Тринадцатое Созвездие - Сто дней до приказа
текст песни
12
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Тринадцатое Созвездие - Сто дней до приказа - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Я тоже два года считал за два века,
Топтал сапогами поля.
Пытался в «куске» разглядеть человека,
Часы отмерял у руля.
Лежал на морозе с ключём и домкратом,
И грелся в дыму анаши.
С соседом по койке делился, как с братом,
Своей ностальгией души.
Я солнце не видел в оконном проёме,
Когда слышал слово: «Отбой!»
А утром стрелою взлетал на подъёме
И строй часто путал с толпой.
Ходил в «самоход», как из клетки на волю,
Подъём превращал в два часа.
Скитался по краю, где хлебное поле
С утра заливает роса.
Где жизнь - самогон, где песок по талонам.
Я в город ходил, как в музей.
Не жил по шаблону, и с одеколоном
Справлял дни рожденья друзей.
Я жил без отбоя, и жил без обеда,
Однажды обнялся с огнём.
Прошел этот путь от «учебки» до «деда»,
И ниткой прошёл, и ремнём.
За тридцать, за сорок секунд раздевался,
И не раздевался совсем.
Я тоже, как все, «черпаком» назывался,
«Слоном» называлс , как все.
Я тоже искал оправданья у лени
И существовал без гроша.
Слоёный ремень, обивая колени,
Висел на ушитом ПэШа.
Я тоже, как все, тосковал по девчонкам,
И то не забуду вовек,
Как пачку печенья и банку сгущёнки
На двадцать делил человек.
В сан.части и госпиталях не лечился,
Всё переносил на ногах.
Науки забыл, но зато научился
Ругаться на всех языках.
Вся служба сейчас мне припомнилась сразу.
Давай! По второму налей!
Сегодня осталось сто дней до приказа,
Сегодня осталось сто дней!
Топтал сапогами поля.
Пытался в «куске» разглядеть человека,
Часы отмерял у руля.
Лежал на морозе с ключём и домкратом,
И грелся в дыму анаши.
С соседом по койке делился, как с братом,
Своей ностальгией души.
Я солнце не видел в оконном проёме,
Когда слышал слово: «Отбой!»
А утром стрелою взлетал на подъёме
И строй часто путал с толпой.
Ходил в «самоход», как из клетки на волю,
Подъём превращал в два часа.
Скитался по краю, где хлебное поле
С утра заливает роса.
Где жизнь - самогон, где песок по талонам.
Я в город ходил, как в музей.
Не жил по шаблону, и с одеколоном
Справлял дни рожденья друзей.
Я жил без отбоя, и жил без обеда,
Однажды обнялся с огнём.
Прошел этот путь от «учебки» до «деда»,
И ниткой прошёл, и ремнём.
За тридцать, за сорок секунд раздевался,
И не раздевался совсем.
Я тоже, как все, «черпаком» назывался,
«Слоном» называлс , как все.
Я тоже искал оправданья у лени
И существовал без гроша.
Слоёный ремень, обивая колени,
Висел на ушитом ПэШа.
Я тоже, как все, тосковал по девчонкам,
И то не забуду вовек,
Как пачку печенья и банку сгущёнки
На двадцать делил человек.
В сан.части и госпиталях не лечился,
Всё переносил на ногах.
Науки забыл, но зато научился
Ругаться на всех языках.
Вся служба сейчас мне припомнилась сразу.
Давай! По второму налей!
Сегодня осталось сто дней до приказа,
Сегодня осталось сто дней!
I also counted for two years in two centuries,
He stomped the field with boots.
I tried to see a person in a "piece"
The clock measured the clock at the helm.
Lay in the cold with a key and a jack,
And he was warming in the smoke of Anashi.
He shared with a neighbor in a bed, as with his brother,
His nostalgia soul.
I have not seen the sun in the window opening,
When I heard the word: "Hind!"
And in the morning an arrow took off on the rise
And the system often confused with the crowd.
Went to the "self -propelled gun", like from a cage to the will,
The rise turned into two o’clock.
Wandering around the edge where the bread field
In the morning he floods the dew.
Where life is moonshine, where sand is sand.
I went to the city as a museum.
Did not live according to the template, and with cologne
He celebrated the days of the birth of friends.
I lived without an end, and lived without lunch,
Once he hugged with fire.
This path went from "training" to "grandfather",
And the thread passed, and with a belt.
For thirty, in forty seconds he undressed,
And he did not undress at all.
I, too, like everyone else, was called a “scoop”
The "elephant" is called like everyone else.
I also searched for justification by laziness
And it existed without a penny.
Layer belt, upholstered knees,
Hung on a cured Pesha.
I, too, like everyone else, yearned for the girls,
And then I will not forget forever
Like a pack of cookies and a can of condensed milk
The man shared twenty.
In a rank and hospitals were not treated,
He transferred everything on his feet.
I forgot science, but learned
Swear in all languages.
The whole service is now remembered immediately.
Let's! Pour the second!
Today there are a hundred days before the order,
Today is a hundred days left!
He stomped the field with boots.
I tried to see a person in a "piece"
The clock measured the clock at the helm.
Lay in the cold with a key and a jack,
And he was warming in the smoke of Anashi.
He shared with a neighbor in a bed, as with his brother,
His nostalgia soul.
I have not seen the sun in the window opening,
When I heard the word: "Hind!"
And in the morning an arrow took off on the rise
And the system often confused with the crowd.
Went to the "self -propelled gun", like from a cage to the will,
The rise turned into two o’clock.
Wandering around the edge where the bread field
In the morning he floods the dew.
Where life is moonshine, where sand is sand.
I went to the city as a museum.
Did not live according to the template, and with cologne
He celebrated the days of the birth of friends.
I lived without an end, and lived without lunch,
Once he hugged with fire.
This path went from "training" to "grandfather",
And the thread passed, and with a belt.
For thirty, in forty seconds he undressed,
And he did not undress at all.
I, too, like everyone else, was called a “scoop”
The "elephant" is called like everyone else.
I also searched for justification by laziness
And it existed without a penny.
Layer belt, upholstered knees,
Hung on a cured Pesha.
I, too, like everyone else, yearned for the girls,
And then I will not forget forever
Like a pack of cookies and a can of condensed milk
The man shared twenty.
In a rank and hospitals were not treated,
He transferred everything on his feet.
I forgot science, but learned
Swear in all languages.
The whole service is now remembered immediately.
Let's! Pour the second!
Today there are a hundred days before the order,
Today is a hundred days left!
Другие песни исполнителя: