Братчык - Здратаваныя магілы
текст песни
17
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Братчык - Здратаваныя магілы - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Петрасу Антэасу
Там, дзе Лесбас у пенных карунках прыбою,
Я адчула цябе і на свет нарадзіла.
Вёсны скрыпкай спявалі, а зімы — трубою.
Дзе ж цяпер ты, мой любы, мой добры, мой мілы?
Ты не вер дактарам. Мне не цяжка прыйшлося.
Проста ўзяў мяне вечар, празрысты і сіні.
За труною людзей — нібы ў полі калоссяў,
Лесбас мора вянкоў надаслаў у Афіны.
Мне не цяжка. Мне іншае горка, мой родны,
Што цябе ўладары ліхалецця і ночы,
Баючыся за «Грэцыі роднай свабоду»,
Не пусцілі сюды, каб закрыў ты мне вочы.
Хто ж з іх горшы, мой сыне? Язычнікі злыя
Ці рупліўцы аб славе Хрыстовай і сіле?
На Галгофу калісьці пусцілі Марыю,
А цябе — на магілу маю не пусцілі.
Праз абшары марэй, праз світанні і ночы
Я кажу са сваёй здратаванай магілы:
Ты не плач, маё сонца, мой любы сыночак,
Мой далёкі, мой блізкі, мой бедны, мой мілы.
Я прывыкла да вечных з табой развітанняў,
Войны, турмы, падполле і Грамаса скалы,
Немцы, ўласныя каты і англічане, –
Ўсё жыццё я чакала, бясконца чакала.
Што было мне да вашых сутычак і зброі?
Проста я не хацела знішчэння і смерці,
І маланкі над Грамасам білі не ў хвоі,
Не ў сыноў, а ў маё набалелае сэрца.
Нехта чорную здраду між намі пасеяў,
І пайшлі вы з радзімы ў выгнанне, ў выгнанне.
З доўгай, цяжкай, паўночнай тваёй Адысеі
Я чакала цябе, як чакаюць світання.
І канец. І людскія маўклівыя гурмы.
Толькі ў сэрцы маім не згасае трывога.
Хай праклён на вас, межы, хай праклён на вас, турмы,
Хай праклён на вас, ворагі людства і бога.
Без сыноў, без надзеі, без шчасця, без мая,
Не схіліўшы да скону жаночыя плечы,
Маці-Грэцыя ў муках маіх памірае,
Маці-Грэцыя, маці сыноў чалавечых.
Па зямлі прапаўзаюць гадзюкамі межы
І дапытваюць кожную былку і камень.
На зямлі руднікі, і турэмныя вежы,
І капцы мацярок, што спавіты дратамі.
…Іскра ў цемры згасала. І тут мне здалося:
Ты ішоў да мяне з дабрынёй і адвагай.
На чале тваім — церні, ў далонях — калоссі,
За спіною — бясконцыя гордыя сцягі.
Я люблю, я хачу цябе бачыць, я маці.
Але ўсё ж, пакуль гора зямлі не ў магіле –
Ты не смей, ты са мною не смей сустракацца,
Мой далёкі, мой смелы, мой добры, мой мілы.
Там, дзе Лесбас у пенных карунках прыбою,
Я адчула цябе і на свет нарадзіла.
Вёсны скрыпкай спявалі, а зімы — трубою.
Дзе ж цяпер ты, мой любы, мой добры, мой мілы?
Ты не вер дактарам. Мне не цяжка прыйшлося.
Проста ўзяў мяне вечар, празрысты і сіні.
За труною людзей — нібы ў полі калоссяў,
Лесбас мора вянкоў надаслаў у Афіны.
Мне не цяжка. Мне іншае горка, мой родны,
Што цябе ўладары ліхалецця і ночы,
Баючыся за «Грэцыі роднай свабоду»,
Не пусцілі сюды, каб закрыў ты мне вочы.
Хто ж з іх горшы, мой сыне? Язычнікі злыя
Ці рупліўцы аб славе Хрыстовай і сіле?
На Галгофу калісьці пусцілі Марыю,
А цябе — на магілу маю не пусцілі.
Праз абшары марэй, праз світанні і ночы
Я кажу са сваёй здратаванай магілы:
Ты не плач, маё сонца, мой любы сыночак,
Мой далёкі, мой блізкі, мой бедны, мой мілы.
Я прывыкла да вечных з табой развітанняў,
Войны, турмы, падполле і Грамаса скалы,
Немцы, ўласныя каты і англічане, –
Ўсё жыццё я чакала, бясконца чакала.
Што было мне да вашых сутычак і зброі?
Проста я не хацела знішчэння і смерці,
І маланкі над Грамасам білі не ў хвоі,
Не ў сыноў, а ў маё набалелае сэрца.
Нехта чорную здраду між намі пасеяў,
І пайшлі вы з радзімы ў выгнанне, ў выгнанне.
З доўгай, цяжкай, паўночнай тваёй Адысеі
Я чакала цябе, як чакаюць світання.
І канец. І людскія маўклівыя гурмы.
Толькі ў сэрцы маім не згасае трывога.
Хай праклён на вас, межы, хай праклён на вас, турмы,
Хай праклён на вас, ворагі людства і бога.
Без сыноў, без надзеі, без шчасця, без мая,
Не схіліўшы да скону жаночыя плечы,
Маці-Грэцыя ў муках маіх памірае,
Маці-Грэцыя, маці сыноў чалавечых.
Па зямлі прапаўзаюць гадзюкамі межы
І дапытваюць кожную былку і камень.
На зямлі руднікі, і турэмныя вежы,
І капцы мацярок, што спавіты дратамі.
…Іскра ў цемры згасала. І тут мне здалося:
Ты ішоў да мяне з дабрынёй і адвагай.
На чале тваім — церні, ў далонях — калоссі,
За спіною — бясконцыя гордыя сцягі.
Я люблю, я хачу цябе бачыць, я маці.
Але ўсё ж, пакуль гора зямлі не ў магіле –
Ты не смей, ты са мною не смей сустракацца,
Мой далёкі, мой смелы, мой добры, мой мілы.
Петрос Анто -
Где лесбос в пени
Я чувствовал тебя и родил мир.
Весенняя скрипка пела, а зима была трубой.
Где ты сейчас, мое, мое добро, моя сладкая?
Вы не глагол. Мне не нужно было тяжело.
Только что взял меня вечером, прозрачный и синий.
За гробом людей - как будто в поле стебли,
Лесбас Морские венки отправлены в Афины.
Я не сложно. Для меня другое горькое, мой родной,
Что правила лихорадки и ночи,
Опасаясь за «родную свободу Греции»,
Они не позволили мне закрыть глаза здесь.
Кто самый худший из них, мой сын? Язычники злые
Вы усердно относитесь к славе Христа и силе?
На Голгофе однажды позволила Мэри,
И тебе не разрешили идти в мою могилу.
Через пособия мечты через рассвет и ночь
Я говорю с моей лечащей могилой:
Ты не плачешь, мое солнце, мой сын,
Мой далеко, мой близкий, мой бедный, мой сладкий.
Я привык к вечному с вами прощанием,
Войны, тюрьмы, подземные и граммы рока,
Немцы, их собственные кошки и английский -
Всю жизнь я ждал, я ждал бесконечно.
Каковы были мои стычки и оружие для меня?
Я просто не хотел уничтожать и смерть,
И молния над граммом не была избита в сосне,
Не мои сыновья, а мое сердце.
Чье -то черное предательство между нами сея
И вы пошли с вашей родины, чтобы изгнать.
С длинной, тяжелой, северной Одиссеей
Я ждал тебя, когда рассвет ждал.
И конец. И человеческие безмолвные передачи.
Только в моем сердце не исчезает беспокойство.
Пусть проклятие на вас, границы, пусть проклятие на вас, тюрьма,
Пусть проклятие на вас, врагов человечества и Бога.
Без сыновей, без надежды, без счастья, нет, май,
Не наклонившись до конца плеч женского,
Мать грек в моей мучении умирает,
Мать -грек, мать сыновей мужчины.
На земле добычи
И они допрашивают каждого бывшего -кусочки и камень.
На земле минах и тюремных башни,
И мать ров, который пролетел с проводами.
... Искра в темноте исчезла. И вот мне это казалось:
Ты пошел ко мне с добротой и мужеством.
У тебя в голове - шипы, в ладонях - Колосси,
За спиной находятся бесконечные гордые флаги.
Я люблю, я хочу увидеть тебя, я мать.
Но все же, пока горе земли не в могиле не будет
Ты не посмеешь, ты не посмеешь со мной,
Мой далеко, мой храбрый, мой добрый, мой сладкий.
Где лесбос в пени
Я чувствовал тебя и родил мир.
Весенняя скрипка пела, а зима была трубой.
Где ты сейчас, мое, мое добро, моя сладкая?
Вы не глагол. Мне не нужно было тяжело.
Только что взял меня вечером, прозрачный и синий.
За гробом людей - как будто в поле стебли,
Лесбас Морские венки отправлены в Афины.
Я не сложно. Для меня другое горькое, мой родной,
Что правила лихорадки и ночи,
Опасаясь за «родную свободу Греции»,
Они не позволили мне закрыть глаза здесь.
Кто самый худший из них, мой сын? Язычники злые
Вы усердно относитесь к славе Христа и силе?
На Голгофе однажды позволила Мэри,
И тебе не разрешили идти в мою могилу.
Через пособия мечты через рассвет и ночь
Я говорю с моей лечащей могилой:
Ты не плачешь, мое солнце, мой сын,
Мой далеко, мой близкий, мой бедный, мой сладкий.
Я привык к вечному с вами прощанием,
Войны, тюрьмы, подземные и граммы рока,
Немцы, их собственные кошки и английский -
Всю жизнь я ждал, я ждал бесконечно.
Каковы были мои стычки и оружие для меня?
Я просто не хотел уничтожать и смерть,
И молния над граммом не была избита в сосне,
Не мои сыновья, а мое сердце.
Чье -то черное предательство между нами сея
И вы пошли с вашей родины, чтобы изгнать.
С длинной, тяжелой, северной Одиссеей
Я ждал тебя, когда рассвет ждал.
И конец. И человеческие безмолвные передачи.
Только в моем сердце не исчезает беспокойство.
Пусть проклятие на вас, границы, пусть проклятие на вас, тюрьма,
Пусть проклятие на вас, врагов человечества и Бога.
Без сыновей, без надежды, без счастья, нет, май,
Не наклонившись до конца плеч женского,
Мать грек в моей мучении умирает,
Мать -грек, мать сыновей мужчины.
На земле добычи
И они допрашивают каждого бывшего -кусочки и камень.
На земле минах и тюремных башни,
И мать ров, который пролетел с проводами.
... Искра в темноте исчезла. И вот мне это казалось:
Ты пошел ко мне с добротой и мужеством.
У тебя в голове - шипы, в ладонях - Колосси,
За спиной находятся бесконечные гордые флаги.
Я люблю, я хочу увидеть тебя, я мать.
Но все же, пока горе земли не в могиле не будет
Ты не посмеешь, ты не посмеешь со мной,
Мой далеко, мой храбрый, мой добрый, мой сладкий.
Другие песни исполнителя: