Борис Циммерман - Птица замерзает
текст песни
17
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Борис Циммерман - Птица замерзает - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Птица замерзает, не высидев яйца.
Плевок замерзает, не долетев до лица.
Замёрз заяц и замерзает лиса.
От мороза вёрсты свернулись в кольца.
И верблюд замерзает в ушке игольцы.
Спят, кому хорошо, и херово,
Дрыхнет мостик через Перово.
Спящий рабочий падает на станок,
Но масло замёрзло, и ГЭС не даёт ток.
Матери-одиночки спят, прижимая к грудям подушки.
В свете лампочки в 40 ватт в холодильнике дремлют сушки.
Линзы спят, уложены в ряд, спят очки, переносья, дужки.
Спит Марковский и спит Студёный,
Сталин в кителе, с шашкой Будённый.
Спит проштрафившийся солдат.
Спит комбат и спит медсанбат.
Часовой засыпает и падает горлом на штык,
Но подобный укол не разбудит кадык.
Десяток робких мог бы спиздить всё до болта.
Водка в стопках замерзает, словно вода.
Уголь в топках покрывается корочкой льда.
Кочегар скребком выгребает лёд.
Часовой падает вниз и встаёт.
Кочегар скребком выгребает шлак,
Столбик термометра прыгает в такт.
Кочегар ложится спать, наевшись золы,
И во сне он видит котлы, котлы.
Кочегар встаёт и топит котлы докрасна.
Что моторы трясёт и бьёт, ему до фонаря.
И котельная мчится вперёд сквозь объятия сна.
Кочегар включает турбонадув,
У моторов захватывает дух.
Кочегар зажигает тонны угля,
Командир корабля под названием Земля.
Цельсий встаёт с колен и становится в полный рост.
Среди мокрых стен часового охрипший голос.
Упреждая измену, часовой получает отпуск.
Его грудь теперь в крестах,
Его имя в наградных листах,
Его шея теперь в бинтах.
Расцветают почки на елях, ордена на всех шинелях,
И цветочки на всех синелях, и девицы на всех панелях.
И Марковский спросонья берёт медный таз,
Мастерок и размешивает алибастр.
Кочегар умирает и падает на крыльцо,
И плевок, оттаяв, несётся ему прямо в лицо.
Кочегар умирает и падает на порог,
И в лицо ему, оттаяв, несётся плевок.
Плевок замерзает, не долетев до лица.
Замёрз заяц и замерзает лиса.
От мороза вёрсты свернулись в кольца.
И верблюд замерзает в ушке игольцы.
Спят, кому хорошо, и херово,
Дрыхнет мостик через Перово.
Спящий рабочий падает на станок,
Но масло замёрзло, и ГЭС не даёт ток.
Матери-одиночки спят, прижимая к грудям подушки.
В свете лампочки в 40 ватт в холодильнике дремлют сушки.
Линзы спят, уложены в ряд, спят очки, переносья, дужки.
Спит Марковский и спит Студёный,
Сталин в кителе, с шашкой Будённый.
Спит проштрафившийся солдат.
Спит комбат и спит медсанбат.
Часовой засыпает и падает горлом на штык,
Но подобный укол не разбудит кадык.
Десяток робких мог бы спиздить всё до болта.
Водка в стопках замерзает, словно вода.
Уголь в топках покрывается корочкой льда.
Кочегар скребком выгребает лёд.
Часовой падает вниз и встаёт.
Кочегар скребком выгребает шлак,
Столбик термометра прыгает в такт.
Кочегар ложится спать, наевшись золы,
И во сне он видит котлы, котлы.
Кочегар встаёт и топит котлы докрасна.
Что моторы трясёт и бьёт, ему до фонаря.
И котельная мчится вперёд сквозь объятия сна.
Кочегар включает турбонадув,
У моторов захватывает дух.
Кочегар зажигает тонны угля,
Командир корабля под названием Земля.
Цельсий встаёт с колен и становится в полный рост.
Среди мокрых стен часового охрипший голос.
Упреждая измену, часовой получает отпуск.
Его грудь теперь в крестах,
Его имя в наградных листах,
Его шея теперь в бинтах.
Расцветают почки на елях, ордена на всех шинелях,
И цветочки на всех синелях, и девицы на всех панелях.
И Марковский спросонья берёт медный таз,
Мастерок и размешивает алибастр.
Кочегар умирает и падает на крыльцо,
И плевок, оттаяв, несётся ему прямо в лицо.
Кочегар умирает и падает на порог,
И в лицо ему, оттаяв, несётся плевок.
The bird freezes without hatching the eggs.
The spit freezes before it reaches your face.
The hare is frozen and the fox is frozen.
The frost turned the miles into rings.
And the camel freezes in the eye of the needle.
They sleep, those who feel good and those who feel bad,
The bridge across Perovo is dying.
A sleeping worker falls onto the machine,
But the oil is frozen, and the hydroelectric power station does not produce current.
Single mothers sleep with pillows clutched to their chests.
In the light of a 40-watt light bulb, the dryers sleep in the refrigerator.
The lenses are sleeping, laid out in a row, glasses, nose bridges, and temples are sleeping.
Markovsky sleeps and Icy sleeps,
Stalin in a tunic, with a Budyonny saber.
The soldier who committed the crime is sleeping.
The battalion commander is sleeping and the medical battalion is sleeping.
The sentry falls asleep and falls with his throat on the bayonet,
But such an injection will not wake up the Adam's apple.
A dozen timid people could have stolen everything down to the bolt.
Vodka in shot glasses freezes like water.
The coal in the furnaces is covered with a crust of ice.
A fireman scrapes out ice.
The sentry falls down and gets up.
The stoker removes the slag with a scraper,
The thermometer jumps to the beat.
The fireman goes to bed, having eaten a lot of ash,
And in his dreams he sees cauldrons, cauldrons.
The fireman gets up and heats the boilers red-hot.
He doesn't care what the engines shake and beat.
And the boiler room rushes forward through the embrace of sleep.
The stoker turns on the turbocharger,
The engines are breathtaking.
A fireman lights tons of coal,
Commander of the ship called Earth.
Celsius gets up from his knees and stands up to his full height.
Among the wet walls of the sentry, a hoarse voice.
Anticipating treason, the sentry receives leave.
His chest is now covered in crosses,
His name is on the award lists,
His neck is now in bandages.
Buds are blooming on the fir trees, orders are blooming on all overcoats,
And flowers on all the chenilles, and maidens on all the panels.
And Markovsky, half asleep, takes the copper basin,
A trowel and stirs the alabaster.
The fireman dies and falls on the porch,
And the spit, having thawed, rushes straight into his face.
The fireman dies and falls on the threshold,
And the spit, having thawed, rushes into his face.
The spit freezes before it reaches your face.
The hare is frozen and the fox is frozen.
The frost turned the miles into rings.
And the camel freezes in the eye of the needle.
They sleep, those who feel good and those who feel bad,
The bridge across Perovo is dying.
A sleeping worker falls onto the machine,
But the oil is frozen, and the hydroelectric power station does not produce current.
Single mothers sleep with pillows clutched to their chests.
In the light of a 40-watt light bulb, the dryers sleep in the refrigerator.
The lenses are sleeping, laid out in a row, glasses, nose bridges, and temples are sleeping.
Markovsky sleeps and Icy sleeps,
Stalin in a tunic, with a Budyonny saber.
The soldier who committed the crime is sleeping.
The battalion commander is sleeping and the medical battalion is sleeping.
The sentry falls asleep and falls with his throat on the bayonet,
But such an injection will not wake up the Adam's apple.
A dozen timid people could have stolen everything down to the bolt.
Vodka in shot glasses freezes like water.
The coal in the furnaces is covered with a crust of ice.
A fireman scrapes out ice.
The sentry falls down and gets up.
The stoker removes the slag with a scraper,
The thermometer jumps to the beat.
The fireman goes to bed, having eaten a lot of ash,
And in his dreams he sees cauldrons, cauldrons.
The fireman gets up and heats the boilers red-hot.
He doesn't care what the engines shake and beat.
And the boiler room rushes forward through the embrace of sleep.
The stoker turns on the turbocharger,
The engines are breathtaking.
A fireman lights tons of coal,
Commander of the ship called Earth.
Celsius gets up from his knees and stands up to his full height.
Among the wet walls of the sentry, a hoarse voice.
Anticipating treason, the sentry receives leave.
His chest is now covered in crosses,
His name is on the award lists,
His neck is now in bandages.
Buds are blooming on the fir trees, orders are blooming on all overcoats,
And flowers on all the chenilles, and maidens on all the panels.
And Markovsky, half asleep, takes the copper basin,
A trowel and stirs the alabaster.
The fireman dies and falls on the porch,
And the spit, having thawed, rushes straight into his face.
The fireman dies and falls on the threshold,
And the spit, having thawed, rushes into his face.
Другие песни исполнителя: