Викки - джио россо
текст песни
23
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Викки - джио россо - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
только ты и любишь меня, беда.
принимая в пальцы мою ладонь, ты ведешь туда, где цветет сандал,
где закат разводит большой огонь.
ты крива, уродлива и страшна, и всё время бьешь меня по хребту. ''ни к чему тебе, - говоришь, - весна, ни к чему в бессонном лежать бреду.
лучше ляг со мной и спокойно спи.
хочешь, убаюкаю, как дитя?
дам тебе и горечи, и тоски, да твою грудину сожму в когтях''.
и своим беззубым смеешься ртом, и губами тонкими льнешь к щеке, и со мной заходишь в остывший дом, и овсянку варишь на молоке.
насыпаешь кошке в тарелку корм, по-хозяйски черный готовишь чай.
и ничьим вторжением, ни звонком, не разрушится тишины печать.
ты висишь, как девушка, на руке, так вцепившись крепко в мое пальто, мы идем по сумеречной москве,
нам купить спиртное, потом в метро.
говорят, что я стал и сер, и худ, говорят, костляв, что почти скелет. ''покажись врачу, берегись простуд, доживешь тогда до преклонных лет''.
у меня в любовницах ходит смерть,
а моя возлюбленная - беда,
я успел и выцвести, и сгореть, от веселья не отыскать следа.
что ни день - так жизнь меня бьет под дых, всё в руках ломается и трещит, оттого и голос мой слаб и тих, оттого такой изможденный вид.
у кого-то - черная полоса, я живу в чернильнице десять лет.
и хранитель мой не спешит спасать, не отыщешь взглядом во тьме просвет.
и не плох я вроде бы, и не зол, только отчего-то мой путь тернист.
я ложусь затылком на голый пол, и дрожу от страха, как тонкий лист.
ну согрей меня, обними, беда, мы с тобой сиамские близнецы.
ты со мной бессменно, ты здесь всегда, ты со мной в кино, на работу, в цирк.
я совсем, смотри, приручённым стал, не ищу тепла человечьих тел. только ты и любишь меня, беда.
только ты и делишь со мной постель.
принимая в пальцы мою ладонь, ты ведешь туда, где цветет сандал,
где закат разводит большой огонь.
ты крива, уродлива и страшна, и всё время бьешь меня по хребту. ''ни к чему тебе, - говоришь, - весна, ни к чему в бессонном лежать бреду.
лучше ляг со мной и спокойно спи.
хочешь, убаюкаю, как дитя?
дам тебе и горечи, и тоски, да твою грудину сожму в когтях''.
и своим беззубым смеешься ртом, и губами тонкими льнешь к щеке, и со мной заходишь в остывший дом, и овсянку варишь на молоке.
насыпаешь кошке в тарелку корм, по-хозяйски черный готовишь чай.
и ничьим вторжением, ни звонком, не разрушится тишины печать.
ты висишь, как девушка, на руке, так вцепившись крепко в мое пальто, мы идем по сумеречной москве,
нам купить спиртное, потом в метро.
говорят, что я стал и сер, и худ, говорят, костляв, что почти скелет. ''покажись врачу, берегись простуд, доживешь тогда до преклонных лет''.
у меня в любовницах ходит смерть,
а моя возлюбленная - беда,
я успел и выцвести, и сгореть, от веселья не отыскать следа.
что ни день - так жизнь меня бьет под дых, всё в руках ломается и трещит, оттого и голос мой слаб и тих, оттого такой изможденный вид.
у кого-то - черная полоса, я живу в чернильнице десять лет.
и хранитель мой не спешит спасать, не отыщешь взглядом во тьме просвет.
и не плох я вроде бы, и не зол, только отчего-то мой путь тернист.
я ложусь затылком на голый пол, и дрожу от страха, как тонкий лист.
ну согрей меня, обними, беда, мы с тобой сиамские близнецы.
ты со мной бессменно, ты здесь всегда, ты со мной в кино, на работу, в цирк.
я совсем, смотри, приручённым стал, не ищу тепла человечьих тел. только ты и любишь меня, беда.
только ты и делишь со мной постель.
Only you love me, trouble.
Taking my palm in your fingers, you lead to where the sandalwood blooms,
Where the sunset breeds a large fire.
You are crooked, ugly and scary, and all the time you hit me on the ridge. '' There is no need for you, - you say, - spring, in no case in the sleepless lie in delirium.
Better lie with me and sleep calmly.
Do you want to lull, like a child?
I will give you bitterness and longing, but I will squeeze your sternum in claws ''.
And you laugh with your toothless mouth, and you lick your thin lips to your cheek, and you go into the cooled house with me, and cook oatmeal in milk.
You pour a cat into a plate food, in a businesslike black prepare tea.
And a nobody invading, not a call, the press will not be destroyed.
You hang like a girl on your hand, clinging tightly into my coat, we go in dusk Moscow,
We buy alcohol, then in the subway.
They say that I became both ser and thin, they say, bony, which is almost a skeleton. '' Show the doctor, take care of the cold, then you will live to the advanced years' ''.
I have death in my mistresses
And my beloved is trouble
I managed to fade and burn, not to find a trace of fun.
Whatever day - so life hits me under the breath, everything in my hands breaks and cracks, which is why my voice is weak and quiet, therefore such an exhausted look.
Someone has a black strip, I have been living in an inkwell for ten years.
And my keeper is in no hurry to save, you will not find a gaze in the darkness of the clearance.
And I don’t seem bad, and it’s not angry, but for some reason my path is thorny.
I go to the back of my head on the bare floor, and tremble with fear, like a thin sheet.
Well, warm me, hug, trouble, you and I are Siamese twins.
You are with me permanent, you are always here, you are with me in the cinema, to work, in the circus.
I completely, look, began to be tamed, I am not looking for the warmth of human bodies. Only you love me, trouble.
Only you share the bed with me.
Taking my palm in your fingers, you lead to where the sandalwood blooms,
Where the sunset breeds a large fire.
You are crooked, ugly and scary, and all the time you hit me on the ridge. '' There is no need for you, - you say, - spring, in no case in the sleepless lie in delirium.
Better lie with me and sleep calmly.
Do you want to lull, like a child?
I will give you bitterness and longing, but I will squeeze your sternum in claws ''.
And you laugh with your toothless mouth, and you lick your thin lips to your cheek, and you go into the cooled house with me, and cook oatmeal in milk.
You pour a cat into a plate food, in a businesslike black prepare tea.
And a nobody invading, not a call, the press will not be destroyed.
You hang like a girl on your hand, clinging tightly into my coat, we go in dusk Moscow,
We buy alcohol, then in the subway.
They say that I became both ser and thin, they say, bony, which is almost a skeleton. '' Show the doctor, take care of the cold, then you will live to the advanced years' ''.
I have death in my mistresses
And my beloved is trouble
I managed to fade and burn, not to find a trace of fun.
Whatever day - so life hits me under the breath, everything in my hands breaks and cracks, which is why my voice is weak and quiet, therefore such an exhausted look.
Someone has a black strip, I have been living in an inkwell for ten years.
And my keeper is in no hurry to save, you will not find a gaze in the darkness of the clearance.
And I don’t seem bad, and it’s not angry, but for some reason my path is thorny.
I go to the back of my head on the bare floor, and tremble with fear, like a thin sheet.
Well, warm me, hug, trouble, you and I are Siamese twins.
You are with me permanent, you are always here, you are with me in the cinema, to work, in the circus.
I completely, look, began to be tamed, I am not looking for the warmth of human bodies. Only you love me, trouble.
Only you share the bed with me.
Другие песни исполнителя: