Вадим Егоров - Билет в один конец
текст песни
15
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Вадим Егоров - Билет в один конец - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
По бетонной полосе серебристая бежит птица,
Оставляя под крылом этот город, что давно болен,
И московская земля всё стремительней назад мчится,
И колёса оторвал от бетонной полосы “Боинг”.
А в “Боинге”, а в “Боинге”
Летят среди стихий
Московский мальчик Боренька
И мать его Рахиль,
А бедный папа Бореньки
На вечных сквозняках
В сырой земле под “Боингом”
Лежит в отказниках.
А в “Боинге”, а в “Боинге”
Летят среди стихий
Сыночек папин Боренька,
Вдова его Рахиль,
Темны Рахили думочки,
Тернов её венец,
А в сумочке, а в сумочке –
Билет в один конец.
От себя не улететь, сколько б ни было часов лёту,
И пространство самолет, как отбойный молоток, долбит,
Не глядит назад Рахиль, потому что, как жена Лота,
Лишь оглянется – от слёз превратится в соляной столбик.
Там жизнь её распятая
Прибита на века
К распятью пункта пятого
Рукой кадровика,
Там труженики гордые
Не судят, не рядят,
А лишь жидовской мордою
Зовут в очередях,
Там новой речью пламенной
Обманутая рать
Спешит на башне каменной
Каменья собирать.
Там до кровавой паники
Уже подать рукой,
Там лучше жить в беспамятстве,
Чем с памятью такой.
И летит себе Рахиль, и лететь она уже вправе,
И все горести её – в отлетающей назад глуби.
А может родина – не там, где родился, но тебя травят?
Может, там она, где ты не родился, но тебя любят?
Ах, родина, ах, родина,
Лебёдушка, змея,
Красавица, уродина,
Мать-мачеха моя.
Где всё, что мною пройдено –
Пушинка на весах,
Где небеса над родиной
Да “Боинг” в небесах.
А в “Боинге”, а в “Боинге”
Летят среди стихий
Печальный мальчик Боренька
И мать его Рахиль,
Она ещё не ожила,
Тернов её венец,
А в кошелёчке кожаном –
Билет в один конец,
В один конец...
Оставляя под крылом этот город, что давно болен,
И московская земля всё стремительней назад мчится,
И колёса оторвал от бетонной полосы “Боинг”.
А в “Боинге”, а в “Боинге”
Летят среди стихий
Московский мальчик Боренька
И мать его Рахиль,
А бедный папа Бореньки
На вечных сквозняках
В сырой земле под “Боингом”
Лежит в отказниках.
А в “Боинге”, а в “Боинге”
Летят среди стихий
Сыночек папин Боренька,
Вдова его Рахиль,
Темны Рахили думочки,
Тернов её венец,
А в сумочке, а в сумочке –
Билет в один конец.
От себя не улететь, сколько б ни было часов лёту,
И пространство самолет, как отбойный молоток, долбит,
Не глядит назад Рахиль, потому что, как жена Лота,
Лишь оглянется – от слёз превратится в соляной столбик.
Там жизнь её распятая
Прибита на века
К распятью пункта пятого
Рукой кадровика,
Там труженики гордые
Не судят, не рядят,
А лишь жидовской мордою
Зовут в очередях,
Там новой речью пламенной
Обманутая рать
Спешит на башне каменной
Каменья собирать.
Там до кровавой паники
Уже подать рукой,
Там лучше жить в беспамятстве,
Чем с памятью такой.
И летит себе Рахиль, и лететь она уже вправе,
И все горести её – в отлетающей назад глуби.
А может родина – не там, где родился, но тебя травят?
Может, там она, где ты не родился, но тебя любят?
Ах, родина, ах, родина,
Лебёдушка, змея,
Красавица, уродина,
Мать-мачеха моя.
Где всё, что мною пройдено –
Пушинка на весах,
Где небеса над родиной
Да “Боинг” в небесах.
А в “Боинге”, а в “Боинге”
Летят среди стихий
Печальный мальчик Боренька
И мать его Рахиль,
Она ещё не ожила,
Тернов её венец,
А в кошелёчке кожаном –
Билет в один конец,
В один конец...
A silver bird runs in a concrete strip,
Leaving this city under the wing, which has long been sick,
And the Moscow land rushes back more and more,
And the wheels tore off the Boeing’s concrete strip.
And in Boeing, and in Boeing
Fly among the elements
Moscow boy Borlenka
And his mother Rachel,
And the poor dad of Borked
On eternal drafts
In raw land under the "Boeing"
Lies in the refuseniks.
And in Boeing, and in Boeing
Fly among the elements
Son of Daddy Borhenka,
His widow Rachel,
Dark rickets of the dumochi,
Ternov her crown,
And in the purse, and in the purse -
One way ticket.
You can’t fly away from yourself, no matter how much it was a flight,
And the space of the plane, like a jack of a hammer, is hammering,
Rachel does not look back, because, like the wife of the lot,
He only looks around - from tears will turn into a salt column.
There is its crucified life
Nailed for centuries
To the scrap of paragraph fifth
The hand of the personnel officer
There are proud workers
Do not judge, do not row,
But only the Jewish face
The name is in lines
There a new fiery speech
Deceived army
Hurry on the tower of stone
Collect stones.
There is a bloody panic
Already give a hand
It is better to live in unconsciousness there,
Than with this memory.
And Rachel flies to herself, and she already has the right to fly,
And all her sorrows - in a depth flying back.
Or maybe the homeland is not where it was born, but they are poisoned?
Maybe there she is, where you were not born, but they love you?
Ah, homeland, ah, homeland,
Swerdow, snake,
Beauty, ugly,
My mother-mother.
Where everything that I have passed -
Pushinka on the scales,
Where is the heaven over the homeland
Yes, “Boeing” in heaven.
And in Boeing, and in Boeing
Fly among the elements
The sad boy of Borlenka
And his mother Rachel,
She hasn't come to life yet
Ternov her crown,
And in a leather wallet -
One way ticket,
One way...
Leaving this city under the wing, which has long been sick,
And the Moscow land rushes back more and more,
And the wheels tore off the Boeing’s concrete strip.
And in Boeing, and in Boeing
Fly among the elements
Moscow boy Borlenka
And his mother Rachel,
And the poor dad of Borked
On eternal drafts
In raw land under the "Boeing"
Lies in the refuseniks.
And in Boeing, and in Boeing
Fly among the elements
Son of Daddy Borhenka,
His widow Rachel,
Dark rickets of the dumochi,
Ternov her crown,
And in the purse, and in the purse -
One way ticket.
You can’t fly away from yourself, no matter how much it was a flight,
And the space of the plane, like a jack of a hammer, is hammering,
Rachel does not look back, because, like the wife of the lot,
He only looks around - from tears will turn into a salt column.
There is its crucified life
Nailed for centuries
To the scrap of paragraph fifth
The hand of the personnel officer
There are proud workers
Do not judge, do not row,
But only the Jewish face
The name is in lines
There a new fiery speech
Deceived army
Hurry on the tower of stone
Collect stones.
There is a bloody panic
Already give a hand
It is better to live in unconsciousness there,
Than with this memory.
And Rachel flies to herself, and she already has the right to fly,
And all her sorrows - in a depth flying back.
Or maybe the homeland is not where it was born, but they are poisoned?
Maybe there she is, where you were not born, but they love you?
Ah, homeland, ah, homeland,
Swerdow, snake,
Beauty, ugly,
My mother-mother.
Where everything that I have passed -
Pushinka on the scales,
Where is the heaven over the homeland
Yes, “Boeing” in heaven.
And in Boeing, and in Boeing
Fly among the elements
The sad boy of Borlenka
And his mother Rachel,
She hasn't come to life yet
Ternov her crown,
And in a leather wallet -
One way ticket,
One way...
Другие песни исполнителя: