ботанический сад петра великого - дневник
текст песни
30
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
ботанический сад петра великого - дневник - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Здесь всё, как и было при мне:
Гардероб, телефон, календарь на стене,
На котором застыл давно прошедший год, Когда я покинул это место.
И вот…
Всё так же оно походит на дом презрения Откровенны со мною прямые углы, Безразличны плоские стены.
Скрипит подо мной табурет,
Пыльный стол маскировкой отторгает,
Я в злости ищу ответ,
Мне маяк из комнаты моргает.
В моей комнате всё тот же запах,
В таком же порядке на полках книги.
Также ручки слиплись в стакане,
И занавески висят, как лиги.
В моей комнате всё также тускло, С
олнца свет не режет глаза,
И кровати, в кой лёжа мечтал,
Досталась самая тёмная сторона
У окна.
Здесь всё, как и было при мне,
Прямые углы и плоские стены,
И кровать в которой мечтал,
До края дойти ойкумены.
На журнальном столе дневник
На обложке лесоруб и множество троп.
На форзаце надпись:
"Восток. Цена 2 руб. и 70 коп.".
Я сразу узнал почерк отца,
Он неказистый, печатный,
Он не писал византийскою вязью,
Считая её непонятной.
Ложатся цитаты по линейной бумаге.
В этих словах добродетели
Но по правде сказать я в жизни видел лишь обратные им грехи.
Потому меня оставила дева
Потому тебя оставила мать,
Все семь смертных грехов -
Твоё невежество, моя с детства печать
Листая страницы нашёл я закладку,
Часть из них вырвана, просыпан табак,
Не стоит переживать,
Он мой на таких же правах.
Я ещё одну вырву,
Забью,
Подожгу,
Докурю твой оставшийся прах
У окна, вижу, город плывёт,
Багряца прилегла на домах.
Уничтожаю добродетель в чернилах. Ненависть к тебе - мои латы.
Ты не смог доказать при жизни
Что мы плечом к плечу солдаты.
Уничтожаю добродетель в чернилах,
Кроша в неё табак детский слёз и боли матери.
Поджигая, вдохну глубоко,
И выдохну обратно.
Гардероб, телефон, календарь на стене,
На котором застыл давно прошедший год, Когда я покинул это место.
И вот…
Всё так же оно походит на дом презрения Откровенны со мною прямые углы, Безразличны плоские стены.
Скрипит подо мной табурет,
Пыльный стол маскировкой отторгает,
Я в злости ищу ответ,
Мне маяк из комнаты моргает.
В моей комнате всё тот же запах,
В таком же порядке на полках книги.
Также ручки слиплись в стакане,
И занавески висят, как лиги.
В моей комнате всё также тускло, С
олнца свет не режет глаза,
И кровати, в кой лёжа мечтал,
Досталась самая тёмная сторона
У окна.
Здесь всё, как и было при мне,
Прямые углы и плоские стены,
И кровать в которой мечтал,
До края дойти ойкумены.
На журнальном столе дневник
На обложке лесоруб и множество троп.
На форзаце надпись:
"Восток. Цена 2 руб. и 70 коп.".
Я сразу узнал почерк отца,
Он неказистый, печатный,
Он не писал византийскою вязью,
Считая её непонятной.
Ложатся цитаты по линейной бумаге.
В этих словах добродетели
Но по правде сказать я в жизни видел лишь обратные им грехи.
Потому меня оставила дева
Потому тебя оставила мать,
Все семь смертных грехов -
Твоё невежество, моя с детства печать
Листая страницы нашёл я закладку,
Часть из них вырвана, просыпан табак,
Не стоит переживать,
Он мой на таких же правах.
Я ещё одну вырву,
Забью,
Подожгу,
Докурю твой оставшийся прах
У окна, вижу, город плывёт,
Багряца прилегла на домах.
Уничтожаю добродетель в чернилах. Ненависть к тебе - мои латы.
Ты не смог доказать при жизни
Что мы плечом к плечу солдаты.
Уничтожаю добродетель в чернилах,
Кроша в неё табак детский слёз и боли матери.
Поджигая, вдохну глубоко,
И выдохну обратно.
Everything is here, as it was with me:
Wardrobe, phone, calendar on the wall,
On which the long -lasting year was frozen when I left this place.
And so…
All the same, it looks at the house of contempt frank with me straight corners, flat walls are indifferent.
Smushes a stool under me,
The dusty table rejects with a disguise,
I'm looking anger in anger
The lighthouse from the room blinks me.
In my room is the same smell
In the same order on the shelves of the book.
Also, the pens were sticking together in a glass,
And the curtains hang like a league.
Everything is also dull in my room, with
Olnza does not cut his eyes,
And the beds, which lying down, dreamed
Got the darkest side
Near the window.
Everything is here, as it was with me,
Straight angles and flat walls,
And the bed in which he dreamed,
Ecumenes to reach the edge.
On the coffee table diary
The cover is a lumberjack and many paths.
On the outlet, the inscription:
"East. Price 2 rubles and 70 kopecks."
I immediately recognized my father's handwriting,
He is unpretentious, printed,
He did not write the Byzantine bastard,
Considering her incomprehensible.
Late quotes on linear paper.
In these words of virtue
But in truth, I saw in life only the opposite sins.
Because I was left by the Virgin
Because your mother left you
All seven mortal sins -
Your ignorance, my seal since childhood
Flying page I found a bookmark
Some of them are torn, sprayed tobacco,
Do not worry
He is mine on the same rights.
I'll tear out another one
Surrending,
I will set fire to
I document your remaining dust
At the window, I see, the city is floating,
The crimson lay down on the houses.
I destroy virtue in ink. Hatred for you is my armor.
You could not prove during life
That we shoulder to the shoulder are soldiers.
I am destroying virtue in ink,
Kroshi in her tobacco children's tears and mother’s pain.
Setting on fire, I will breathe deeply,
And exhale back.
Wardrobe, phone, calendar on the wall,
On which the long -lasting year was frozen when I left this place.
And so…
All the same, it looks at the house of contempt frank with me straight corners, flat walls are indifferent.
Smushes a stool under me,
The dusty table rejects with a disguise,
I'm looking anger in anger
The lighthouse from the room blinks me.
In my room is the same smell
In the same order on the shelves of the book.
Also, the pens were sticking together in a glass,
And the curtains hang like a league.
Everything is also dull in my room, with
Olnza does not cut his eyes,
And the beds, which lying down, dreamed
Got the darkest side
Near the window.
Everything is here, as it was with me,
Straight angles and flat walls,
And the bed in which he dreamed,
Ecumenes to reach the edge.
On the coffee table diary
The cover is a lumberjack and many paths.
On the outlet, the inscription:
"East. Price 2 rubles and 70 kopecks."
I immediately recognized my father's handwriting,
He is unpretentious, printed,
He did not write the Byzantine bastard,
Considering her incomprehensible.
Late quotes on linear paper.
In these words of virtue
But in truth, I saw in life only the opposite sins.
Because I was left by the Virgin
Because your mother left you
All seven mortal sins -
Your ignorance, my seal since childhood
Flying page I found a bookmark
Some of them are torn, sprayed tobacco,
Do not worry
He is mine on the same rights.
I'll tear out another one
Surrending,
I will set fire to
I document your remaining dust
At the window, I see, the city is floating,
The crimson lay down on the houses.
I destroy virtue in ink. Hatred for you is my armor.
You could not prove during life
That we shoulder to the shoulder are soldiers.
I am destroying virtue in ink,
Kroshi in her tobacco children's tears and mother’s pain.
Setting on fire, I will breathe deeply,
And exhale back.
Другие песни исполнителя: