Шаов Тимур - Гражданский пафос
текст песни
30
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Шаов Тимур - Гражданский пафос - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Гражданский пафос
Наполнен пафосом гражданским,
Лежишь, бывало, на тахте,
Ворчишь, что люди, мол, не те...
Где граф Суворов, князь Пожарский?
Глотнёшь с утра стакан отравы,
Вздохнёшь: «В упадке нынче нравы».
Кругом мздоимцы и жульё,
Один я честный, ё-моё.
Страны пределы беспредельны,
В её пределах – беспредел.
Кто рыбку съел, кто в кресло сел –
Все остальные пролетели.
Но вновь отсель грозим мы шведу,
А также прочему соседу –
Ливонцам, шляхте да хохлам –
Хоть те уже не по зубам.
Служивый люд опять торочит
Собачьи головы к седлу.
Несут поганую метлу
Для тех, кто честно жить не хочет.
Лишь скоморохи да шуты
Покуда открывают рты.
А что же государь? Ужели
Он весь в плену прекрасных грёз?
Ужель не видит, в самом деле,
Что все качели погорели?
Что ясный месяц черт унёс?
«Quo vadis, Caesar?» – вот вопрос.
Вельможи вкруг его теснятся,
Не то, чтоб любят, но боятся.
Все бить челом ему спешили,
Пока чело им не набили.
Он вперил взор в пресветлы дали,
Простёр десницу, как крыло,
И думы тяжкие печалят
Его высокое чело.
Заморский брат злоумышляет
И тоже латами бряцает.
Темно в Михаиловском замке,
Но снова слышатся слова:
«При мне всё будет как при бабке...»
Да жили мы при этой бабке!
А нам к окладу бы прибавки.
Как говорится, были б бабки,
А там, хоть не расти трава.
А нам на брата по полбанки
И там хоть не расти трава.
Свобода, даденная сверху,
Куда-то вверх и утекла.
Что остаётся человеку?
Да штоф зелёного стекла!
Доколе, судари, доколе
Черпать нам силы в алкоголе,
Былые годы поминать
И ностальгически икать?
Садится солнышко тихонько.
Крестьянка нянчит пострелёнка:
«Усни, Ванюша, баю-бай,
Не то гляди, придёт из леса
Лицо кавказского замеса,
Утащит в свой Бахчисарай,
Утащит в свой Бахчисарай».
В Бахчисарай утащит свой.
В Бахчисарай утащит свой.
Сидишь упитый и сердитый,
Свои небритые ланиты
Зажав задумчиво в горсти.
Сенека, Господи прости.
И смежив залитые вежды,
С хандрой и скукой на уме
Бурчишь: «Жамэ, месье, жамэ»,
Что означает «нет надежды».
«Жамэ. Мадам, месье, жамэ!»,
Что означает «нет надежды».
Но чу, я слышу колокольчик.
Там мчит друзей моих возок.
Кричат «Ура» и рожи корчат,
Зашли – и пробки в потолок.
Средь пира вспомню я печально:
«А что ж отчизна, милый край?»
А мне отвечают:
«С отчизной будет всё нормально,
Ты, знай, закусывай давай».
С отчизной будет всё нормально,
Ты, знай, закусывай давай.
Наполнен пафосом гражданским,
Лежишь, бывало, на тахте,
Ворчишь, что люди, мол, не те...
Где граф Суворов, князь Пожарский?
Глотнёшь с утра стакан отравы,
Вздохнёшь: «В упадке нынче нравы».
Кругом мздоимцы и жульё,
Один я честный, ё-моё.
Страны пределы беспредельны,
В её пределах – беспредел.
Кто рыбку съел, кто в кресло сел –
Все остальные пролетели.
Но вновь отсель грозим мы шведу,
А также прочему соседу –
Ливонцам, шляхте да хохлам –
Хоть те уже не по зубам.
Служивый люд опять торочит
Собачьи головы к седлу.
Несут поганую метлу
Для тех, кто честно жить не хочет.
Лишь скоморохи да шуты
Покуда открывают рты.
А что же государь? Ужели
Он весь в плену прекрасных грёз?
Ужель не видит, в самом деле,
Что все качели погорели?
Что ясный месяц черт унёс?
«Quo vadis, Caesar?» – вот вопрос.
Вельможи вкруг его теснятся,
Не то, чтоб любят, но боятся.
Все бить челом ему спешили,
Пока чело им не набили.
Он вперил взор в пресветлы дали,
Простёр десницу, как крыло,
И думы тяжкие печалят
Его высокое чело.
Заморский брат злоумышляет
И тоже латами бряцает.
Темно в Михаиловском замке,
Но снова слышатся слова:
«При мне всё будет как при бабке...»
Да жили мы при этой бабке!
А нам к окладу бы прибавки.
Как говорится, были б бабки,
А там, хоть не расти трава.
А нам на брата по полбанки
И там хоть не расти трава.
Свобода, даденная сверху,
Куда-то вверх и утекла.
Что остаётся человеку?
Да штоф зелёного стекла!
Доколе, судари, доколе
Черпать нам силы в алкоголе,
Былые годы поминать
И ностальгически икать?
Садится солнышко тихонько.
Крестьянка нянчит пострелёнка:
«Усни, Ванюша, баю-бай,
Не то гляди, придёт из леса
Лицо кавказского замеса,
Утащит в свой Бахчисарай,
Утащит в свой Бахчисарай».
В Бахчисарай утащит свой.
В Бахчисарай утащит свой.
Сидишь упитый и сердитый,
Свои небритые ланиты
Зажав задумчиво в горсти.
Сенека, Господи прости.
И смежив залитые вежды,
С хандрой и скукой на уме
Бурчишь: «Жамэ, месье, жамэ»,
Что означает «нет надежды».
«Жамэ. Мадам, месье, жамэ!»,
Что означает «нет надежды».
Но чу, я слышу колокольчик.
Там мчит друзей моих возок.
Кричат «Ура» и рожи корчат,
Зашли – и пробки в потолок.
Средь пира вспомню я печально:
«А что ж отчизна, милый край?»
А мне отвечают:
«С отчизной будет всё нормально,
Ты, знай, закусывай давай».
С отчизной будет всё нормально,
Ты, знай, закусывай давай.
Civil pathos
Filled by Paphos Civil,
You lie, it happened on a rack,
Grinkle that people, they say, are not the same ...
Where is the count Suvorov, Prince Pozharsky?
You will sink a glass of poison in the morning,
You will sigh: "In the decline today, morals."
Around the bribe and crook,
I am honest, yo-mine.
Countries are unlimited limits,
Within its limits - lawlessness.
Who ate the fish, who sat in the chair -
All the rest flew.
But again, we will threaten the Swede, we will threaten
And also other neighbor -
Livonians, gentry and Ukrainians -
Though they are no longer tough.
Serving people rushing again
Dog heads to the saddle.
They carry a filthy broom
For those who honestly do not want to live.
Only buffoons and jesters
As long as they open their mouths.
And what about the sovereign? Well
Is he in captivity of beautiful dreams?
It really does not see, in fact,
That all the swing burned?
What the hell is the hell?
"Quo vadis, Caesar?" - Here's a question.
The nobleman is crowded around him,
Not that they love, but they are afraid.
Everyone was in a hurry to beat him,
So far, they have not been filled with a person.
He dragged his gaze to the ground,
The lap is like a wing,
And the couples are grinding
His tall brow.
The overseas brother is attacked
And also blows up with armor.
Dark in the Mikhailovsky castle,
But again the words are heard:
"With me, everything will be like a grandmother ..."
Yes, we lived with this grandmother!
And we would be up to the salary.
As they say, there would be grandmothers,
And there, at least do not grow grass.
And we are half a half for our brother
And there at least do not grow grass.
Freedom, given from above,
Somewhere up and leaked.
What remains for a person?
Yes, the greens of green glass!
Take a lot, sir.
Draw us strength in alcohol,
Remember the old years
And nostalgically hiccup?
The sun sits down quietly.
The peasant woman nurses the shooting:
“Silk, Vanyusha, Bay-Bai,
Do not look, come from the forest
The face of the Caucasian collapse,
He will drag it to his Bakhchisarai,
He will drag it to his baquisarai. "
In Bakhchisarai will drag his own.
In Bakhchisarai will drag his own.
You sit with a well -fed and angry,
Their unshaven Lanites
Clutching thoughtfully in a handful.
Seneca, God forgive.
And laughing flooded trends,
With spleen and boredom on the mind
You grumble: "Zhame, Monsieur, Zhame",
Which means "no hope."
“JAME. Madame, Monsieur, Zhame! ",
Which means "no hope."
But Chu, I hear the bell.
There, my friends rushed there.
Shouting "cheers" and facing faces,
We went - and traffic jams into the ceiling.
Among the feast I remember I sadly:
"Well, what is the Fatherland, dear land?"
And they answer me:
“Everything will be fine with the Fatherland,
You, know, have a bite, come on. ”
Everything will be fine with the Fatherland,
You, know, have a snack.
Filled by Paphos Civil,
You lie, it happened on a rack,
Grinkle that people, they say, are not the same ...
Where is the count Suvorov, Prince Pozharsky?
You will sink a glass of poison in the morning,
You will sigh: "In the decline today, morals."
Around the bribe and crook,
I am honest, yo-mine.
Countries are unlimited limits,
Within its limits - lawlessness.
Who ate the fish, who sat in the chair -
All the rest flew.
But again, we will threaten the Swede, we will threaten
And also other neighbor -
Livonians, gentry and Ukrainians -
Though they are no longer tough.
Serving people rushing again
Dog heads to the saddle.
They carry a filthy broom
For those who honestly do not want to live.
Only buffoons and jesters
As long as they open their mouths.
And what about the sovereign? Well
Is he in captivity of beautiful dreams?
It really does not see, in fact,
That all the swing burned?
What the hell is the hell?
"Quo vadis, Caesar?" - Here's a question.
The nobleman is crowded around him,
Not that they love, but they are afraid.
Everyone was in a hurry to beat him,
So far, they have not been filled with a person.
He dragged his gaze to the ground,
The lap is like a wing,
And the couples are grinding
His tall brow.
The overseas brother is attacked
And also blows up with armor.
Dark in the Mikhailovsky castle,
But again the words are heard:
"With me, everything will be like a grandmother ..."
Yes, we lived with this grandmother!
And we would be up to the salary.
As they say, there would be grandmothers,
And there, at least do not grow grass.
And we are half a half for our brother
And there at least do not grow grass.
Freedom, given from above,
Somewhere up and leaked.
What remains for a person?
Yes, the greens of green glass!
Take a lot, sir.
Draw us strength in alcohol,
Remember the old years
And nostalgically hiccup?
The sun sits down quietly.
The peasant woman nurses the shooting:
“Silk, Vanyusha, Bay-Bai,
Do not look, come from the forest
The face of the Caucasian collapse,
He will drag it to his Bakhchisarai,
He will drag it to his baquisarai. "
In Bakhchisarai will drag his own.
In Bakhchisarai will drag his own.
You sit with a well -fed and angry,
Their unshaven Lanites
Clutching thoughtfully in a handful.
Seneca, God forgive.
And laughing flooded trends,
With spleen and boredom on the mind
You grumble: "Zhame, Monsieur, Zhame",
Which means "no hope."
“JAME. Madame, Monsieur, Zhame! ",
Which means "no hope."
But Chu, I hear the bell.
There, my friends rushed there.
Shouting "cheers" and facing faces,
We went - and traffic jams into the ceiling.
Among the feast I remember I sadly:
"Well, what is the Fatherland, dear land?"
And they answer me:
“Everything will be fine with the Fatherland,
You, know, have a bite, come on. ”
Everything will be fine with the Fatherland,
You, know, have a snack.
Другие песни исполнителя: