Виталий Ковальчук - Письмо бывшей жене в Нью-Йорк
текст песни
19
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Виталий Ковальчук - Письмо бывшей жене в Нью-Йорк - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Письмо бывшей жене в Нью-Йорк
Словно эльф в объятьях пьяного орка,
Словно дерево, высохшее на корню,
Русский бард бредет по дорогам Нью-Йорка,
Перешагивая со стрита на авеню.
Мы привыкли к тому, что реальность сурова,
Постоянно давая отпоры врагам.
Здравствуй, Инна. Прости, что так долго – ни слова.
Твой отъезд хорошо саданул по мозгам.
Я впоследствии многое думал об этом.
И хоть чувства казались нам так горячи,
Интересный союз музыканта с поэтом
Был не вечен по целому ряду причин.
Час настал – и уже не спасала и вера,
А долги прижимали – хоть волком завой.
Не последнюю роль здесь сыграла карьера,
А, вернее, отсутствие таковой.
Ты считала – хоть наши потуги красивы,
Хоть искусство, конечно, и разум, и свет,
У талантливых личностей нет перспективы,
Потому что… А дальше – цитаты газет.
Про валюту, про банки, про рынки, кредиты,
Про налоги, которые бьют наповал.
Мне порою хотелось сказать – да иди ты! –
Но, наверно, я в чем-то тебя понимал.
Ты уехала. Время помчалось по кругу.
И утратив реалии стольких вещей,
Я с тобою утратил не только подругу –
Я утратил идею искусства вообще.
Денег не было. Впрочем, проблема не в этом.
Я, конечно же, мог бы пойти на лоток,
Контролером в трамвай… Но остаться поэтом
После этого я бы, наверно, не смог.
Парадокс – не калека, не лох, не бездельник,
А в карманах лишь ветер гуляет меж дыр.
И однажды, устав от отсутствия денег,
Я, собрав документы, потопал в ОВИР.
Мол, искусство стране подымать неохота?
Дескать, банки нужны, а поэзия – нет?
Ну и ладно. Даешь Корпорейтед такой-то.
В самом деле, подумаешь – просто поэт.
Я по лестницам брел, как в бреду наважденья.
Обивая пороги, старался, как мог.
Вдруг с вершины какого-то учрежденья
Я увидел весь город, лежащий у ног.
У судьбы иногда не дождешься подарков,
А порой как повалят – опять и опять.
Я увидел не просто любимый мой Харьков –
Я увидел все то, что хотел потерять.
Было лето, и парка зеленая грива
Стольким птицам дарила тепло и жилье.
Шли студенты и пили роганское пиво.
Вроде мелочь, а все же – родное, свое.
И один паренек из разряда эстетов
Улыбнулся – я думал сначала, не мне.
«Я вас знаю. Вы этот… Из классных поэтов.
Ваша книга… Автограф… А можно жене?
Вы поэт. Вы, наверное, верите в чудо.
Мы ведь с вами по духу не так далеки.
Мы с женою хотели уехать отсюда,
Но друзья подарили нам ваши стихи».
Он смущался, расстегивал строгий свой ворот,
Говорил, что искусство вовек не унять.
Я увидел не просто любимый свой город.
Я увидел… А, впрочем, тебе не понять.
Мне бы имя твое чистым золотом высечь,
Мне бы звезды тебе постелить на траву.
Славься, Харьков! Каких ты там третьих тысяч –
Я сегодня с друзьями в тебе живу.
Я люблю тебя всяким – уставшим, угрюмым,
За улыбчивость дам, за мужской разговор.
И покуда гитарные слышаться струны,
И покуда Эсхара пылает костер,
И покуда нам дышится здесь и поется,
И покуда поэзии тянется нить,
Место каждому в городе этом найдется,
Каждый сможет себя для людей применить.
И покуда политики и меценаты
Будут верить в искусство, как в солнечный свет,
Мы богаты. Наверное, очень богаты,
Потому что нужны и банкир, и поэт.
Я, конечно же, выбрал нелегкую долю,
И порою бросает то в холод, то в жар.
Знаешь, Инна, я новую книгу готовлю,
И, конечно, найдется тебе экземпляр.
И забившись под пальму, чтоб не было жарко,
Ты прочтешь через год, через несколько лет
Том поэзии. Город издания – Харьков.
И, конечно, с автографом – «Русский поэт».
Словно эльф в объятьях пьяного орка,
Словно дерево, высохшее на корню,
Русский бард бредет по дорогам Нью-Йорка,
Перешагивая со стрита на авеню.
Мы привыкли к тому, что реальность сурова,
Постоянно давая отпоры врагам.
Здравствуй, Инна. Прости, что так долго – ни слова.
Твой отъезд хорошо саданул по мозгам.
Я впоследствии многое думал об этом.
И хоть чувства казались нам так горячи,
Интересный союз музыканта с поэтом
Был не вечен по целому ряду причин.
Час настал – и уже не спасала и вера,
А долги прижимали – хоть волком завой.
Не последнюю роль здесь сыграла карьера,
А, вернее, отсутствие таковой.
Ты считала – хоть наши потуги красивы,
Хоть искусство, конечно, и разум, и свет,
У талантливых личностей нет перспективы,
Потому что… А дальше – цитаты газет.
Про валюту, про банки, про рынки, кредиты,
Про налоги, которые бьют наповал.
Мне порою хотелось сказать – да иди ты! –
Но, наверно, я в чем-то тебя понимал.
Ты уехала. Время помчалось по кругу.
И утратив реалии стольких вещей,
Я с тобою утратил не только подругу –
Я утратил идею искусства вообще.
Денег не было. Впрочем, проблема не в этом.
Я, конечно же, мог бы пойти на лоток,
Контролером в трамвай… Но остаться поэтом
После этого я бы, наверно, не смог.
Парадокс – не калека, не лох, не бездельник,
А в карманах лишь ветер гуляет меж дыр.
И однажды, устав от отсутствия денег,
Я, собрав документы, потопал в ОВИР.
Мол, искусство стране подымать неохота?
Дескать, банки нужны, а поэзия – нет?
Ну и ладно. Даешь Корпорейтед такой-то.
В самом деле, подумаешь – просто поэт.
Я по лестницам брел, как в бреду наважденья.
Обивая пороги, старался, как мог.
Вдруг с вершины какого-то учрежденья
Я увидел весь город, лежащий у ног.
У судьбы иногда не дождешься подарков,
А порой как повалят – опять и опять.
Я увидел не просто любимый мой Харьков –
Я увидел все то, что хотел потерять.
Было лето, и парка зеленая грива
Стольким птицам дарила тепло и жилье.
Шли студенты и пили роганское пиво.
Вроде мелочь, а все же – родное, свое.
И один паренек из разряда эстетов
Улыбнулся – я думал сначала, не мне.
«Я вас знаю. Вы этот… Из классных поэтов.
Ваша книга… Автограф… А можно жене?
Вы поэт. Вы, наверное, верите в чудо.
Мы ведь с вами по духу не так далеки.
Мы с женою хотели уехать отсюда,
Но друзья подарили нам ваши стихи».
Он смущался, расстегивал строгий свой ворот,
Говорил, что искусство вовек не унять.
Я увидел не просто любимый свой город.
Я увидел… А, впрочем, тебе не понять.
Мне бы имя твое чистым золотом высечь,
Мне бы звезды тебе постелить на траву.
Славься, Харьков! Каких ты там третьих тысяч –
Я сегодня с друзьями в тебе живу.
Я люблю тебя всяким – уставшим, угрюмым,
За улыбчивость дам, за мужской разговор.
И покуда гитарные слышаться струны,
И покуда Эсхара пылает костер,
И покуда нам дышится здесь и поется,
И покуда поэзии тянется нить,
Место каждому в городе этом найдется,
Каждый сможет себя для людей применить.
И покуда политики и меценаты
Будут верить в искусство, как в солнечный свет,
Мы богаты. Наверное, очень богаты,
Потому что нужны и банкир, и поэт.
Я, конечно же, выбрал нелегкую долю,
И порою бросает то в холод, то в жар.
Знаешь, Инна, я новую книгу готовлю,
И, конечно, найдется тебе экземпляр.
И забившись под пальму, чтоб не было жарко,
Ты прочтешь через год, через несколько лет
Том поэзии. Город издания – Харьков.
И, конечно, с автографом – «Русский поэт».
Letter to the ex-wife in New York
Like an elf in the arms of a drunken orc,
Like a tree dried up in the bud,
Russian bard wanders along the roads of New York,
Having stepped from a strip to Avenue.
We are used to the fact that reality is harsh,
Constantly giving survivors to the enemies.
Hello, Inna. Sorry for so long - not a word.
Your departure sat well in the brain.
I later thought a lot about it.
And even though the feelings seemed so hot to us,
Interesting union of a musician with a poet
Was not eternal for a number of reasons.
The hour has come - and faith did not save,
And the debts pressed - at least a wolf of Zavoy.
A career played an important role here,
And, rather, the absence of such.
You thought - even though our attempts are beautiful,
Though art, of course, is both reason and light,
Talented personalities have no prospect
Because ... and then - quotes of newspapers.
About currency, about banks, about markets, loans,
About taxes that hit on the spot.
Sometimes I wanted to say - yes you go! -
But, probably, I understood you in something.
You left. Time rushed in a circle.
And having lost the realities of so many things,
I lost not only my friend with you -
I have lost the idea of art in general.
There was no money. However, that is not the problem.
Of course, I could go to the tray
Controller in the tram ... but stay a poet
After that, I probably could not.
Paradox - not crippled, not a sucker, not a loafer,
And in the pockets only the wind walks between the holes.
And once, tired of lack of money,
I, having gathered the documents, stomped in OVIR.
Like, the art is reluctant to raise the country?
Say, banks are needed, but poetry - no?
Well, okay. Give a corporseal of such and such.
In fact, you think - just a poet.
I wandered up the stairs, as if in delirium obsessions.
The upholstery threshold, tried as best he could.
Suddenly from the top of some institution
I saw the whole city lying at the feet.
Fate sometimes you will not wait for gifts,
And sometimes they put on - again and again.
I saw not just my beloved Kharkov -
I saw everything that I wanted to lose.
It was summer, and the park is green mane
So many birds gave warmth and housing.
Students walked and drank Rogan beer.
It seems to be a trifle, but still - dear, his own.
And one guy from the category of aesthetes
He smiled - I thought at first, not to me.
"Do I know you. You are this ... from cool poets.
Your book ... Autograph ... Can you wife?
You are a poet. You probably believe in a miracle.
After all, you and I are not so far in spirit.
My wife and I wanted to leave here
But friends gave us your poems. "
He was embarrassed, unbuttoned his strict gate,
He said that the art cannot be calm down forever.
I saw not just my beloved city.
I saw ... But, by the way, you can’t understand.
I would have a pure gold name for me,
I would have stars on the grass.
Glory, Kharkov! What third thousand are you there -
I live in you with friends today.
I love you all - tired, gloomy,
For the smile of ladies, for a male conversation.
And until the guitar are heard strings,
And as long as Eshara is burning a fire,
And as long as we breathe here and sings,
And until the thread stretches,
There will be a place in this city,
Everyone can apply themselves for people.
And until politics and philanthropists
They will believe in art, as in sunlight,
We are rich. Probably very rich
Because we need both a banker and a poet.
Of course, I chose a difficult share,
And sometimes it throws it in the cold or in heat.
You know, Inna, I cook a new book,
And, of course, you will find a copy.
And hiding under the palm tree, so that it is not hot,
You will read it in a year, in a few years
Tom Poetry. The city of the publication is Kharkov.
And, of course, with an autograph - “Russian poet”.
Like an elf in the arms of a drunken orc,
Like a tree dried up in the bud,
Russian bard wanders along the roads of New York,
Having stepped from a strip to Avenue.
We are used to the fact that reality is harsh,
Constantly giving survivors to the enemies.
Hello, Inna. Sorry for so long - not a word.
Your departure sat well in the brain.
I later thought a lot about it.
And even though the feelings seemed so hot to us,
Interesting union of a musician with a poet
Was not eternal for a number of reasons.
The hour has come - and faith did not save,
And the debts pressed - at least a wolf of Zavoy.
A career played an important role here,
And, rather, the absence of such.
You thought - even though our attempts are beautiful,
Though art, of course, is both reason and light,
Talented personalities have no prospect
Because ... and then - quotes of newspapers.
About currency, about banks, about markets, loans,
About taxes that hit on the spot.
Sometimes I wanted to say - yes you go! -
But, probably, I understood you in something.
You left. Time rushed in a circle.
And having lost the realities of so many things,
I lost not only my friend with you -
I have lost the idea of art in general.
There was no money. However, that is not the problem.
Of course, I could go to the tray
Controller in the tram ... but stay a poet
After that, I probably could not.
Paradox - not crippled, not a sucker, not a loafer,
And in the pockets only the wind walks between the holes.
And once, tired of lack of money,
I, having gathered the documents, stomped in OVIR.
Like, the art is reluctant to raise the country?
Say, banks are needed, but poetry - no?
Well, okay. Give a corporseal of such and such.
In fact, you think - just a poet.
I wandered up the stairs, as if in delirium obsessions.
The upholstery threshold, tried as best he could.
Suddenly from the top of some institution
I saw the whole city lying at the feet.
Fate sometimes you will not wait for gifts,
And sometimes they put on - again and again.
I saw not just my beloved Kharkov -
I saw everything that I wanted to lose.
It was summer, and the park is green mane
So many birds gave warmth and housing.
Students walked and drank Rogan beer.
It seems to be a trifle, but still - dear, his own.
And one guy from the category of aesthetes
He smiled - I thought at first, not to me.
"Do I know you. You are this ... from cool poets.
Your book ... Autograph ... Can you wife?
You are a poet. You probably believe in a miracle.
After all, you and I are not so far in spirit.
My wife and I wanted to leave here
But friends gave us your poems. "
He was embarrassed, unbuttoned his strict gate,
He said that the art cannot be calm down forever.
I saw not just my beloved city.
I saw ... But, by the way, you can’t understand.
I would have a pure gold name for me,
I would have stars on the grass.
Glory, Kharkov! What third thousand are you there -
I live in you with friends today.
I love you all - tired, gloomy,
For the smile of ladies, for a male conversation.
And until the guitar are heard strings,
And as long as Eshara is burning a fire,
And as long as we breathe here and sings,
And until the thread stretches,
There will be a place in this city,
Everyone can apply themselves for people.
And until politics and philanthropists
They will believe in art, as in sunlight,
We are rich. Probably very rich
Because we need both a banker and a poet.
Of course, I chose a difficult share,
And sometimes it throws it in the cold or in heat.
You know, Inna, I cook a new book,
And, of course, you will find a copy.
And hiding under the palm tree, so that it is not hot,
You will read it in a year, in a few years
Tom Poetry. The city of the publication is Kharkov.
And, of course, with an autograph - “Russian poet”.
Другие песни исполнителя: