Вертинский А.Н. - Мадам, уже падают листья
текст песни
44
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Вертинский А.Н. - Мадам, уже падают листья - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
На солнечном пляже в июне
В своих голубых пижама
Девчонка — звезда и шалунья —
Она меня сводит с ума.
Под синий berceuse океана
На желто-лимонном песке
Настойчиво, нежно и рьяно
Я ей напеваю в тоске:
«Мадам, уже песни пропеты!
Мне нечего больше сказать!
В такое волшебное лето
Не надо так долго терзать!
Я жду Вас, как сна голубого!
Я гибну в любовном огне!
Когда же Вы скажете слово,
Когда Вы придете ко мне?»
И, взглядом играя лукаво,
Роняет она на ходу:
«Вас слишком испортила слава.
А впрочем... Вы ждите... приду!..»
Потом опустели террасы,
И с пляжа кабинки свезли.
И даже рыбачьи баркасы
В далекое море ушли.
А птицы так грустно и нежно
Прощались со мной на заре.
И вот уж совсем безнадежно
Я ей говорил в октябре:
«Мадам, уже падают листья,
И осень в смертельном бреду!
Уже виноградные кисти
Желтеют в забытом саду!
Я жду Вас, как сна голубого!
Я гибну в осеннем огне!
Когда же Вы скажете слово?
Когда Вы придете ко мне?!»
И, взгляд опуская устало,
Шепнула она, как в бреду:
«Я Вас слишком долго желала.
Я к Вам... никогда не приду».
В своих голубых пижама
Девчонка — звезда и шалунья —
Она меня сводит с ума.
Под синий berceuse океана
На желто-лимонном песке
Настойчиво, нежно и рьяно
Я ей напеваю в тоске:
«Мадам, уже песни пропеты!
Мне нечего больше сказать!
В такое волшебное лето
Не надо так долго терзать!
Я жду Вас, как сна голубого!
Я гибну в любовном огне!
Когда же Вы скажете слово,
Когда Вы придете ко мне?»
И, взглядом играя лукаво,
Роняет она на ходу:
«Вас слишком испортила слава.
А впрочем... Вы ждите... приду!..»
Потом опустели террасы,
И с пляжа кабинки свезли.
И даже рыбачьи баркасы
В далекое море ушли.
А птицы так грустно и нежно
Прощались со мной на заре.
И вот уж совсем безнадежно
Я ей говорил в октябре:
«Мадам, уже падают листья,
И осень в смертельном бреду!
Уже виноградные кисти
Желтеют в забытом саду!
Я жду Вас, как сна голубого!
Я гибну в осеннем огне!
Когда же Вы скажете слово?
Когда Вы придете ко мне?!»
И, взгляд опуская устало,
Шепнула она, как в бреду:
«Я Вас слишком долго желала.
Я к Вам... никогда не приду».
On the sunny beach in June
In his blue pajamas
Girl - Star and Chalunya -
She drives me crazy.
Under blue beerceuse ocean
On yellow-lemon sand
Persistently, gentle and zealo
I sing her in the longing:
"Madame, already prompt songs!
I have nothing else to say!
In such a magical summer
No need to torment so long!
I am waiting for you as sleep blue!
I'm dirty in love fire!
When will you tell the word,
When will you come to me? "
And, gladly playing slyly,
She drops on the go:
"You are too spoiled than fame.
And however ... you wait ... I come! .. "
Then the terrace was empty,
And from the beach of Kabinti.
And even fishing barkas
In the distant sea left.
And the birds are so sad and gently
Forgated me at the dawn.
And so quite hopeless
I spoke to her in October:
"Madame, already falling leaves,
And autumn in death!
Already grape brushes
Yellow in the forgotten garden!
I am waiting for you as sleep blue!
I am flexible in the autumn fire!
When will you tell the word?
When will you come to me?! "
And, glance dropped tiredly,
She whispered as in nonsense:
"I wished you too long.
I'll go to you ... never come. "
In his blue pajamas
Girl - Star and Chalunya -
She drives me crazy.
Under blue beerceuse ocean
On yellow-lemon sand
Persistently, gentle and zealo
I sing her in the longing:
"Madame, already prompt songs!
I have nothing else to say!
In such a magical summer
No need to torment so long!
I am waiting for you as sleep blue!
I'm dirty in love fire!
When will you tell the word,
When will you come to me? "
And, gladly playing slyly,
She drops on the go:
"You are too spoiled than fame.
And however ... you wait ... I come! .. "
Then the terrace was empty,
And from the beach of Kabinti.
And even fishing barkas
In the distant sea left.
And the birds are so sad and gently
Forgated me at the dawn.
And so quite hopeless
I spoke to her in October:
"Madame, already falling leaves,
And autumn in death!
Already grape brushes
Yellow in the forgotten garden!
I am waiting for you as sleep blue!
I am flexible in the autumn fire!
When will you tell the word?
When will you come to me?! "
And, glance dropped tiredly,
She whispered as in nonsense:
"I wished you too long.
I'll go to you ... never come. "