Бранимир - Клаустрофобия
текст песни
72
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Бранимир - Клаустрофобия - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Полетели со мной, однокрылый птенец!
Воспарим над растаявшим храмом любви.
Стал гербарием пыльным терновый венец,
И земля будет вечно стоять на крови.
Полетели со мной от бесплодных химер –
Нет загробного счастья и добрых царей.
От дотошности вер и условности мер.
Если нас не подстрелят – мы станем сильней!
Чья кровь запеклась на голгофском песке, мир поклоны Тому бить не спешит.
Вековечащий слово Его будит с ним на позорном кресте.
Но кому умирать за чужие грехи, тот всегда остается жив.
Ваша доля – узда, крик погонщика, страх, да спина на хлысте!
Океаны земли источают печаль,
Седогривые волны стенают по невольной душе.
Мир стоит на грызне – все запущено, mon generalle!
Ну а тот, кто придумал мораль – самый конченный враль!
Посмотри на людей: обезьяньи приплоды, рабы.
Бьют деньгу, копошатся как вши на Господней башке.
Умирают как мухи, и в жерло шалавы-судьбы
Хладнокровно бросают всё новых и новых детей…
Чья кровь запеклась на голгофском песке, мир поклоны Тому бить не спешит.
Вековечащий слово Его будит с ним на позорном кресте.
Но кому умирать за чужие грехи, тот всегда остается жив.
Ваша доля – узда, крик погонщика, страх, да спина на хлысте!
Ну чего ж ты, малыш, не летишь? Обосрался, глупыш?
Испугался крутых виражей или свиста свинца?
От ножей не сбежишь, коли сильно очком дорожишь.
Раз не хочешь орлом – будь садистской игрушкой Отца.
Полетели, дурак! Прочь от черной и горькой земли!
Тебе нечего больше терять, кроме звонких цепей!
Нас бросали щенками в бульон бытия – мы тогда возразить не смогли.
Мы теперь намели, но берег где-то вдали…
Чья кровь запеклась на голгофском песке, мир поклоны Тому бить не спешит.
Вековечащий слово Его будит с ним на позорном кресте.
Но кому умирать за чужие грехи, тот всегда остается жив.
Ваша доля – узда, крик погонщика, страх, да спина на хлысте!
Полетели со мной, однокрылый юнец, лютой яростью пышут крыла.
Наши перья горячими лезвиями рассекут небосвод,
И ошметками вниз полетит эта глупая дрянь-синева.
Виновато посмотрит в глаза своим вшам Кукловод.
Воспарим над растаявшим храмом любви.
Стал гербарием пыльным терновый венец,
И земля будет вечно стоять на крови.
Полетели со мной от бесплодных химер –
Нет загробного счастья и добрых царей.
От дотошности вер и условности мер.
Если нас не подстрелят – мы станем сильней!
Чья кровь запеклась на голгофском песке, мир поклоны Тому бить не спешит.
Вековечащий слово Его будит с ним на позорном кресте.
Но кому умирать за чужие грехи, тот всегда остается жив.
Ваша доля – узда, крик погонщика, страх, да спина на хлысте!
Океаны земли источают печаль,
Седогривые волны стенают по невольной душе.
Мир стоит на грызне – все запущено, mon generalle!
Ну а тот, кто придумал мораль – самый конченный враль!
Посмотри на людей: обезьяньи приплоды, рабы.
Бьют деньгу, копошатся как вши на Господней башке.
Умирают как мухи, и в жерло шалавы-судьбы
Хладнокровно бросают всё новых и новых детей…
Чья кровь запеклась на голгофском песке, мир поклоны Тому бить не спешит.
Вековечащий слово Его будит с ним на позорном кресте.
Но кому умирать за чужие грехи, тот всегда остается жив.
Ваша доля – узда, крик погонщика, страх, да спина на хлысте!
Ну чего ж ты, малыш, не летишь? Обосрался, глупыш?
Испугался крутых виражей или свиста свинца?
От ножей не сбежишь, коли сильно очком дорожишь.
Раз не хочешь орлом – будь садистской игрушкой Отца.
Полетели, дурак! Прочь от черной и горькой земли!
Тебе нечего больше терять, кроме звонких цепей!
Нас бросали щенками в бульон бытия – мы тогда возразить не смогли.
Мы теперь намели, но берег где-то вдали…
Чья кровь запеклась на голгофском песке, мир поклоны Тому бить не спешит.
Вековечащий слово Его будит с ним на позорном кресте.
Но кому умирать за чужие грехи, тот всегда остается жив.
Ваша доля – узда, крик погонщика, страх, да спина на хлысте!
Полетели со мной, однокрылый юнец, лютой яростью пышут крыла.
Наши перья горячими лезвиями рассекут небосвод,
И ошметками вниз полетит эта глупая дрянь-синева.
Виновато посмотрит в глаза своим вшам Кукловод.
Fly with me, a chick-shaped chick!
We will wave over the monstering temple of love.
Became herbaria dusty crown,
And the Earth will stand forever in the blood.
Flew with me from fruitless chimera -
There is no false happiness and good kings.
From the meticulousness of the ver and the conventionality of measures.
If we are not shot - we will become stronger!
Whose blood baked in the Calval Sand, the world of Bowls is not in a hurry to beat.
Sticking word it wakes up with him on a shameling cross.
But who to die for other people's sins, he always stays alive.
Your share is a zlovka, a cracker, fear, and a spin on a whip!
Oceans of land exude sadness
Sedogry-eyed waves are spread over the unwitting soul.
The world stands on gnawing - all started, Mon Generalle!
Well, the one who came up with Moral - the most end of the loss!
Look at people: Monkey areas, slaves.
Beat money, hoarse as a lice on the Lord's head.
Die like flies, and in Zhero Shalava-Fate
Coolly cast new and new children ...
Whose blood baked in the Calval Sand, the world of Bowls is not in a hurry to beat.
Sticking word it wakes up with him on a shameling cross.
But who to die for other people's sins, he always stays alive.
Your share is a zlovka, a cracker, fear, and a spin on a whip!
Well, what are you, kid, do not fly? Crashed, Sillier?
Scared with steep turns or lead whistles?
You will not fart from the knives, if you value a sharp point.
Once you do not want an eagle - be a sadious father's toy.
Fly, fool! Away from black and bitter land!
You have nothing more to lose, except for ringing chains!
We were thrown into the broth of Being - we could not argue then.
We are now wounded, but the shore somewhere away ...
Whose blood baked in the Calval Sand, the world of Bowls is not in a hurry to beat.
Sticking word it wakes up with him on a shameling cross.
But who to die for other people's sins, he always stays alive.
Your share is a zlovka, a cracker, fear, and a spin on a whip!
Flews with me, a single yunets, firing the raid wings.
Our feathers hot blades will cut off the sky
And the stones will fly down this stupid rubbish-blue.
It will be guilty to look into the eyes of his lice dice.
We will wave over the monstering temple of love.
Became herbaria dusty crown,
And the Earth will stand forever in the blood.
Flew with me from fruitless chimera -
There is no false happiness and good kings.
From the meticulousness of the ver and the conventionality of measures.
If we are not shot - we will become stronger!
Whose blood baked in the Calval Sand, the world of Bowls is not in a hurry to beat.
Sticking word it wakes up with him on a shameling cross.
But who to die for other people's sins, he always stays alive.
Your share is a zlovka, a cracker, fear, and a spin on a whip!
Oceans of land exude sadness
Sedogry-eyed waves are spread over the unwitting soul.
The world stands on gnawing - all started, Mon Generalle!
Well, the one who came up with Moral - the most end of the loss!
Look at people: Monkey areas, slaves.
Beat money, hoarse as a lice on the Lord's head.
Die like flies, and in Zhero Shalava-Fate
Coolly cast new and new children ...
Whose blood baked in the Calval Sand, the world of Bowls is not in a hurry to beat.
Sticking word it wakes up with him on a shameling cross.
But who to die for other people's sins, he always stays alive.
Your share is a zlovka, a cracker, fear, and a spin on a whip!
Well, what are you, kid, do not fly? Crashed, Sillier?
Scared with steep turns or lead whistles?
You will not fart from the knives, if you value a sharp point.
Once you do not want an eagle - be a sadious father's toy.
Fly, fool! Away from black and bitter land!
You have nothing more to lose, except for ringing chains!
We were thrown into the broth of Being - we could not argue then.
We are now wounded, but the shore somewhere away ...
Whose blood baked in the Calval Sand, the world of Bowls is not in a hurry to beat.
Sticking word it wakes up with him on a shameling cross.
But who to die for other people's sins, he always stays alive.
Your share is a zlovka, a cracker, fear, and a spin on a whip!
Flews with me, a single yunets, firing the raid wings.
Our feathers hot blades will cut off the sky
And the stones will fly down this stupid rubbish-blue.
It will be guilty to look into the eyes of his lice dice.
Другие песни исполнителя: