Василий Качалов - Дары Терека
текст песни
33
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Василий Качалов - Дары Терека - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Терек воет, дик и злобен,
Меж утесистых громад,
Буре плач его подобен,
Слезы брызгами летят.
Но, по степи разбегаясь,
Он лукавый принял вид
И, приветливо ласкаясь,
Морю Каспию журчит:
“Расступись, о старец море,
Дай приют моей волне!
Погулял я на просторе,
Отдохнуть пора бы мне.
Я родился у Казбека,
Вскормлен грудью облаков,
С чуждой властью человека
Вечно спорить я готов.
Я, сынам твоим в забаву,
Разорил родной Дарьял
И валунов им, на славу,
Стадо целое пригнал”.
Но, склонясь на мягкий берег,
Каспий стихнул, будто спит,
И опять, ласкаясь, Терек
Старцу на ухо журчит:
“Я привез тебе гостинец!
То гостинец не простой:
С поля битвы кабардинец,
Кабардинец удалой.
Он в кольчуге драгоценной,
В налокотниках стальных:
Из Корана стих священный
Писан золотом на них.
Он упрямо сдвинул брови,
И усов его края
Обагрила знойной крови
Благородная струя;
Взор открытый, безответный,
Полон старою враждой;
По затылку чуб заветный
Вьется черною космой”.
Но, склонясь на мягкий берег,
Каспий дремлет и молчит;
И, волнуясь, буйный Терек
Старцу снова говорит:
“Слушай, дядя: дар бесценный!
Что другие все дары?
Но его от всей вселенной
Я таил до сей поры.
Я примчу к тебе с волнами
Труп казачки молодой,
С темно-бледными плечами,
С светло-русою косой.
Грустен лик ее туманный,
Взор так тихо, сладко спит,
А на грудь из малой раны
Струйка алая бежит.
По красотке молодице
Не тоскует над рекой
Лишь один во всей станице
Казачина гребенской.
Оседлал он вороного,
И в горах, в ночном бою,
На кинжал чеченца злого
Сложит голову свою”.
Замолчал поток сердитый,
И над ним, как снег бела,
Голова с косой размытой,
Колыхаяся, всплыла.
И старик во блеске власти
Встал, могучий, как гроза,
И оделись влагой страсти
Темно-синие глаза.
Он взыграл, веселья полный,-
И в объятия свои
Набегающие волны
Принял с ропотом любви.
Меж утесистых громад,
Буре плач его подобен,
Слезы брызгами летят.
Но, по степи разбегаясь,
Он лукавый принял вид
И, приветливо ласкаясь,
Морю Каспию журчит:
“Расступись, о старец море,
Дай приют моей волне!
Погулял я на просторе,
Отдохнуть пора бы мне.
Я родился у Казбека,
Вскормлен грудью облаков,
С чуждой властью человека
Вечно спорить я готов.
Я, сынам твоим в забаву,
Разорил родной Дарьял
И валунов им, на славу,
Стадо целое пригнал”.
Но, склонясь на мягкий берег,
Каспий стихнул, будто спит,
И опять, ласкаясь, Терек
Старцу на ухо журчит:
“Я привез тебе гостинец!
То гостинец не простой:
С поля битвы кабардинец,
Кабардинец удалой.
Он в кольчуге драгоценной,
В налокотниках стальных:
Из Корана стих священный
Писан золотом на них.
Он упрямо сдвинул брови,
И усов его края
Обагрила знойной крови
Благородная струя;
Взор открытый, безответный,
Полон старою враждой;
По затылку чуб заветный
Вьется черною космой”.
Но, склонясь на мягкий берег,
Каспий дремлет и молчит;
И, волнуясь, буйный Терек
Старцу снова говорит:
“Слушай, дядя: дар бесценный!
Что другие все дары?
Но его от всей вселенной
Я таил до сей поры.
Я примчу к тебе с волнами
Труп казачки молодой,
С темно-бледными плечами,
С светло-русою косой.
Грустен лик ее туманный,
Взор так тихо, сладко спит,
А на грудь из малой раны
Струйка алая бежит.
По красотке молодице
Не тоскует над рекой
Лишь один во всей станице
Казачина гребенской.
Оседлал он вороного,
И в горах, в ночном бою,
На кинжал чеченца злого
Сложит голову свою”.
Замолчал поток сердитый,
И над ним, как снег бела,
Голова с косой размытой,
Колыхаяся, всплыла.
И старик во блеске власти
Встал, могучий, как гроза,
И оделись влагой страсти
Темно-синие глаза.
Он взыграл, веселья полный,-
И в объятия свои
Набегающие волны
Принял с ропотом любви.
Terek howls, Dick and evil,
Between the rugged communities,
His crying is like it,
Tears fly with splashes.
But, scattering along the steppe,
He took the sight
And, carefully caressing
The Caspian Sea Murmures:
“Get out, oh the elder of the sea,
Give a shelter to my wave!
I walked at the open
It's time for me to relax.
I was born by Kazbek
The clouds are nourished,
With alien power of man
I am ready to argue forever.
I, your sons to fun,
He ruined his native Daryal
And valunov to them, to glory,
He drove the whole herd. ”
But, bowing to the soft shore,
Caspian subsided as if he was sleeping
And again, caressing, Terek
The old man murmures in his ear:
“I brought you a hotel!
Then the hotel is not simple:
From the battlefield, Kabardinets,
Kabardinets Udalia.
He is in precious chain mail,
In steel tablets:
From the Qur'an a sacred verse
It is written in gold on them.
He stubbornly moved his eyebrows
And the mustache of its edge
I was stained with sultry blood
Noble stream;
The gaze is open, unrequited,
Full of old hostility;
On the back of the head
Curls in black space. ”
But, bowing to the soft shore,
The Caspian is asleep and is silent;
And, worrying, violent Terek
The elder says again:
“Listen, uncle: a priceless gift!
What are the other gifts?
But it is from the whole universe
I hung up now.
I will accept you with the waves
The corpse of the Cossacks is young,
With dark pale shoulders,
With a light-rosy of a scythe.
Its foggy face is sad,
The gaze is so quiet, sweet sleeping,
And on the chest from a small wound
The scan of scarlet runs.
On the beauty of a young man
Not yearning for the river
Only one in the whole village
Cossack Grebenskaya.
He saddled Vorono
And in the mountains, in a night battle,
On the dagger of the Chechen Evil
He will fold his head. ”
The stream was angry angry,
And above him, like snow,
The head with a scythe blurry,
Sowing, surfaced.
And the old man in the brilliance of power
I got up, powerful, like a thunderstorm
And dressed in moisture of passion
Dark blue eyes.
He leaped, full fun,-
And in their arms
Running waves
Accepted with a murmur of love.
Between the rugged communities,
His crying is like it,
Tears fly with splashes.
But, scattering along the steppe,
He took the sight
And, carefully caressing
The Caspian Sea Murmures:
“Get out, oh the elder of the sea,
Give a shelter to my wave!
I walked at the open
It's time for me to relax.
I was born by Kazbek
The clouds are nourished,
With alien power of man
I am ready to argue forever.
I, your sons to fun,
He ruined his native Daryal
And valunov to them, to glory,
He drove the whole herd. ”
But, bowing to the soft shore,
Caspian subsided as if he was sleeping
And again, caressing, Terek
The old man murmures in his ear:
“I brought you a hotel!
Then the hotel is not simple:
From the battlefield, Kabardinets,
Kabardinets Udalia.
He is in precious chain mail,
In steel tablets:
From the Qur'an a sacred verse
It is written in gold on them.
He stubbornly moved his eyebrows
And the mustache of its edge
I was stained with sultry blood
Noble stream;
The gaze is open, unrequited,
Full of old hostility;
On the back of the head
Curls in black space. ”
But, bowing to the soft shore,
The Caspian is asleep and is silent;
And, worrying, violent Terek
The elder says again:
“Listen, uncle: a priceless gift!
What are the other gifts?
But it is from the whole universe
I hung up now.
I will accept you with the waves
The corpse of the Cossacks is young,
With dark pale shoulders,
With a light-rosy of a scythe.
Its foggy face is sad,
The gaze is so quiet, sweet sleeping,
And on the chest from a small wound
The scan of scarlet runs.
On the beauty of a young man
Not yearning for the river
Only one in the whole village
Cossack Grebenskaya.
He saddled Vorono
And in the mountains, in a night battle,
On the dagger of the Chechen Evil
He will fold his head. ”
The stream was angry angry,
And above him, like snow,
The head with a scythe blurry,
Sowing, surfaced.
And the old man in the brilliance of power
I got up, powerful, like a thunderstorm
And dressed in moisture of passion
Dark blue eyes.
He leaped, full fun,-
And in their arms
Running waves
Accepted with a murmur of love.
Другие песни исполнителя: