Беломор канал - Отрицалово
текст песни
38
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Беломор канал - Отрицалово - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Когда рассвет над Балтикой встаёт,
И белым парусом растают в дымке ночи,
В Крестах на нарах просыпается народ
И кроет матом прокурора, что есть мочи.
Махра лютует в пять полосок косяки,
Завхозы с псами вперемешку с ними воют,
Козьи ножки с кашлем тянут мужики,
А петухи, задрав хвосты, парашу моют.
Спит отрицалово, забив на всё большой...
Мне не указ звериный голос вертухая!
Срок двадцать пять, я здесь тяжеловоз,
Кто при делах, они за это знают.
Лепили мне за мусорка, как дать вышак,
Горба лепили, заодно били до кучи.
Тебе не светит, кроме вышки, ничего,
Обидно мне, но оказался пёс живучий.
Надолго домом станут старые Кресты,
Надолго будет шконка, чифир и баланда,
Нырять в глазочек будут ВОХРА и менты –
Не жизнь, а полная, в натуре, бля, засада.
Пихать по хатам будут левых фраеров,
По фене ботающих, с воли без разбора,
На беспределы сыскарей и следаков
Пойдут малявы в адрес прохи по надзору.
В Крестах сидят по хатам разным кореша,
От них приветы и малявы шнырь приносит,
Лютует тубик по Крестам как никогда,
Косой смертельной каторжан вслепую косит.
Когда над Балтикой рассеется туман
И с ветром моря унесётся непогода,
В стенах Крестов летают души каторжан
И рвутся-рвутся сквозь решётки на свободу.
Подогрели с воли хату братаны
От Ростовского от Юзи и от Яшки,
В подогреве чифир, сало, сахарок,
Для души бродягам стаканок анашки.
Мурзила радостно пакует косячок,
Он положил на мусоров и всю контору.
Он, как-то было дело на тюрьме в Твери,
За грубость откусил пол-уха прокурору.
И белым парусом растают в дымке ночи,
В Крестах на нарах просыпается народ
И кроет матом прокурора, что есть мочи.
Махра лютует в пять полосок косяки,
Завхозы с псами вперемешку с ними воют,
Козьи ножки с кашлем тянут мужики,
А петухи, задрав хвосты, парашу моют.
Спит отрицалово, забив на всё большой...
Мне не указ звериный голос вертухая!
Срок двадцать пять, я здесь тяжеловоз,
Кто при делах, они за это знают.
Лепили мне за мусорка, как дать вышак,
Горба лепили, заодно били до кучи.
Тебе не светит, кроме вышки, ничего,
Обидно мне, но оказался пёс живучий.
Надолго домом станут старые Кресты,
Надолго будет шконка, чифир и баланда,
Нырять в глазочек будут ВОХРА и менты –
Не жизнь, а полная, в натуре, бля, засада.
Пихать по хатам будут левых фраеров,
По фене ботающих, с воли без разбора,
На беспределы сыскарей и следаков
Пойдут малявы в адрес прохи по надзору.
В Крестах сидят по хатам разным кореша,
От них приветы и малявы шнырь приносит,
Лютует тубик по Крестам как никогда,
Косой смертельной каторжан вслепую косит.
Когда над Балтикой рассеется туман
И с ветром моря унесётся непогода,
В стенах Крестов летают души каторжан
И рвутся-рвутся сквозь решётки на свободу.
Подогрели с воли хату братаны
От Ростовского от Юзи и от Яшки,
В подогреве чифир, сало, сахарок,
Для души бродягам стаканок анашки.
Мурзила радостно пакует косячок,
Он положил на мусоров и всю контору.
Он, как-то было дело на тюрьме в Твери,
За грубость откусил пол-уха прокурору.
When dawn over the Baltic gets up
And white sail melts in the smoke of the night,
People wake up in crosses
And the prosecutor is covered, which is urine.
Mahra flies in five strips of shoals,
Zahoza with dogs in the middle of them
Goat legs with cough pull peasants,
And the roosters, pierce the tails, the parsha wash.
Sleep the detonation, scoring on everything big ...
I do not decree a animal voice verturaya!
Time twenty five, I'm heavy here,
Who in cases, they know for it.
I looked for my garbage how to give an extrusion,
Pesba Lepii, at the same time they beat the heap.
You do not shine, except for the tower, nothing
It's a shame, but I turned out to be a dismay.
Old crosses will be a house for a long time
For a long time there will be an Shcona, Chifir and Balant,
Dive in the eye will be whores and cops -
Not life, but full, in nature, fucking, ambush.
Shove the huts will be left phraers,
On the hair dryer of the battle, with will without parsing,
On lawlessness of savages and slate
Malyavi will go to the address of the supervision.
In the crosses are sitting along the huts of different koreas,
From them, taught and Malyavi Schnir brings,
Lutumes a tube on crisses as never
Oblique mortal cortex blindly kosit.
When the fog dispel over the Baltic
And with the wind of the sea will fail
Souls are flying in the walls of the crosses
And they are torn through the lattices to freedom.
Heated with the will of the Hat Bratan
From Rostovsky from Yuzi and from Yashka,
Heated Chifir, Salo, Sugar,
For the soul of the strollers of the glasses of anasha.
Murzila joyfully packs a koyachok,
He put on garbagers and the entire office.
He somehow was the case on prison in Tver,
For the rudeness bitten the half-ear to the prosecutor.
And white sail melts in the smoke of the night,
People wake up in crosses
And the prosecutor is covered, which is urine.
Mahra flies in five strips of shoals,
Zahoza with dogs in the middle of them
Goat legs with cough pull peasants,
And the roosters, pierce the tails, the parsha wash.
Sleep the detonation, scoring on everything big ...
I do not decree a animal voice verturaya!
Time twenty five, I'm heavy here,
Who in cases, they know for it.
I looked for my garbage how to give an extrusion,
Pesba Lepii, at the same time they beat the heap.
You do not shine, except for the tower, nothing
It's a shame, but I turned out to be a dismay.
Old crosses will be a house for a long time
For a long time there will be an Shcona, Chifir and Balant,
Dive in the eye will be whores and cops -
Not life, but full, in nature, fucking, ambush.
Shove the huts will be left phraers,
On the hair dryer of the battle, with will without parsing,
On lawlessness of savages and slate
Malyavi will go to the address of the supervision.
In the crosses are sitting along the huts of different koreas,
From them, taught and Malyavi Schnir brings,
Lutumes a tube on crisses as never
Oblique mortal cortex blindly kosit.
When the fog dispel over the Baltic
And with the wind of the sea will fail
Souls are flying in the walls of the crosses
And they are torn through the lattices to freedom.
Heated with the will of the Hat Bratan
From Rostovsky from Yuzi and from Yashka,
Heated Chifir, Salo, Sugar,
For the soul of the strollers of the glasses of anasha.
Murzila joyfully packs a koyachok,
He put on garbagers and the entire office.
He somehow was the case on prison in Tver,
For the rudeness bitten the half-ear to the prosecutor.
Другие песни исполнителя: