завидна судьба
Парня с белой пастушеской дудкой
На лугу, где девичья гурьба
Так довольна его прибауткой».
Эти крики заслышав, Вольга
Выходил и поглядывал хмуро,
Надевал тетиву на рога
Беловежского старого тура.
Oh, otherwise in the years
Cold land with heaven,
Diva wonder mature then
The miracle wonderful acts themselves ...
Forgetting the Gold Horde,
Mashed root of the plain Chinese,
Snake Winged in the Desert Garden
Frequently hiding full of May.
Only girls see the moon
Came out the campaign statutory, -
He picked up a quick one,
And soaked, and sought back.
As sparkling like blind and burned
Copper shell under the predatory moon,
How silver ringing flew
Measuring scream over Rus Forest:
"I am beauties such, swans
With white milk so
Never met anywhere else
Neither in the overseas country, nor in east.
But no one was
In the palace, my magnificent, in Lagore:
Dying in the way and body
I throw in the Caspian Sea.
Sleep on the bottom, the medium of sea monsters,
Why do they, insane, more expensive
Than in mighty arms of my
On the solemn prince's bed?
And sometimes fate envy me
Man with white shepherd dog
In the meadow where the maiden behave
So pleased with it. "
These screams sauning, Volga
Came out and glanced frowning
Put on the tent on the horns
Belovezhskaya old tour.
Cold land with heaven,
Diva wonder mature then
The miracle wonderful acts themselves ...
Forgetting the Gold Horde,
Mashed root of the plain Chinese,
Snake Winged in the Desert Garden
Frequently hiding full of May.
Only girls see the moon
Came out the campaign statutory, -
He picked up a quick one,
And soaked, and sought back.
As sparkling like blind and burned
Copper shell under the predatory moon,
How silver ringing flew
Measuring scream over Rus Forest:
"I am beauties such, swans
With white milk so
Never met anywhere else
Neither in the overseas country, nor in east.
But no one was
In the palace, my magnificent, in Lagore:
Dying in the way and body
I throw in the Caspian Sea.
Sleep on the bottom, the medium of sea monsters,
Why do they, insane, more expensive
Than in mighty arms of my
On the solemn prince's bed?
And sometimes fate envy me
Man with white shepherd dog
In the meadow where the maiden behave
So pleased with it. "
These screams sauning, Volga
Came out and glanced frowning
Put on the tent on the horns
Belovezhskaya old tour.