Владимир Е. Обломов - Никого
текст песни
27
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Владимир Е. Обломов - Никого - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Родился, жил, прилёг, уснул, всю ночь смотрел чужие сны.
Проснулся, сел на шаткий стул, оглох от ранней тишины.
Ушёл уставший караул на все четыре стороны.
Святой заступник Люцифер уселся в чёрный кадиллак
И умотал из горних сфер по ультраправедным делам.
Его сюртук небесно-сер, его шофёр упорот в хлам.
Испей горчащий яд до дна, пускай свершится волшебство,
Ведь всякой жизни грош цена, но не заплатят и того.
Вчера здесь было три окна, сегодня нет ни одного.
Утонут в океане спама письма, что годами ждал,
В осколках стёкол затеряется магический кристалл.
Растают в шуме городском все те слова, что ты сказал,
И твой полуночный экспресс придёт на брошенный вокзал.
Среди заборов и витрин гуляет многоглазый страх,
Дымят окурки "яв" и "прим" в немых запущенных дворах.
Горит огнём великий Рим, горячий ветер носит прах.
Тебе нашепчут голоса, подскажет надпись на стене,
Как позабыть все адреса, как бесноваться при луне,
Как в январе уйти в леса, как застрелиться по весне.
Истлеют в запертых шкафах стихи, что ты не дописал,
И даст ответ аминазин потусторонним голосам.
Поглотят войлочные стены всё, что в голос прокричал,
И бригантина без команды не покинет свой причал.
Твоё безумие - награда ниоткуда ни за что,
Пусть ветер разум продувает, как дырявое пальто.
Шизофрения - не диагноз, крышесъезд - не приговор,
Вчера здесь был лишь ты один, сегодня - вовсе никого.
Проснулся, сел на шаткий стул, оглох от ранней тишины.
Ушёл уставший караул на все четыре стороны.
Святой заступник Люцифер уселся в чёрный кадиллак
И умотал из горних сфер по ультраправедным делам.
Его сюртук небесно-сер, его шофёр упорот в хлам.
Испей горчащий яд до дна, пускай свершится волшебство,
Ведь всякой жизни грош цена, но не заплатят и того.
Вчера здесь было три окна, сегодня нет ни одного.
Утонут в океане спама письма, что годами ждал,
В осколках стёкол затеряется магический кристалл.
Растают в шуме городском все те слова, что ты сказал,
И твой полуночный экспресс придёт на брошенный вокзал.
Среди заборов и витрин гуляет многоглазый страх,
Дымят окурки "яв" и "прим" в немых запущенных дворах.
Горит огнём великий Рим, горячий ветер носит прах.
Тебе нашепчут голоса, подскажет надпись на стене,
Как позабыть все адреса, как бесноваться при луне,
Как в январе уйти в леса, как застрелиться по весне.
Истлеют в запертых шкафах стихи, что ты не дописал,
И даст ответ аминазин потусторонним голосам.
Поглотят войлочные стены всё, что в голос прокричал,
И бригантина без команды не покинет свой причал.
Твоё безумие - награда ниоткуда ни за что,
Пусть ветер разум продувает, как дырявое пальто.
Шизофрения - не диагноз, крышесъезд - не приговор,
Вчера здесь был лишь ты один, сегодня - вовсе никого.
Born, lived, lay down, fell asleep, watched other people's dreams all night.
He woke up, sat on a shaky chair, deaf from early silence.
The tired guard left on all four sides.
The holy intercessor Lucifer sat down in the black Cadillac
And he wound out of the mountainous spheres in the ultra -evidence.
His frock coat, heavenly, his driver is a stranger in the trash.
Shit the bitter poison to the bottom, let the magic be done,
After all, every life is worthless, but they will not pay even that.
Yesterday there were three windows here, today there is not one.
Drown in the ocean of spam letters that he had been waiting for years,
In the fragments of the glass, a magic crystal is lost.
All those words that you said in the noise of the city,
And your midnight express will come to the abandoned station.
Among the fences and showcase, multi -eyed fear walks,
The cigarette butts "Yav" and "Edim" in the dumb advanced yards are smoked.
Great Rome burns with fire, a hot wind wears dust.
Voices will whisper to you, the inscription on the wall will tell you
How to forget all the addresses, how to ram at the moon,
How to go into the forests in January, how to shoot yourself in the spring.
Poems will expire in locked cabinets that you did not add
And Aminazin will give an answer to otherworldly voices.
Will swallow the felt walls everything that shouted into a voice,
And a brigantine without a team will not leave his pier.
Your madness - from nowhere, a reward
Let the wind blow the mind like a holey coat.
Schizophrenia is not a diagnosis, roofing is not a sentence,
Yesterday there was only one here, today - nobody at all.
He woke up, sat on a shaky chair, deaf from early silence.
The tired guard left on all four sides.
The holy intercessor Lucifer sat down in the black Cadillac
And he wound out of the mountainous spheres in the ultra -evidence.
His frock coat, heavenly, his driver is a stranger in the trash.
Shit the bitter poison to the bottom, let the magic be done,
After all, every life is worthless, but they will not pay even that.
Yesterday there were three windows here, today there is not one.
Drown in the ocean of spam letters that he had been waiting for years,
In the fragments of the glass, a magic crystal is lost.
All those words that you said in the noise of the city,
And your midnight express will come to the abandoned station.
Among the fences and showcase, multi -eyed fear walks,
The cigarette butts "Yav" and "Edim" in the dumb advanced yards are smoked.
Great Rome burns with fire, a hot wind wears dust.
Voices will whisper to you, the inscription on the wall will tell you
How to forget all the addresses, how to ram at the moon,
How to go into the forests in January, how to shoot yourself in the spring.
Poems will expire in locked cabinets that you did not add
And Aminazin will give an answer to otherworldly voices.
Will swallow the felt walls everything that shouted into a voice,
And a brigantine without a team will not leave his pier.
Your madness - from nowhere, a reward
Let the wind blow the mind like a holey coat.
Schizophrenia is not a diagnosis, roofing is not a sentence,
Yesterday there was only one here, today - nobody at all.
Другие песни исполнителя: