Труханов Сергей - Про город
текст песни
36
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Труханов Сергей - Про город - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
написать бы про город, мой город, которого нет,
про ладони твоих площадей в голубиных наколках,
написать бы про то, как бежит под ногами проспект,
и кремлевские звезды горят на рубиновых ёлках,
написать бы про город, мой город, где пахнет хурмой,
и кабинки под вечер, как ртуть, поднимаются в шахтах,
вам какой, мне последний, и чтобы всю ночь за стеной
радиола мне пела о летчиках и космонавтах,
написать бы про город, мой город под розовым льдом
с леденцами твоих куполов, пересыпанных снегом,
я твои переулки разглажу, как фантик, ногтем
и пройдусь до кольца незнакомым тебе человеком,
это луковый спас над бульваром, и книжный развал,
где слова на твоих корешках я читал как молитву,
это машенька в мягкой обложке, метель, котлован,
и поддатый казах за лотком открывает поллитру,
и сидит он на складе, и пьет он всю ночь свой агдам,
а потом засыпает на книгах великих народов,
и во сне перед ним уплывают на юг поезда,
волоча за собой километры порожних вагонов.
про ладони твоих площадей в голубиных наколках,
написать бы про то, как бежит под ногами проспект,
и кремлевские звезды горят на рубиновых ёлках,
написать бы про город, мой город, где пахнет хурмой,
и кабинки под вечер, как ртуть, поднимаются в шахтах,
вам какой, мне последний, и чтобы всю ночь за стеной
радиола мне пела о летчиках и космонавтах,
написать бы про город, мой город под розовым льдом
с леденцами твоих куполов, пересыпанных снегом,
я твои переулки разглажу, как фантик, ногтем
и пройдусь до кольца незнакомым тебе человеком,
это луковый спас над бульваром, и книжный развал,
где слова на твоих корешках я читал как молитву,
это машенька в мягкой обложке, метель, котлован,
и поддатый казах за лотком открывает поллитру,
и сидит он на складе, и пьет он всю ночь свой агдам,
а потом засыпает на книгах великих народов,
и во сне перед ним уплывают на юг поезда,
волоча за собой километры порожних вагонов.
Write about the city, my city, which is not,
About the palms of your areas in pigeon tattoos,
Write about how the avenue runs underfoot,
and the Kremlin stars burn on ruby Christmas trees,
Write about the city, my city, where it smells of persimmon,
And the booths in the evening, like mercury, rise in the mines,
what the last one is for you, and so that all night behind the wall
Radio sang to me about pilots and astronauts,
Write about the city, my city under pink ice
With the candies of your domes sprinkled with snow,
I will smoot your alleys like a candy with a fingernail
And I will go to the ring unfamiliar to you,
This onion saved over the boulevard, and a book collapse,
where I read the words on your roots as a prayer,
This is a Mashenka in a soft cover, a blizzard, a pit,
and a shackled Kazakh behind the tray opens a half -liter,
And he sits in a warehouse, and he drinks his agdam all night,
and then falls asleep on the books of great peoples,
And in a dream, trains float to the south in front of him,
Dragging after the kilometers of empty wagons.
About the palms of your areas in pigeon tattoos,
Write about how the avenue runs underfoot,
and the Kremlin stars burn on ruby Christmas trees,
Write about the city, my city, where it smells of persimmon,
And the booths in the evening, like mercury, rise in the mines,
what the last one is for you, and so that all night behind the wall
Radio sang to me about pilots and astronauts,
Write about the city, my city under pink ice
With the candies of your domes sprinkled with snow,
I will smoot your alleys like a candy with a fingernail
And I will go to the ring unfamiliar to you,
This onion saved over the boulevard, and a book collapse,
where I read the words on your roots as a prayer,
This is a Mashenka in a soft cover, a blizzard, a pit,
and a shackled Kazakh behind the tray opens a half -liter,
And he sits in a warehouse, and he drinks his agdam all night,
and then falls asleep on the books of great peoples,
And in a dream, trains float to the south in front of him,
Dragging after the kilometers of empty wagons.