Владимир Махнач - История Православия в западно-русских землях
текст песни
65
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Владимир Махнач - История Православия в западно-русских землях - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Все, что можно было сделать в рамках постепенного ополячивания высших слоев общества Западной Руси, было сделано в 15-м – первой половине 16 века, но дальше, дальше этого пойти нельзя. Литва независима, шляхта пользуется шляхетскими правами, магнаты самые сильные которые вообще водились, пожалуй, в Центральной Европе, в Польше не было таких могущественных магнатов. В землях скажем, князей Острожских еще на рубеже 16-17 веков православных храмов числилось порядка 700, а костелов было 4. Духовенство тоже было ограждено определёнными правами, а в городах – православные ремесленные братства. Кроме того поляки не имели права приобретать земли в Великом Княжестве Литовском, а литвины в Жечи Посполитой не могли, в Польше. Так что процесс дальнейшего натиска с Запада на Восток казалось бы, был остановлен. Более того, не только православные западноруссы, но и многие литовцы были настолько раздражены постоянным польским натиском, что в Великом Княжестве всегда существовала сильная промосковская партия. А почему промосковская, а не просто литовская? А потому, что многие энергичные католики уехали в Польшу, они занимали там более высокие посты, чем даже поляки; слишком многие энергичные православные уехали во Владимирскую Русь, князья Бельские, например, ставшие блистательными русскими аристократами ещё в 15 веке. Литва тратила свою огромную энергию на чужих территориях – на Западе, становясь поляками, боролись с немцами, а на Востоке становясь русскими, боролись с Ордой. И если в начале 15-го века при Витовте (Витаутасе) Великое княжество Литовское настолько сильно, что может выбирать, кого присоединить – Польшу или Русь, то в начале следующего, 16 века Литва настолько сильна, чтобы выбрать, кто ее присоединит – Польша или Россия.
Так как большинство населения Великого Княжества оставалось православным, скорее всего после пресечения династии Ягеллонов – потомков Ягайло, уния с Польшей была бы расторгнута. Но тут западничество помешало – произошло непоправимое: государственное объединение. В 1569 году Польша и Литва в результате Люблинской унии объединяются в одно государство. Так была открыта дорога и церковной унии. Пользуясь шляхетскими и магнатскими правами, окатоличенная знать Украины и Белоруссии, ставши теперь польским панами… Их очень много этих фамилий, которые были когда-то православными русскими и литовскими магнатами, а стали поляками: князья Вишневецкие, Збаражские, Острожские, Сангушки, многие некняжеские фамилии как Сапеги, Тышкевичи, Глебовичи… Во всей этой ситуации трагедия Церкви в том, что обладая огромными возможностями на своих землях и превратив народное право покровительствовать Церкви в право магната, магнат-католик прилагал максимальные усилия, чтобы подчиненный ему феодально русский соборный поп, архимандрит монастыря, а если удаётся, то и епископ, был человек похуже качеством. Выбирали либо беспринципных, которые стремились в духовных своих имениях жить подобно панам: сладко есть и сладко пить. Один из видных деятелей унии епископ Луцкий Кирилл Терлецкий вынужден был отвечать перед шляхетским судом по обвинению в растлении девицы благородного происхождения. Выяснилось, что шляхтянку он правда не растлил, но на суде прозвучало столько его подвигов на этой ниве, что впоследствии православные ехидно замечали, что не хочет ли он теперь стать еще и мусульманином – это будет ему гораздо удобнее – в гаремном смысле. Если не такие люди становились иерархами православными, то люди слабые, как митрополит Рагоза, как митрополит Анисифор Девойко. Постепенно снижалось сопротивление, кроме того православные иерархи были напуганы, а иногда оскорблены могуществом православных братств, могуществом мещан, которые сами пользуясь поддержкой константинопольских патриархов вмешивались в дела церковного управления, сами контролировали епископов, вместо того, чтобы епископы их контролировали. И это тоже подталкивало к унии с Римом, но открыто такого сделать было нельзя. Был составлен заговор, в котором участвовали епископы, но инициаторами были Кирилл Терлецкий и Епатий Потий.
Остальных епископов удалось втянуть в этот заговор, кроме одного, гарантиями полного сохранения всех православных норм вероучения и богослужения, что не было выполнено, после чего отправились в Рим в 1595-й год. Там состоялось нечто совершенно парадоксальное, поразительное. Кирилла и Епатия Потия, которые прибыли в Рим, два месяца почти выдерживали, не давая им повидаться ни с папой, ни с влиятельными кардиналами. Затем наконец они предстали достаточно подготовленные и пораженные могуществом Рима перед папским престолом. Есть картина, изображающая это событие, есть памятная медаль: папа, за ним сонм кардиналов, далее стоят доктора богословия, а перед этим блестящим сонмом коленопреклоненные два православных епископа, два отступника – Кирилл и Епатий. Первая встреча была такова, что им и поговорить-то не удалось, единственное, что они сделали – это облобы?6?
Так как большинство населения Великого Княжества оставалось православным, скорее всего после пресечения династии Ягеллонов – потомков Ягайло, уния с Польшей была бы расторгнута. Но тут западничество помешало – произошло непоправимое: государственное объединение. В 1569 году Польша и Литва в результате Люблинской унии объединяются в одно государство. Так была открыта дорога и церковной унии. Пользуясь шляхетскими и магнатскими правами, окатоличенная знать Украины и Белоруссии, ставши теперь польским панами… Их очень много этих фамилий, которые были когда-то православными русскими и литовскими магнатами, а стали поляками: князья Вишневецкие, Збаражские, Острожские, Сангушки, многие некняжеские фамилии как Сапеги, Тышкевичи, Глебовичи… Во всей этой ситуации трагедия Церкви в том, что обладая огромными возможностями на своих землях и превратив народное право покровительствовать Церкви в право магната, магнат-католик прилагал максимальные усилия, чтобы подчиненный ему феодально русский соборный поп, архимандрит монастыря, а если удаётся, то и епископ, был человек похуже качеством. Выбирали либо беспринципных, которые стремились в духовных своих имениях жить подобно панам: сладко есть и сладко пить. Один из видных деятелей унии епископ Луцкий Кирилл Терлецкий вынужден был отвечать перед шляхетским судом по обвинению в растлении девицы благородного происхождения. Выяснилось, что шляхтянку он правда не растлил, но на суде прозвучало столько его подвигов на этой ниве, что впоследствии православные ехидно замечали, что не хочет ли он теперь стать еще и мусульманином – это будет ему гораздо удобнее – в гаремном смысле. Если не такие люди становились иерархами православными, то люди слабые, как митрополит Рагоза, как митрополит Анисифор Девойко. Постепенно снижалось сопротивление, кроме того православные иерархи были напуганы, а иногда оскорблены могуществом православных братств, могуществом мещан, которые сами пользуясь поддержкой константинопольских патриархов вмешивались в дела церковного управления, сами контролировали епископов, вместо того, чтобы епископы их контролировали. И это тоже подталкивало к унии с Римом, но открыто такого сделать было нельзя. Был составлен заговор, в котором участвовали епископы, но инициаторами были Кирилл Терлецкий и Епатий Потий.
Остальных епископов удалось втянуть в этот заговор, кроме одного, гарантиями полного сохранения всех православных норм вероучения и богослужения, что не было выполнено, после чего отправились в Рим в 1595-й год. Там состоялось нечто совершенно парадоксальное, поразительное. Кирилла и Епатия Потия, которые прибыли в Рим, два месяца почти выдерживали, не давая им повидаться ни с папой, ни с влиятельными кардиналами. Затем наконец они предстали достаточно подготовленные и пораженные могуществом Рима перед папским престолом. Есть картина, изображающая это событие, есть памятная медаль: папа, за ним сонм кардиналов, далее стоят доктора богословия, а перед этим блестящим сонмом коленопреклоненные два православных епископа, два отступника – Кирилл и Епатий. Первая встреча была такова, что им и поговорить-то не удалось, единственное, что они сделали – это облобы?6?
Since the majority of the Great Principality's population remained Orthodox, most likely after the restraint of the Yagellon dynasty - descendants of Yagaylo, the Sania with Poland would be terminated. But then the Western prevented - irreparable: the state association. In 1569, Poland and Lithuania as a result of the Lublin Union unite in one state. So the road and church union was opened. Taking advantage of the Shantechtsky and Magalka Rights, the Outstanding to know Ukraine and Belarus, now by the Polish Panami ... Their many of these names, who were once Orthodox Russian and Lithuanian magnates, and became Poles: Princes Vishnesetsky, Zbarazhsky, Ostrog, Santgushki, Many Non-Friendly Families like Sapga, Tyshkevichi, Glebovichi ... In the whole situation, the tragedy of the church is that possessing huge opportunities on their lands and turning the national right to patron the church in the right of magnate, the Magnat Catholic grew the maximum efforts to subordinate to him the feudal Russian Cathedral Pop, Archimandrite Monastery , and if you manage, then the bishop, there was a person worse than quality. They chose either unprincipled, who sought to live in spiritual estates like Panam: Sweet there and sweetly drink. One of the prominent workers of the Bishop of Lutsk Kirill Terletsky was forced to respond to a shirt of noble origin. It turned out that he did not crush the shit, but he sounded so many of his feats on this Niva, that later the Orthodox would have noticed that he would not yet want to become Muslim - it would be much more convenient for him - in the harem sense. If not such people became the hierarchs of Orthodox, then people are weak like Metropolitan Ragoza, as Metropolitan Anisipho Devoy. The resistance gradually declined, in addition, the Orthodox hierarchs were frightened, and sometimes offended by the power of Orthodox fractors, the power of the meshman, which themselves taking advantage of the support of the Constantinople patriarchs intervened in the cases of church management themselves, controlled bishops themselves, instead of their bishops. And it also pushed to union with Rome, but it was impossible to do this. A conspiracy was drawn up in which the bishops participated, but the initiators were Cyril Terletsky and the Epathy of Foots.
The rest of the bishops managed to drag into this conspiracy, except for one, the guarantees of the complete conservation of all Orthodox rates of creed and worship, which was not fulfilled, after which they went to Rome in the 1595th year. There was something completely paradoxical, striking. Cyril and the Epathy of Pottia, which arrived in Rome, were almost kept for two months, not giving them to see any of the dad or with influential cardinals. Then finally they appeared fairly prepared and affected by the power of Rome before the papal throne. There is a picture depicting this event, there is a memorial medal: Dad, behind him Sonm Cardinals, then there are a doctor of theology, and before this brilliant bed, the cranked two Orthodox bishops, two apartments - Cyril and Epathy. The first meeting was such that they did not manage to talk, the only thing they did is the overall. 6?
The rest of the bishops managed to drag into this conspiracy, except for one, the guarantees of the complete conservation of all Orthodox rates of creed and worship, which was not fulfilled, after which they went to Rome in the 1595th year. There was something completely paradoxical, striking. Cyril and the Epathy of Pottia, which arrived in Rome, were almost kept for two months, not giving them to see any of the dad or with influential cardinals. Then finally they appeared fairly prepared and affected by the power of Rome before the papal throne. There is a picture depicting this event, there is a memorial medal: Dad, behind him Sonm Cardinals, then there are a doctor of theology, and before this brilliant bed, the cranked two Orthodox bishops, two apartments - Cyril and Epathy. The first meeting was such that they did not manage to talk, the only thing they did is the overall. 6?