Владимир Шандриков - Я уезжал, представьте, уезжал...
текст песни
10
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Владимир Шандриков - Я уезжал, представьте, уезжал... - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Грустная вокзальная
"Это, по сути дела, первое мое стихотворение, которое я написал в своей жизни." ВШ
Запись в Одессе 1977 год...
Я уезжал, представьте, уезжал...
Меня совсем никто не провожал,
А если кто и был из провожал -
Так это - сам седеющий вокзал.
Мычали тепловозы, как быки,
Стучали по перрону каблуки -
И каблучки модерные девиц,
И каблуки вагонных проводниц.
А было очень жарко и тесно,
И грустно было и чуть-чуть смешно.
И пуст, казалось, вовсе был перрон,
Хотя пустым и вовсе не был он.
Все провожали и встречали,
Смеялись, плакали, кричали...
И я смеялся и кричал
Внутри, а внешне я молчал.
И мне хотелось жарких слов,
Объятий, поцелуев и цветов.
Увы! Я был никем непровожаем,
Хоть был всегда я всеми уважаем.
Но вдруг, желанные, сквозь шум и гам,
Перрону по ушам, вагонам по сердцам
Ударили слова "Счастливого пути!"
И стало легче чемодан нести.
Я взял слова, положил в кошелек.
В том кошельке я лучшее берег.
Мне показалось, это для меня
И для других, таких же, как и я.
Кому не жали на прощанье рук,
Кого не провожал ни брат, ни друг.
Я, диктором растроганный, сказал:
"Спасибо, друг, седеющий вокзал!"
"Это, по сути дела, первое мое стихотворение, которое я написал в своей жизни." ВШ
Запись в Одессе 1977 год...
Я уезжал, представьте, уезжал...
Меня совсем никто не провожал,
А если кто и был из провожал -
Так это - сам седеющий вокзал.
Мычали тепловозы, как быки,
Стучали по перрону каблуки -
И каблучки модерные девиц,
И каблуки вагонных проводниц.
А было очень жарко и тесно,
И грустно было и чуть-чуть смешно.
И пуст, казалось, вовсе был перрон,
Хотя пустым и вовсе не был он.
Все провожали и встречали,
Смеялись, плакали, кричали...
И я смеялся и кричал
Внутри, а внешне я молчал.
И мне хотелось жарких слов,
Объятий, поцелуев и цветов.
Увы! Я был никем непровожаем,
Хоть был всегда я всеми уважаем.
Но вдруг, желанные, сквозь шум и гам,
Перрону по ушам, вагонам по сердцам
Ударили слова "Счастливого пути!"
И стало легче чемодан нести.
Я взял слова, положил в кошелек.
В том кошельке я лучшее берег.
Мне показалось, это для меня
И для других, таких же, как и я.
Кому не жали на прощанье рук,
Кого не провожал ни брат, ни друг.
Я, диктором растроганный, сказал:
"Спасибо, друг, седеющий вокзал!"
Sad station
"This, in fact, is my first poem that I wrote in my life." Back
Record in Odessa 1977 ...
I left, imagine, left ...
Nobody accompanied me at all
And if anyone was escorted -
So this is the graying station itself.
Diesel locomotives mumbled like bulls
Pound on the platform of heels -
And the heels of modern girls,
And heels of wagon drives.
And it was very hot and crowded,
And it was sad and slightly funny.
And it seemed empty a platform at all,
Although he was not empty at all.
Everyone escorted and met
Laughed, cried, shouted ...
And I laughed and shouted
Inside, and outwardly I was silent.
And I wanted hot words
Hugs, kisses and flowers.
Alas! I was unprofiting anyone,
Although I was always respecting everyone.
But suddenly, welcome, through noise and gam,
Personed on the ears, wagons on the hearts
The words "Happy Way!"
And it became easier to carry a suitcase.
I took the words, put in my wallet.
In that wallet I am the best shore.
It seemed to me, this is for me
And for others, the same as me.
Who was not stinging goodbye hands,
Whom neither a brother nor a friend escorted.
I, the announcer, said:
"Thank you, friend, graying station!"
"This, in fact, is my first poem that I wrote in my life." Back
Record in Odessa 1977 ...
I left, imagine, left ...
Nobody accompanied me at all
And if anyone was escorted -
So this is the graying station itself.
Diesel locomotives mumbled like bulls
Pound on the platform of heels -
And the heels of modern girls,
And heels of wagon drives.
And it was very hot and crowded,
And it was sad and slightly funny.
And it seemed empty a platform at all,
Although he was not empty at all.
Everyone escorted and met
Laughed, cried, shouted ...
And I laughed and shouted
Inside, and outwardly I was silent.
And I wanted hot words
Hugs, kisses and flowers.
Alas! I was unprofiting anyone,
Although I was always respecting everyone.
But suddenly, welcome, through noise and gam,
Personed on the ears, wagons on the hearts
The words "Happy Way!"
And it became easier to carry a suitcase.
I took the words, put in my wallet.
In that wallet I am the best shore.
It seemed to me, this is for me
And for others, the same as me.
Who was not stinging goodbye hands,
Whom neither a brother nor a friend escorted.
I, the announcer, said:
"Thank you, friend, graying station!"
Другие песни исполнителя: