танятаня - Я входил вместо дикого зверя в клетку
текст песни
17
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
танятаня - Я входил вместо дикого зверя в клетку - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Я входил вместо дикого зверя в клетку,
выжигал кликуху и номер гвоздем в бараке,
я жил у моря, даже играл в рулетку,
обедал черт знает с кем во фраке.
С высоты ледника я озирал полмира,
я трижды тонул, дважды бывал распорот.
Я бросил страну, что меня вскормила.
Из забывших меня можно составить город.
Я слонялся в степях, помнящих вопли гунна,
надевал на себя всё ,что сызнова входит в моду,
я сеял рожь, покрывал черной толью гумна
и не пил только сухую воду.
Что сказать мне о жизни? Что оказалась длинной.
И Только с горем чувствую я теперь солидарность.
Но пока мой рот не забили желтой глиной,
из него раздаваться будет лишь благодарность.
Я впустил в свои сны вороненый зрачок конвоя,
я жрал хлеб отчаянья, не оставляя корок.
Я позволял своим связкам все звуки, помимо воя;
и вот я перешел на шепот.
Что сказать мне о жизни? Что оказалась длинной.
И Только с горем чувствую я теперь солидарность.
Но пока мой рот не забили желтой глиной,
из него раздаваться будет лишь благодарность.
выжигал кликуху и номер гвоздем в бараке,
я жил у моря, даже играл в рулетку,
обедал черт знает с кем во фраке.
С высоты ледника я озирал полмира,
я трижды тонул, дважды бывал распорот.
Я бросил страну, что меня вскормила.
Из забывших меня можно составить город.
Я слонялся в степях, помнящих вопли гунна,
надевал на себя всё ,что сызнова входит в моду,
я сеял рожь, покрывал черной толью гумна
и не пил только сухую воду.
Что сказать мне о жизни? Что оказалась длинной.
И Только с горем чувствую я теперь солидарность.
Но пока мой рот не забили желтой глиной,
из него раздаваться будет лишь благодарность.
Я впустил в свои сны вороненый зрачок конвоя,
я жрал хлеб отчаянья, не оставляя корок.
Я позволял своим связкам все звуки, помимо воя;
и вот я перешел на шепот.
Что сказать мне о жизни? Что оказалась длинной.
И Только с горем чувствую я теперь солидарность.
Но пока мой рот не забили желтой глиной,
из него раздаваться будет лишь благодарность.
I entered the cage instead of a wild beast,
He burned the clico and the number with a nail in the hut,
I lived by the sea, even played roulette,
I dined the devil knows who in a tailcoat.
From the height of the glacier, I looked around half the world,
I drowned three times, I was a dispatch twice.
I threw the country that I fed me.
From those who have forgotten, you can make a city.
I wandered in the steppes, remembering the cries of the Huns,
I put on everything that is Syrevova became fashionable,
I sowed rye, covered with a black roar of Gumna
And he did not drink only dry water.
What can I tell me about life? That turned out to be long.
And only with grief I feel solidarity now.
But while my mouth was not scored with yellow clay,
Only gratitude will be heard from it.
I let into my dreams a funny pupil of the convoy,
I eaten the bread of despair, leaving no crust.
I allowed my ligaments all sounds, in addition to howl;
And so I switched to a whisper.
What can I tell me about life? That turned out to be long.
And only with grief I feel solidarity now.
But while my mouth was not scored with yellow clay,
Only gratitude will be heard from it.
He burned the clico and the number with a nail in the hut,
I lived by the sea, even played roulette,
I dined the devil knows who in a tailcoat.
From the height of the glacier, I looked around half the world,
I drowned three times, I was a dispatch twice.
I threw the country that I fed me.
From those who have forgotten, you can make a city.
I wandered in the steppes, remembering the cries of the Huns,
I put on everything that is Syrevova became fashionable,
I sowed rye, covered with a black roar of Gumna
And he did not drink only dry water.
What can I tell me about life? That turned out to be long.
And only with grief I feel solidarity now.
But while my mouth was not scored with yellow clay,
Only gratitude will be heard from it.
I let into my dreams a funny pupil of the convoy,
I eaten the bread of despair, leaving no crust.
I allowed my ligaments all sounds, in addition to howl;
And so I switched to a whisper.
What can I tell me about life? That turned out to be long.
And only with grief I feel solidarity now.
But while my mouth was not scored with yellow clay,
Only gratitude will be heard from it.
Другие песни исполнителя: