Владимир Высоцкий - Лукоморья больше нет
текст песни
77
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Владимир Высоцкий - Лукоморья больше нет - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Лукоморья больше нет,
от дубов простыл и след.
Дуб годится на паркет, - так ведь нет:
Выходили из избы здоровенные жлобы,
Порубили те дубы на гробы.
Распрекрасно жить в домах на куриных на ногах,
Но явился всем на страх вертопрах!
Добрый молодец он был, ратный подвиг совершил -
Бабку-ведьму подпоил, дом спалил!
Ты уймись, уймись, тоска
У меня в груди!
Это только присказка -
Сказка впереди.
Здесь и вправду ходит кот, как направо - так поет,
Как налево - так загнет анекдот,
Но ученый сукин сын - цепь златую снес в торгсин,
И на выручку один - в магазин.
Как-то раз за божий дар получил он гонорар:
В Лукоморье перегар - на гектар.
Но хватил его удар. Чтоб избегнуть божьих кар,
Кот диктует про татар мемуар.
Ты уймись, уймись, тоска
У меня в груди!
Это только присказка -
Сказка впереди.
Тридцать три богатыря порешили, что зазря
Берегли они царя и моря.
Каждый взял себе надел, кур завел и там сидел
Охраняя свой удел не у дел.
Ободрав зеленый дуб, дядька ихний сделал сруб,
С окружающими туп стал и груб.
И ругался день-деньской бывший дядька их морской,
Хоть имел участок свой под Москвой.
Ты уймись, уймись, тоска
У меня в груди!
Это только присказка -
Сказка впереди.
А русалка - вот дела! - честь недолго берегла
И однажды, как смогла, родила.
Тридцать три же мужика - не желают знать сынка:
Пусть считается пока сын полка.
Как-то раз один колдун - врун, болтун и хохотун,-
Предложил ей, как знаток бабских струн:
Мол, русалка, все пойму и с дитем тебя возьму.
И пошла она к нему, как в тюрьму.
Ты уймись, уймись, тоска
У меня в груди!
Это только присказка -
Сказка впереди.
Бородатый Черномор, лукоморский первый вор -
Он давно Людмилу спер, ох, хитер!
Ловко пользуется, тать тем, что может он летать:
Зазеваешься - он хвать - и тикать!
А коверный самолет сдан в музей в запрошлый год -
Любознательный народ так и прет!
И без опаски старый хрыч баб ворует, хнычь не хнычь.
Ох, скорей ему накличь паралич!
Ты уймись, уймись, тоска
У меня в груди!
Это только присказка -
Сказка впереди.
Нету мочи, нету сил, - Леший как-то недопил,
Лешачиху свою бил и вопил:
-Дай рубля, прибью а то, я добытчик али кто?!
А не дашь - тогда пропью долото!
-Я ли ягод не носил? - снова Леший голосил.
-А коры по сколько кил приносил?
Надрывался издаля, все твоей забавы для,
Ты ж жалеешь мне рубля, ах ты тля!
Ты уймись, уймись, тоска
У меня в груди!
Это только присказка -
Сказка впереди.
И невиданных зверей, дичи всякой - нету ей.
Понаехало за ней егерей.
Так что, значит, не секрет: Лукоморья больше нет.
Все, о чем писал поэт, - это бред.
Ну-ка, расступись, тоска,
Душу мне не рань.
Раз уж это присказка -
Значит, дело дрянь.
от дубов простыл и след.
Дуб годится на паркет, - так ведь нет:
Выходили из избы здоровенные жлобы,
Порубили те дубы на гробы.
Распрекрасно жить в домах на куриных на ногах,
Но явился всем на страх вертопрах!
Добрый молодец он был, ратный подвиг совершил -
Бабку-ведьму подпоил, дом спалил!
Ты уймись, уймись, тоска
У меня в груди!
Это только присказка -
Сказка впереди.
Здесь и вправду ходит кот, как направо - так поет,
Как налево - так загнет анекдот,
Но ученый сукин сын - цепь златую снес в торгсин,
И на выручку один - в магазин.
Как-то раз за божий дар получил он гонорар:
В Лукоморье перегар - на гектар.
Но хватил его удар. Чтоб избегнуть божьих кар,
Кот диктует про татар мемуар.
Ты уймись, уймись, тоска
У меня в груди!
Это только присказка -
Сказка впереди.
Тридцать три богатыря порешили, что зазря
Берегли они царя и моря.
Каждый взял себе надел, кур завел и там сидел
Охраняя свой удел не у дел.
Ободрав зеленый дуб, дядька ихний сделал сруб,
С окружающими туп стал и груб.
И ругался день-деньской бывший дядька их морской,
Хоть имел участок свой под Москвой.
Ты уймись, уймись, тоска
У меня в груди!
Это только присказка -
Сказка впереди.
А русалка - вот дела! - честь недолго берегла
И однажды, как смогла, родила.
Тридцать три же мужика - не желают знать сынка:
Пусть считается пока сын полка.
Как-то раз один колдун - врун, болтун и хохотун,-
Предложил ей, как знаток бабских струн:
Мол, русалка, все пойму и с дитем тебя возьму.
И пошла она к нему, как в тюрьму.
Ты уймись, уймись, тоска
У меня в груди!
Это только присказка -
Сказка впереди.
Бородатый Черномор, лукоморский первый вор -
Он давно Людмилу спер, ох, хитер!
Ловко пользуется, тать тем, что может он летать:
Зазеваешься - он хвать - и тикать!
А коверный самолет сдан в музей в запрошлый год -
Любознательный народ так и прет!
И без опаски старый хрыч баб ворует, хнычь не хнычь.
Ох, скорей ему накличь паралич!
Ты уймись, уймись, тоска
У меня в груди!
Это только присказка -
Сказка впереди.
Нету мочи, нету сил, - Леший как-то недопил,
Лешачиху свою бил и вопил:
-Дай рубля, прибью а то, я добытчик али кто?!
А не дашь - тогда пропью долото!
-Я ли ягод не носил? - снова Леший голосил.
-А коры по сколько кил приносил?
Надрывался издаля, все твоей забавы для,
Ты ж жалеешь мне рубля, ах ты тля!
Ты уймись, уймись, тоска
У меня в груди!
Это только присказка -
Сказка впереди.
И невиданных зверей, дичи всякой - нету ей.
Понаехало за ней егерей.
Так что, значит, не секрет: Лукоморья больше нет.
Все, о чем писал поэт, - это бред.
Ну-ка, расступись, тоска,
Душу мне не рань.
Раз уж это присказка -
Значит, дело дрянь.
Lukomorye is no more
Dubov has bothered and trace.
Oak is suitable for parquet, - so there is no:
He was out of huts Hefacked bils,
They chose those oaks on the coffins.
Live to live in houses on chicken on the legs,
But he was all the fear of hellopras!
Good well done he was, the utility committed -
The grandmother's witch drowned, the house was diped!
You're still, ugly, longing
I have in my chest!
This is just a surcharge -
Tale ahead.
Here and really goes the cat, as right - so sings,
How to left - so the anecdot will bent,
But the scholar Sukin Son is a chain of Children demolished in Torgsin,
And on the revenue one - to the store.
Somehow for God's gift he received a fee:
In Lukomorier, the hacker - on hectare.
But enough of his blow. To avoid God's car,
The cat dictates about Tatar Memoir.
You're still, ugly, longing
I have in my chest!
This is just a surcharge -
Tale ahead.
Thirty-three heroes threw a gap
They shrew the king and the sea.
Everyone took himself put on, chickens started and sitting there
Protecting your lot is not deed.
Having risen the green oak, the uncle of them did a log house,
With the surrounding stained and rude.
And the day-day-day former uncle of their marine,
Although I had a plot for Moscow.
You're still, ugly, longing
I have in my chest!
This is just a surcharge -
Tale ahead.
And the mermaid is doing! - Honor not long -
And one day, as was able, gave birth.
Thirty three men - do not want to know the son:
Let the son of the regiment be considered.
Somehow one sorcerer - lung, talker and laughter, -
Offered her as a connoisseur of the Babysk Strings:
Like, mermaid, I'll understand everything and you will take you.
And she went to him, as in prison.
You're still, ugly, longing
I have in my chest!
This is just a surcharge -
Tale ahead.
Bearded Chernomor, Lukomorsky First Thief -
He has long been Lyudmila Sper, oh, heter!
Deftly uses, to throw what he can fly:
Governing - he is to hug - and tick!
And the cat was delivered to the museum in the requested year -
Inquisitive people and rushing!
And without feet, the old Cherych women steals, do not hump.
Oh, I would soon be a sublit paralysis!
You're still, ugly, longing
I have in my chest!
This is just a surcharge -
Tale ahead.
There is no urine, there is no strength, "the slave somehow mis
Leschaichi his beat and screamed:
"Let's ruble, I'm talking and what I am a minider Ali who?!
And you do not give - then I will give a bit!
- Was there any berries? - Again the loose bullshit.
-And how many kids brought?
He looked away from the publishing, all your fun for,
Well you regret me ruble, oh you wave!
You're still, ugly, longing
I have in my chest!
This is just a surcharge -
Tale ahead.
And unprecedented animals, game anyone - no she.
I ponnel for her hurkers.
So, it means, no secret: there is no longer Lukomorya.
Everything that the poet wrote is nonsense.
Well, disputation, longing,
I did not mind my soul.
Since this is a surcharge -
So, the case is rubbish.
Dubov has bothered and trace.
Oak is suitable for parquet, - so there is no:
He was out of huts Hefacked bils,
They chose those oaks on the coffins.
Live to live in houses on chicken on the legs,
But he was all the fear of hellopras!
Good well done he was, the utility committed -
The grandmother's witch drowned, the house was diped!
You're still, ugly, longing
I have in my chest!
This is just a surcharge -
Tale ahead.
Here and really goes the cat, as right - so sings,
How to left - so the anecdot will bent,
But the scholar Sukin Son is a chain of Children demolished in Torgsin,
And on the revenue one - to the store.
Somehow for God's gift he received a fee:
In Lukomorier, the hacker - on hectare.
But enough of his blow. To avoid God's car,
The cat dictates about Tatar Memoir.
You're still, ugly, longing
I have in my chest!
This is just a surcharge -
Tale ahead.
Thirty-three heroes threw a gap
They shrew the king and the sea.
Everyone took himself put on, chickens started and sitting there
Protecting your lot is not deed.
Having risen the green oak, the uncle of them did a log house,
With the surrounding stained and rude.
And the day-day-day former uncle of their marine,
Although I had a plot for Moscow.
You're still, ugly, longing
I have in my chest!
This is just a surcharge -
Tale ahead.
And the mermaid is doing! - Honor not long -
And one day, as was able, gave birth.
Thirty three men - do not want to know the son:
Let the son of the regiment be considered.
Somehow one sorcerer - lung, talker and laughter, -
Offered her as a connoisseur of the Babysk Strings:
Like, mermaid, I'll understand everything and you will take you.
And she went to him, as in prison.
You're still, ugly, longing
I have in my chest!
This is just a surcharge -
Tale ahead.
Bearded Chernomor, Lukomorsky First Thief -
He has long been Lyudmila Sper, oh, heter!
Deftly uses, to throw what he can fly:
Governing - he is to hug - and tick!
And the cat was delivered to the museum in the requested year -
Inquisitive people and rushing!
And without feet, the old Cherych women steals, do not hump.
Oh, I would soon be a sublit paralysis!
You're still, ugly, longing
I have in my chest!
This is just a surcharge -
Tale ahead.
There is no urine, there is no strength, "the slave somehow mis
Leschaichi his beat and screamed:
"Let's ruble, I'm talking and what I am a minider Ali who?!
And you do not give - then I will give a bit!
- Was there any berries? - Again the loose bullshit.
-And how many kids brought?
He looked away from the publishing, all your fun for,
Well you regret me ruble, oh you wave!
You're still, ugly, longing
I have in my chest!
This is just a surcharge -
Tale ahead.
And unprecedented animals, game anyone - no she.
I ponnel for her hurkers.
So, it means, no secret: there is no longer Lukomorya.
Everything that the poet wrote is nonsense.
Well, disputation, longing,
I did not mind my soul.
Since this is a surcharge -
So, the case is rubbish.
Другие песни исполнителя: