Уткин Дмитрий - Поднебесные командармы
текст песни
60
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Уткин Дмитрий - Поднебесные командармы - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Снова разум затмила азарта туманная муть,
Сердце стонет и просится вдаль от родного порога,
И безумные люди, чей ангел-хранитель - дорога,
Вновь ласкают шипами Кавказа гранитную грудь.
Чья-то гибель, скрывая провалы прогнивших костей,
Запахнет перерытую пулями ткань маскхалата
И, припав к вертикали, сольется с туманом лохматым,
Уходя по следам неожиданно смелых гостей.
Здесь снега не гасили простуженный окрик "Вперед!"
Здесь и в рост не подняться, и бой штыковой не принять.
Лишь лавины, подслушав уставший молчать пулемет,
Норовили, подкравшись, посты на привалах убрать.
Вспышки яростных схваток окрасили мир в новый тон,
Теплой кровью забрызгав седых ледников монолиты.
Но, тела не доверив кладбищенским глыбам гранита,
Духи гор хоронили десант под сверкающим льдом.
Только время дробит этот спавший столетия лед,
И отвесные склоны, полвека помедлив, рыдают.
И, поднявшись с трудом, взвод оттаявший хмуро шагает,
Вновь готовясь к захвату никем не прикрытых высот.
И порой, покоряя свой новый желанный Эльбрус,
Под ногами заметишь смотрящего в небо солдата,
И тогда ледоруб обернется в руках автоматом,
И средь гор за спиной вдруг проглянет горящая Русь.
И услышит в тот миг он, не знавший подобного стресса,
Плотный рокот стволов, оплавляющих девственный снег,
Дробный марш камнепадов и хохот взбесившихся рек,
Лай немецких команд над душистым ковром эдельвейса.
Спутав в жесткий клубок пламя жизни и смерти отраву,
В небо вышедший бой штурмовал за уступом уступ,
И, сквозь пар облаков разлетевшись порой на версту,
В пропасть падали снимки тоскующих в дождь ландефрау.
Но в бою не до женщин ведь этой и той стороне.
Удержать перевал - вот единственно важная штука.
Только в спину глядела одним с дальним домом разлука,
А другим - их страна, та, что гибнет в дыму и в огне.
Сколько было полей и высот, летных баз и плацдармов,
Перебросивших тысячи душ от земли в мир иной,
Но суровый Кавказ, до сих пор не расставшись с войной,
Из зеленых юнцов поднебесных кует командармов.
Но суровый Кавказ, до сих пор не простившись с войной,
Из зеленых юнцов поднебесных кует командармов.
Сердце стонет и просится вдаль от родного порога,
И безумные люди, чей ангел-хранитель - дорога,
Вновь ласкают шипами Кавказа гранитную грудь.
Чья-то гибель, скрывая провалы прогнивших костей,
Запахнет перерытую пулями ткань маскхалата
И, припав к вертикали, сольется с туманом лохматым,
Уходя по следам неожиданно смелых гостей.
Здесь снега не гасили простуженный окрик "Вперед!"
Здесь и в рост не подняться, и бой штыковой не принять.
Лишь лавины, подслушав уставший молчать пулемет,
Норовили, подкравшись, посты на привалах убрать.
Вспышки яростных схваток окрасили мир в новый тон,
Теплой кровью забрызгав седых ледников монолиты.
Но, тела не доверив кладбищенским глыбам гранита,
Духи гор хоронили десант под сверкающим льдом.
Только время дробит этот спавший столетия лед,
И отвесные склоны, полвека помедлив, рыдают.
И, поднявшись с трудом, взвод оттаявший хмуро шагает,
Вновь готовясь к захвату никем не прикрытых высот.
И порой, покоряя свой новый желанный Эльбрус,
Под ногами заметишь смотрящего в небо солдата,
И тогда ледоруб обернется в руках автоматом,
И средь гор за спиной вдруг проглянет горящая Русь.
И услышит в тот миг он, не знавший подобного стресса,
Плотный рокот стволов, оплавляющих девственный снег,
Дробный марш камнепадов и хохот взбесившихся рек,
Лай немецких команд над душистым ковром эдельвейса.
Спутав в жесткий клубок пламя жизни и смерти отраву,
В небо вышедший бой штурмовал за уступом уступ,
И, сквозь пар облаков разлетевшись порой на версту,
В пропасть падали снимки тоскующих в дождь ландефрау.
Но в бою не до женщин ведь этой и той стороне.
Удержать перевал - вот единственно важная штука.
Только в спину глядела одним с дальним домом разлука,
А другим - их страна, та, что гибнет в дыму и в огне.
Сколько было полей и высот, летных баз и плацдармов,
Перебросивших тысячи душ от земли в мир иной,
Но суровый Кавказ, до сих пор не расставшись с войной,
Из зеленых юнцов поднебесных кует командармов.
Но суровый Кавказ, до сих пор не простившись с войной,
Из зеленых юнцов поднебесных кует командармов.
Again, the mind overshadowed the excitement of a foggy mud
The heart groans and asks from the native threshold,
And crazy people whose guardian angel is a road,
Granite breasts are again caressed with spikes in the Caucasus.
Someone's death, hiding the failures of the rotten bones,
Maskkhalat fabric rolled with bullets smell
And, having dropped to the vertical, merges with fog shaggy,
Leaving the traces of unexpectedly brave guests.
Here snow did not extinguish a cold shout "forward!"
Here you can’t get up to growth, and the bayonet’s fight is not accepted.
Only avalanches, overheard, tired of silent a machine gun,
They strove, sneaking up, to remove posts on the halves.
Outbreaks of furious contractions painted the world in a new tone,
With warm blood, spraying the gray glaciers of monoliths.
But, without trusting the cemetery blocks of granite,
The spirits of the mountains buried the landing under sparkling ice.
Only time is crushing this ice sleeping centuries,
And the steep slopes, half a century, sob, sob.
And, rising with difficulty, the platoon thawed frowns,
Again, preparing for the capture of uncapioned heights by anyone.
And sometimes, conquering his new desired Elbrus,
Under your feet you will notice a soldier looking into the sky,
And then the ice ax will turn out in his hands automatically,
And in the middle of the mountains behind him, burning Russia suddenly glances.
And he will hear at that moment he, who did not know such stress,
Dense rumble of trunks melting virgin snow,
Delicious march of rockfalls and laughter of furious rivers,
The barking of German teams over the fragrant carpet of Edelweiss.
Confusing the flame of life and death of poison into a tough ball,
The emerged battle stormed the ledge of the ledge,
And, through the pairs of clouds, sometimes scattered miles,
In the abyss fell pictures of Landephrau who yearn in the rain.
But in battle, not to women, because this and that side.
Hold the pass is the only important thing.
Only in the back looked with one with a long house of separation,
And to others - their country, the one that dies in smoke and in fire.
How many fields and heights, flying bases and bridgeheads,
Threw thousands of souls from Earth to another world,
But the harsh Caucasus, still not parting with the war,
Of the green youths of the Middle Kuts, the commander.
But the harsh Caucasus, still not saying goodbye to the war,
Of the green youths of the Middle Kuts, the commander.
The heart groans and asks from the native threshold,
And crazy people whose guardian angel is a road,
Granite breasts are again caressed with spikes in the Caucasus.
Someone's death, hiding the failures of the rotten bones,
Maskkhalat fabric rolled with bullets smell
And, having dropped to the vertical, merges with fog shaggy,
Leaving the traces of unexpectedly brave guests.
Here snow did not extinguish a cold shout "forward!"
Here you can’t get up to growth, and the bayonet’s fight is not accepted.
Only avalanches, overheard, tired of silent a machine gun,
They strove, sneaking up, to remove posts on the halves.
Outbreaks of furious contractions painted the world in a new tone,
With warm blood, spraying the gray glaciers of monoliths.
But, without trusting the cemetery blocks of granite,
The spirits of the mountains buried the landing under sparkling ice.
Only time is crushing this ice sleeping centuries,
And the steep slopes, half a century, sob, sob.
And, rising with difficulty, the platoon thawed frowns,
Again, preparing for the capture of uncapioned heights by anyone.
And sometimes, conquering his new desired Elbrus,
Under your feet you will notice a soldier looking into the sky,
And then the ice ax will turn out in his hands automatically,
And in the middle of the mountains behind him, burning Russia suddenly glances.
And he will hear at that moment he, who did not know such stress,
Dense rumble of trunks melting virgin snow,
Delicious march of rockfalls and laughter of furious rivers,
The barking of German teams over the fragrant carpet of Edelweiss.
Confusing the flame of life and death of poison into a tough ball,
The emerged battle stormed the ledge of the ledge,
And, through the pairs of clouds, sometimes scattered miles,
In the abyss fell pictures of Landephrau who yearn in the rain.
But in battle, not to women, because this and that side.
Hold the pass is the only important thing.
Only in the back looked with one with a long house of separation,
And to others - their country, the one that dies in smoke and in fire.
How many fields and heights, flying bases and bridgeheads,
Threw thousands of souls from Earth to another world,
But the harsh Caucasus, still not parting with the war,
Of the green youths of the Middle Kuts, the commander.
But the harsh Caucasus, still not saying goodbye to the war,
Of the green youths of the Middle Kuts, the commander.
Другие песни исполнителя: