Владимир Оксиковский - Сестра милосердия
текст песни
32
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Владимир Оксиковский - Сестра милосердия - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Она летала белая,
Во все, как ни странно, веря,
А мы кричали, будто что-то делали:
"Ведьма, ведьма, ведьма..."
В белом накрахмаленном халате,
В блестящих итальянских босоножках,
Она пахла ватой
И йодом немножко.
Пролетая над городом в полночь,
Заглядывала в окна и, казалось,
Светом заполняется комната,
Но пролетала, какая жалость..
Бездуховная духовность, духовная бездуховность...
Как много накручено журналистами в этот ком,
А, по-моему, что без страстиЧ
Отдает душком.
Сестра, не лечи протухшее -
Покойникам - морг и земля,
Сестра, не касайся потухшего,
Чернотой запачкаешь себя.
Мы мужчины и женщины,
Мы упремся в семью,
Пока не даст трещину
Они или мы: одно из двух.
Она летала белая,
Во все, как ни странно, веря,
А мы кричали, будто что-то делали:
"Ведьма, ведьма, ведьма..."
Сестра, вот он, ждущий наркоза,
На дверях решетки плачет.
Вколи ему дозу
Промеж лопаток
Родиной.
Перемолов кости, потомки поймут,
Что это хороший клей.
Сестра моя, а у вас там лгут
Ради своих детей?
А здесь лгут: Сына убили,
А с экрана отец: "Он герой-интернационалист".
Господи что же делает с людьми уют
И микрофона свист.
А может, не лгал, да вырезали.
Пролетай, сестра, здесь все ясно!..
Она летела белая,
Во все, как ни странно, веря,
А мы кричали, будто что-то делали:
" Ведьма, ведьма, ведьма!.."
Милосердие - что это?
Милое сердце или от сердца милостыня ?
А кто-то решил согреться
0 тело, завернутое в каменную простыню.
И удалось, даже других греет
Самогоном наших страстей.
Пролетай, сестра здесь силы не имеет
чистота простыней.
Она летала белая,
Во все, как ни странно, веря,
А мы кричали, будто что-то делали:
"Ведьма, ведьма, ведьма..."
Убеждая себя, что правы,
А все пролетающее нечисто.
Милая моя не обижайся, мы наглотались отравы
Одного тифлисского семинариста.
И трубами в тебя целили
И давили твои колокольчики,
А завидев тебя целую,
Ждали большего.
1988, Баку
Во все, как ни странно, веря,
А мы кричали, будто что-то делали:
"Ведьма, ведьма, ведьма..."
В белом накрахмаленном халате,
В блестящих итальянских босоножках,
Она пахла ватой
И йодом немножко.
Пролетая над городом в полночь,
Заглядывала в окна и, казалось,
Светом заполняется комната,
Но пролетала, какая жалость..
Бездуховная духовность, духовная бездуховность...
Как много накручено журналистами в этот ком,
А, по-моему, что без страстиЧ
Отдает душком.
Сестра, не лечи протухшее -
Покойникам - морг и земля,
Сестра, не касайся потухшего,
Чернотой запачкаешь себя.
Мы мужчины и женщины,
Мы упремся в семью,
Пока не даст трещину
Они или мы: одно из двух.
Она летала белая,
Во все, как ни странно, веря,
А мы кричали, будто что-то делали:
"Ведьма, ведьма, ведьма..."
Сестра, вот он, ждущий наркоза,
На дверях решетки плачет.
Вколи ему дозу
Промеж лопаток
Родиной.
Перемолов кости, потомки поймут,
Что это хороший клей.
Сестра моя, а у вас там лгут
Ради своих детей?
А здесь лгут: Сына убили,
А с экрана отец: "Он герой-интернационалист".
Господи что же делает с людьми уют
И микрофона свист.
А может, не лгал, да вырезали.
Пролетай, сестра, здесь все ясно!..
Она летела белая,
Во все, как ни странно, веря,
А мы кричали, будто что-то делали:
" Ведьма, ведьма, ведьма!.."
Милосердие - что это?
Милое сердце или от сердца милостыня ?
А кто-то решил согреться
0 тело, завернутое в каменную простыню.
И удалось, даже других греет
Самогоном наших страстей.
Пролетай, сестра здесь силы не имеет
чистота простыней.
Она летала белая,
Во все, как ни странно, веря,
А мы кричали, будто что-то делали:
"Ведьма, ведьма, ведьма..."
Убеждая себя, что правы,
А все пролетающее нечисто.
Милая моя не обижайся, мы наглотались отравы
Одного тифлисского семинариста.
И трубами в тебя целили
И давили твои колокольчики,
А завидев тебя целую,
Ждали большего.
1988, Баку
She flew white,
For everything, oddly enough, believing
And we shouted as if we were doing something:
"Witch, witch, witch ..."
In a white, stacked robe,
In brilliant Italian sandals,
She smelled of cotton wool
And a little by iodine.
Flying over the city at midnight,
I looked out the windows and seemed to
The room is filled with light,
But she flew, what a pity ..
Soulless spirituality, spiritual soullessness ...
How much it is wound by journalists in this com,
And, in my opinion, without passionate
Gives a shower.
Sister, don't treat a vagnate -
Dead - morgue and earth,
Sister, don't touch the extinct,
Black by blackness.
We are men and women
We will go to the family,
Until it gives a crack
They or we: one of two.
She flew white,
For everything, oddly enough, believing
And we shouted as if we were doing something:
"Witch, witch, witch ..."
Sister, here he is, waiting for anesthesia,
On the doors of the grate is crying.
Injected him a dose
Between the shoulder blades
Homeland.
Peremolov bone, descendants will understand
That this is a good glue.
My sister, and you lie there
For your children?
And here they lie: the son was killed,
And from the screen father: "He is a hero-internationalist."
Lord what does comfort do with people
And the microphone whistle.
Or maybe he didn’t lie, but cut it out.
Put, sister, everything is clear here! ..
She flew white,
For everything, oddly enough, believing
And we shouted as if we were doing something:
"Witch, witch, witch! .."
Mercy - what is it?
A sweet heart or alms from the heart?
And someone decided to keep warm
0 body wrapped in a stone sheet.
And succeeded, even warms others
Moonshine of our passions.
Put out, the sister has no strength here
The cleanliness of the sheet.
She flew white,
For everything, oddly enough, believing
And we shouted as if we were doing something:
"Witch, witch, witch ..."
Convincing themselves that they are right
And everything flying is unclean.
My dear do not be offended, we swallowed poison
One Tiflis seminarist.
And the pipes were aimed at you
And they crushed your bells
And having kissed you,
We were waiting for more.
1988, Baku
For everything, oddly enough, believing
And we shouted as if we were doing something:
"Witch, witch, witch ..."
In a white, stacked robe,
In brilliant Italian sandals,
She smelled of cotton wool
And a little by iodine.
Flying over the city at midnight,
I looked out the windows and seemed to
The room is filled with light,
But she flew, what a pity ..
Soulless spirituality, spiritual soullessness ...
How much it is wound by journalists in this com,
And, in my opinion, without passionate
Gives a shower.
Sister, don't treat a vagnate -
Dead - morgue and earth,
Sister, don't touch the extinct,
Black by blackness.
We are men and women
We will go to the family,
Until it gives a crack
They or we: one of two.
She flew white,
For everything, oddly enough, believing
And we shouted as if we were doing something:
"Witch, witch, witch ..."
Sister, here he is, waiting for anesthesia,
On the doors of the grate is crying.
Injected him a dose
Between the shoulder blades
Homeland.
Peremolov bone, descendants will understand
That this is a good glue.
My sister, and you lie there
For your children?
And here they lie: the son was killed,
And from the screen father: "He is a hero-internationalist."
Lord what does comfort do with people
And the microphone whistle.
Or maybe he didn’t lie, but cut it out.
Put, sister, everything is clear here! ..
She flew white,
For everything, oddly enough, believing
And we shouted as if we were doing something:
"Witch, witch, witch! .."
Mercy - what is it?
A sweet heart or alms from the heart?
And someone decided to keep warm
0 body wrapped in a stone sheet.
And succeeded, even warms others
Moonshine of our passions.
Put out, the sister has no strength here
The cleanliness of the sheet.
She flew white,
For everything, oddly enough, believing
And we shouted as if we were doing something:
"Witch, witch, witch ..."
Convincing themselves that they are right
And everything flying is unclean.
My dear do not be offended, we swallowed poison
One Tiflis seminarist.
And the pipes were aimed at you
And they crushed your bells
And having kissed you,
We were waiting for more.
1988, Baku
Другие песни исполнителя: