Виктор Екимовский - Композиция 4
текст песни
36
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Виктор Екимовский - Композиция 4 - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Композиция 4 для фортепиано (1969)
В Композиции довольно свободная структура, хотя она и имеет определённые черты сонатной формы. А стилистическая аура здесь весьма своеобразна, потому что я решил как бы оттолкнуться от позднего Скрябина, который наметил в своё время интересные выходы за пределы обычной тональности через альтерированные доминанты, но до конца всё же не вышел. И вот меня заинтересовало: куда бы он пришёл, если бы смог прожить побольше? Поэтому здесь и в стилистике, да и иногда и в фактуре есть что-то — черты какие-то, связанные с ним, причём с таким «пост-поздним» — и это я делал вполне сознательно.
— А в чём здесь вы видите сонатность?
— Это просто. В экспозиции, после совершенно очевидного вступления имеются 2 сферы, условно говоря, сфера главной партии и сфера побочной. 1-я представляет собой свободную, я бы даже сказал, атематическую и аметрическую музыкальную ткань, создающую ощущение импровизационности. Во 2-й сфере, напротив, определённое и узнаваемое интонационное ядро — постоянно восходящие мотивы, и, в сущности, это настоящая тема. Следующий за побочной партией контрастный материал — очень короткий — всего 2 такта — я его рассматриваю как заключительную партию, потому, что на ней в конце будет построен большой раздел. И это вся моя экспозиция, которая чётко отделяется следующим медленным эпизодом — началом огромной разработки. Тут начинают вторгаться, появляться отдельные элементы побочной партии, которые затем в стремительной безумной токкате пронизывают буквально всю фактуру. Токката, кстати, идет 6 страниц, хотя является лишь частью разработки! А после неё начинается длинная цепь всё время увеличивающихся и усиливающихся кульминаций. Последняя кульминация — самая мощная — построена на материале заключительной партии, и вот так 2 такта из экспозиции превращаются здесь в несколько страниц… Всё это приводит затем к повтору вступительного раздела, и тут вдруг выявляется, что в сонатной форме начисто отсутствует… реприза! То есть получается такая огромная 2-частная форма, в которой 1-я часть — это экспозиция громадная, а всё остальное — 2-я часть — это разработка, идущая на громадном крещендо, причём такими мощными волнами, что к концу, как говорили мне многие пианисты, просто руки отваливаются. Вообще, даже чисто физически очень сложно играть эту композицию: очень быстрый темп плюс мощная аккордовая техника. И потом ещё в токкате, хотя здесь и не аккордовая фактура, но при безумно быстром темпе очень много скрытого многоголосия, и вот, чтобы все эти голоса прозвучивались, да ещё в таком темпе, — это сыграть архисложно… Не говоря уж о напряжённейшем эмоциональном тонусе всей композиции.
Мне как раз хотелось яркого, эмоционального. Ну, и потом, хотелось сделать фортепианную пьесу, которую трудно было бы сыграть и которая бы, за счёт этих трудностей, была бы эффектной очень. И это действительно получилось, потому что на премьере зал прямо-таки замер — все были настолько напряжены — наверное следили за «мучениями» пианиста; ну, а если серьёзно, честно, так сказать, то воздействие, конечно, было страшно сильным.
— А после новосибирской премьеры были исполнения?
— Нет. Не было. Хотя я подсовывал, конечно, ноты самым разным пианистам. Но так никто и не решился сыграть.
— Может быть, пианистов смущают технические трудности и такая довольно необычная запись темпа на отдельной нотной строке?
— Не знаю. Может быть. Музыка здесь физически очень трудная — на износ вся, как говорится. Мощная фактура и всё на форте и фортиссимо. А эта строчка для темпа — это же на самом деле очень простая шкала, даже графически красивая, по-моему. И придумана она как раз для удобства, что бы сразу было видно: где какой темп, где быстрее или медленнее, и ясно очерчены размеры всяких там ritenuto, accelerando…
В Композиции довольно свободная структура, хотя она и имеет определённые черты сонатной формы. А стилистическая аура здесь весьма своеобразна, потому что я решил как бы оттолкнуться от позднего Скрябина, который наметил в своё время интересные выходы за пределы обычной тональности через альтерированные доминанты, но до конца всё же не вышел. И вот меня заинтересовало: куда бы он пришёл, если бы смог прожить побольше? Поэтому здесь и в стилистике, да и иногда и в фактуре есть что-то — черты какие-то, связанные с ним, причём с таким «пост-поздним» — и это я делал вполне сознательно.
— А в чём здесь вы видите сонатность?
— Это просто. В экспозиции, после совершенно очевидного вступления имеются 2 сферы, условно говоря, сфера главной партии и сфера побочной. 1-я представляет собой свободную, я бы даже сказал, атематическую и аметрическую музыкальную ткань, создающую ощущение импровизационности. Во 2-й сфере, напротив, определённое и узнаваемое интонационное ядро — постоянно восходящие мотивы, и, в сущности, это настоящая тема. Следующий за побочной партией контрастный материал — очень короткий — всего 2 такта — я его рассматриваю как заключительную партию, потому, что на ней в конце будет построен большой раздел. И это вся моя экспозиция, которая чётко отделяется следующим медленным эпизодом — началом огромной разработки. Тут начинают вторгаться, появляться отдельные элементы побочной партии, которые затем в стремительной безумной токкате пронизывают буквально всю фактуру. Токката, кстати, идет 6 страниц, хотя является лишь частью разработки! А после неё начинается длинная цепь всё время увеличивающихся и усиливающихся кульминаций. Последняя кульминация — самая мощная — построена на материале заключительной партии, и вот так 2 такта из экспозиции превращаются здесь в несколько страниц… Всё это приводит затем к повтору вступительного раздела, и тут вдруг выявляется, что в сонатной форме начисто отсутствует… реприза! То есть получается такая огромная 2-частная форма, в которой 1-я часть — это экспозиция громадная, а всё остальное — 2-я часть — это разработка, идущая на громадном крещендо, причём такими мощными волнами, что к концу, как говорили мне многие пианисты, просто руки отваливаются. Вообще, даже чисто физически очень сложно играть эту композицию: очень быстрый темп плюс мощная аккордовая техника. И потом ещё в токкате, хотя здесь и не аккордовая фактура, но при безумно быстром темпе очень много скрытого многоголосия, и вот, чтобы все эти голоса прозвучивались, да ещё в таком темпе, — это сыграть архисложно… Не говоря уж о напряжённейшем эмоциональном тонусе всей композиции.
Мне как раз хотелось яркого, эмоционального. Ну, и потом, хотелось сделать фортепианную пьесу, которую трудно было бы сыграть и которая бы, за счёт этих трудностей, была бы эффектной очень. И это действительно получилось, потому что на премьере зал прямо-таки замер — все были настолько напряжены — наверное следили за «мучениями» пианиста; ну, а если серьёзно, честно, так сказать, то воздействие, конечно, было страшно сильным.
— А после новосибирской премьеры были исполнения?
— Нет. Не было. Хотя я подсовывал, конечно, ноты самым разным пианистам. Но так никто и не решился сыграть.
— Может быть, пианистов смущают технические трудности и такая довольно необычная запись темпа на отдельной нотной строке?
— Не знаю. Может быть. Музыка здесь физически очень трудная — на износ вся, как говорится. Мощная фактура и всё на форте и фортиссимо. А эта строчка для темпа — это же на самом деле очень простая шкала, даже графически красивая, по-моему. И придумана она как раз для удобства, что бы сразу было видно: где какой темп, где быстрее или медленнее, и ясно очерчены размеры всяких там ritenuto, accelerando…
Composition 4 for piano (1969)
The composition has a rather free structure, although it has certain features of a sonata. And the stylistic aura here is very peculiar, because I decided to push away from the late Scriabin, who at one time outlined interesting exits beyond the borders of ordinary tonality through altered dominants, but still did not come out. And now I was interested in: where would he come if he could live more? Therefore, here in the style, and sometimes in the texture there is something-some features associated with it, and with such a “post-creation”-and I did it quite consciously.
- And what do you see sonnia here?
- It's simple. In the exposition, after a completely obvious introduction, there are 2 spheres, relatively speaking, the sphere of the main party and the side of the side. The 1st is a free, I would even say an atematic and ametric musical tissue that creates a sense of improvisation. In the 2nd sphere, on the contrary, a certain and recognizable intonation core is constantly rising motives, and, in essence, this is a real topic. The following contrasting material - very short - only 2 tacts behind the side party - I consider it as a final party, because a large section will be built on it at the end. And this is all my exposition, which is clearly separated by the following slow episode - the beginning of a huge development. Here they begin to invade, individual elements of the side batch begin to appear, which then in a rapid crazy Tockate penetrate literally the whole texture. Tokkata, by the way, is 6 pages, although it is only part of the development! And after it begins a long chain all the time of increasing and increasing climaxes. The last climax - the most powerful - is built on the material of the final party, and this is how 2 tactes from the exposition turn here into several pages ... all this then leads to a repeat of the introductory section, and then it suddenly reveals that there is completely absent in a sonata form ... reprise! That is, such a huge 2-part form is obtained, in which the 1st part is the exposition is huge, and everything else is the 2nd part-this is a development that goes on a huge bapto, and with such powerful waves that by the end, as they told me Many pianists, just their hands fall off. In general, even purely physically it is very difficult to play this composition: a very fast pace plus powerful chord technique. And then even in Tokkat, although there is not an chord texture, but with an insanely fast pace there is a lot of hidden polyphony, and now, so that all these voices are sounded, and even at this pace, it is to play the archioned ... not to mention the intense emotional tone The whole composition.
I just wanted bright, emotional. Well, and then, I wanted to make a piano play that would be difficult to play and which, due to these difficulties, would be very spectacular. And this really turned out, because the hall froze at the premiere-everyone was so tense-they probably followed the "torment" of the pianist; Well, if seriously, honestly, so to speak, the impact, of course, was terribly strong.
- And after the Novosibirsk premiere were there executions?
- No. Did not have. Although I slipped, of course, notes to a variety of pianists. But no one decided to play.
- Maybe the pianists are confused by technical difficulties and such a rather unusual recording of the pace on a separate musical line?
- Don't know. May be. The music here is physically very difficult - all, as they say. A powerful texture and everything is on the fort and fortissimo. And this line for the pace is actually a very simple scale, even graphically beautiful, in my opinion. And it was invented just for convenience, to be immediately visible: where is what a pace, where faster or slower, and clearly outlined the sizes of all kinds of ritenuto, accelerando ...
The composition has a rather free structure, although it has certain features of a sonata. And the stylistic aura here is very peculiar, because I decided to push away from the late Scriabin, who at one time outlined interesting exits beyond the borders of ordinary tonality through altered dominants, but still did not come out. And now I was interested in: where would he come if he could live more? Therefore, here in the style, and sometimes in the texture there is something-some features associated with it, and with such a “post-creation”-and I did it quite consciously.
- And what do you see sonnia here?
- It's simple. In the exposition, after a completely obvious introduction, there are 2 spheres, relatively speaking, the sphere of the main party and the side of the side. The 1st is a free, I would even say an atematic and ametric musical tissue that creates a sense of improvisation. In the 2nd sphere, on the contrary, a certain and recognizable intonation core is constantly rising motives, and, in essence, this is a real topic. The following contrasting material - very short - only 2 tacts behind the side party - I consider it as a final party, because a large section will be built on it at the end. And this is all my exposition, which is clearly separated by the following slow episode - the beginning of a huge development. Here they begin to invade, individual elements of the side batch begin to appear, which then in a rapid crazy Tockate penetrate literally the whole texture. Tokkata, by the way, is 6 pages, although it is only part of the development! And after it begins a long chain all the time of increasing and increasing climaxes. The last climax - the most powerful - is built on the material of the final party, and this is how 2 tactes from the exposition turn here into several pages ... all this then leads to a repeat of the introductory section, and then it suddenly reveals that there is completely absent in a sonata form ... reprise! That is, such a huge 2-part form is obtained, in which the 1st part is the exposition is huge, and everything else is the 2nd part-this is a development that goes on a huge bapto, and with such powerful waves that by the end, as they told me Many pianists, just their hands fall off. In general, even purely physically it is very difficult to play this composition: a very fast pace plus powerful chord technique. And then even in Tokkat, although there is not an chord texture, but with an insanely fast pace there is a lot of hidden polyphony, and now, so that all these voices are sounded, and even at this pace, it is to play the archioned ... not to mention the intense emotional tone The whole composition.
I just wanted bright, emotional. Well, and then, I wanted to make a piano play that would be difficult to play and which, due to these difficulties, would be very spectacular. And this really turned out, because the hall froze at the premiere-everyone was so tense-they probably followed the "torment" of the pianist; Well, if seriously, honestly, so to speak, the impact, of course, was terribly strong.
- And after the Novosibirsk premiere were there executions?
- No. Did not have. Although I slipped, of course, notes to a variety of pianists. But no one decided to play.
- Maybe the pianists are confused by technical difficulties and such a rather unusual recording of the pace on a separate musical line?
- Don't know. May be. The music here is physically very difficult - all, as they say. A powerful texture and everything is on the fort and fortissimo. And this line for the pace is actually a very simple scale, even graphically beautiful, in my opinion. And it was invented just for convenience, to be immediately visible: where is what a pace, where faster or slower, and clearly outlined the sizes of all kinds of ritenuto, accelerando ...
Другие песни исполнителя: