Владимир Высоцкий - Монолог Хлопуши
текст песни
55
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Владимир Высоцкий - Монолог Хлопуши - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Х л о п у ша
Сумасшедшая, бешеная кровавая муть!
Что ты? Смерть? Иль исцеленье калекам?
Проведите, проведите меня к нему,
Я хочу видеть этого человека.
Я три дня и три ночи искал ваш умёт, Тучи с севера сыпались каменной грудой.
Слава ему! Пусть он даже не Петр!
Чернь его любит за буйство и удаль.
Я три дня и три ночи блуждал по тропам,
В солонце рыл глазами удачу,
Ветер волосы мои, как солому, трепал
И цепами дождя обмолачивал.
Но озлобленное сердце никогда не заблудится,
Эту голову с шеи сшибить нелегко.
Оренбургская заря красношерстной верблюдицей
Рассветное роняла мне в рот молоко.
И холодное корявое вымя сквозь тьму
Прижимал я, как хлеб, к истощенным векам.
Проведите, проведите меня к нему,
Я хочу видеть этого человека.
З а р у б и н
Кто ты? Кто? Мы не знаем тебя!
Что тебе нужно в нашем лагере?
Отчего глаза твои,
Как два цепных кобеля,
Беспокойно ворочаются в соленой влаге?
Что пришел ты ему сообщить?
Злое ль, доброе ль светится из пасти вспурга?
Прорубились ли в Азию бунтовщики?
Иль как зайцы, бегут от Оренбурга?
Х л о п у ш а
Где он? Где? Неужель его нет?
Тяжелее, чем камни, я нес мою душу.
Ах, давно, знать, забыли в этой стране
Про отчаянного негодяя и жулика Хлопушу.
Смейся, человек!
В ваш хмурый стан
Посылаются замечательные разведчики.
Был я каторжник и арестант,
Был убийца и фальшивомонетчик.
Но всегда ведь, всегда ведь, рано ли, поздно ли,
Расставляет расплата капканы терний.
Заковали в колодки и вырвали ноздри
Сыну крестьянина Тверской губернии.
Десять лет -
Понимаешь ли ты, десять лет? -
То острожничал я, то бродяжил.
Это теплое мясо носил скелет
На общипку, как пух лебяжий.
Черта ль с того, что хотелось мне жить?
Что жестокостью сердце устало хмуриться?
Ах, дорогой мой,
Для помещика мужик -
Все равно что овца, что курица.
Ежедневно молясь на зари желтый гроб,
Кандалы я сосал голубыми руками...
Вдруг... три ночи назад... губернатор Рейнсдорп,
Как сорвавшийся лист,
Взлетел ко мне в камеру...
"Слушай, каторжник!
(Так он сказал.)
Лишь тебе одному поверю я.
Там в ковыльных просторах ревет гроза,
От которой дрожит вся империя,
Там какой-то пройдоха, мошенник и вор
Вздумал вздыбить Россию ордой грабителей,
И дворянские головы сечет топор -
Как березовые купола
В лесной обители.
Ты, конечно, сумеешь всадить в него нож?
(Так он сказал, так он сказал мне.)
Вот за эту услугу ты свободу найдешь
И в карманах зазвякает серебро, а не камни".
Уж три ночи, три ночи, пробиваясь сквозь тьму,
Я ищу его лагерь, и спросить мне некого.
Проведите ж, проведите меня к нему,
Я хочу видеть этого человека!
Сумасшедшая, бешеная кровавая муть!
Что ты? Смерть? Иль исцеленье калекам?
Проведите, проведите меня к нему,
Я хочу видеть этого человека.
Я три дня и три ночи искал ваш умёт, Тучи с севера сыпались каменной грудой.
Слава ему! Пусть он даже не Петр!
Чернь его любит за буйство и удаль.
Я три дня и три ночи блуждал по тропам,
В солонце рыл глазами удачу,
Ветер волосы мои, как солому, трепал
И цепами дождя обмолачивал.
Но озлобленное сердце никогда не заблудится,
Эту голову с шеи сшибить нелегко.
Оренбургская заря красношерстной верблюдицей
Рассветное роняла мне в рот молоко.
И холодное корявое вымя сквозь тьму
Прижимал я, как хлеб, к истощенным векам.
Проведите, проведите меня к нему,
Я хочу видеть этого человека.
З а р у б и н
Кто ты? Кто? Мы не знаем тебя!
Что тебе нужно в нашем лагере?
Отчего глаза твои,
Как два цепных кобеля,
Беспокойно ворочаются в соленой влаге?
Что пришел ты ему сообщить?
Злое ль, доброе ль светится из пасти вспурга?
Прорубились ли в Азию бунтовщики?
Иль как зайцы, бегут от Оренбурга?
Х л о п у ш а
Где он? Где? Неужель его нет?
Тяжелее, чем камни, я нес мою душу.
Ах, давно, знать, забыли в этой стране
Про отчаянного негодяя и жулика Хлопушу.
Смейся, человек!
В ваш хмурый стан
Посылаются замечательные разведчики.
Был я каторжник и арестант,
Был убийца и фальшивомонетчик.
Но всегда ведь, всегда ведь, рано ли, поздно ли,
Расставляет расплата капканы терний.
Заковали в колодки и вырвали ноздри
Сыну крестьянина Тверской губернии.
Десять лет -
Понимаешь ли ты, десять лет? -
То острожничал я, то бродяжил.
Это теплое мясо носил скелет
На общипку, как пух лебяжий.
Черта ль с того, что хотелось мне жить?
Что жестокостью сердце устало хмуриться?
Ах, дорогой мой,
Для помещика мужик -
Все равно что овца, что курица.
Ежедневно молясь на зари желтый гроб,
Кандалы я сосал голубыми руками...
Вдруг... три ночи назад... губернатор Рейнсдорп,
Как сорвавшийся лист,
Взлетел ко мне в камеру...
"Слушай, каторжник!
(Так он сказал.)
Лишь тебе одному поверю я.
Там в ковыльных просторах ревет гроза,
От которой дрожит вся империя,
Там какой-то пройдоха, мошенник и вор
Вздумал вздыбить Россию ордой грабителей,
И дворянские головы сечет топор -
Как березовые купола
В лесной обители.
Ты, конечно, сумеешь всадить в него нож?
(Так он сказал, так он сказал мне.)
Вот за эту услугу ты свободу найдешь
И в карманах зазвякает серебро, а не камни".
Уж три ночи, три ночи, пробиваясь сквозь тьму,
Я ищу его лагерь, и спросить мне некого.
Проведите ж, проведите меня к нему,
Я хочу видеть этого человека!
X l o n ig
Crazy, mad bloody torment!
What you? Death? Ile healing cripples?
Spend me to him,
I want to see this person.
For three days and three nights I was looking for your mind, clouds from the north were poured by stone chest.
Glory to him! Let him not even Peter!
Mobile loves him for a riot and delete.
I wandered three days and three nights along the paths,
In Solonets, I swallowed with my eyes luck,
The wind is my hair like a straw, drill
And rain rain rains.
But angry heart will never get lost,
This head from the neck is not easy to stitch.
Orenburg dusting red-haired camel
Dawn dropped me in my mouth milk.
And cold cortic udder through darkness
I pressed, like bread, to exhausted centuries.
Spend me to him,
I want to see this person.
C r u b and n
Who are you? Who? We do not know you!
What do you need in our camp?
Why are your eyes,
Like two chain males
Restlessly toss in salty moisture?
What came to tell him?
Evil, kind lies from the mouth of the rugging?
Did the rioters worked in Asia?
Il as hares, run from Orenburg?
X l o p u sh
Where is he? Where? Is it not?
Heavier than stones, I carried my soul.
Ah, a long time, know, forgot in this country
About the desperate scoundrel and camping rogue.
Laugh, man!
In your gloomy camp
Wonderful scouts are sent.
I was a convict and arrestant,
There was a killer and a fake.
But always after all, always after all, whether it is too late,
Collects thorn tray.
Ched in the pads and pulled out nostrils
Son of the peasant Tverskaya province.
Ten years -
Do you understand ten years? -
That I am poisoned, then stabilized.
This warm meat wore a skeleton
On the community as the fluff of the Swan.
The hell with what I wanted to live?
What cruelty heart is tired of frowning?
Ah, my dear,
For landlord man -
All the same, that the sheep is that chicken.
Daily praying for dawn yellow coffin,
Candles I sucked blue hands ...
Suddenly ... three nights ago ... Governor Reinsdorp,
As a broken sheet,
Took off to me in the chamber ...
"Listen, the convict!
(So he said.)
Only you believe alone.
There in the naughty spacious thunderstorms
From which the entire empire tremble
There is some kind of passer, fraudster and thief
Attached to raise Russia by the Horde of robbers,
And the noble heads will cross the ax -
Like birch dome
In the forest abode.
Of course, you will be able to put a knife in it?
(So he said, so he told me.)
Here for this service you will find freedom
And silver comes in the pockets, and not stones. "
Three nights, three nights, breaking through through the darkness,
I am looking for his camp, and ask for someone.
Swipe me, spend me to him,
I want to see this person!
Crazy, mad bloody torment!
What you? Death? Ile healing cripples?
Spend me to him,
I want to see this person.
For three days and three nights I was looking for your mind, clouds from the north were poured by stone chest.
Glory to him! Let him not even Peter!
Mobile loves him for a riot and delete.
I wandered three days and three nights along the paths,
In Solonets, I swallowed with my eyes luck,
The wind is my hair like a straw, drill
And rain rain rains.
But angry heart will never get lost,
This head from the neck is not easy to stitch.
Orenburg dusting red-haired camel
Dawn dropped me in my mouth milk.
And cold cortic udder through darkness
I pressed, like bread, to exhausted centuries.
Spend me to him,
I want to see this person.
C r u b and n
Who are you? Who? We do not know you!
What do you need in our camp?
Why are your eyes,
Like two chain males
Restlessly toss in salty moisture?
What came to tell him?
Evil, kind lies from the mouth of the rugging?
Did the rioters worked in Asia?
Il as hares, run from Orenburg?
X l o p u sh
Where is he? Where? Is it not?
Heavier than stones, I carried my soul.
Ah, a long time, know, forgot in this country
About the desperate scoundrel and camping rogue.
Laugh, man!
In your gloomy camp
Wonderful scouts are sent.
I was a convict and arrestant,
There was a killer and a fake.
But always after all, always after all, whether it is too late,
Collects thorn tray.
Ched in the pads and pulled out nostrils
Son of the peasant Tverskaya province.
Ten years -
Do you understand ten years? -
That I am poisoned, then stabilized.
This warm meat wore a skeleton
On the community as the fluff of the Swan.
The hell with what I wanted to live?
What cruelty heart is tired of frowning?
Ah, my dear,
For landlord man -
All the same, that the sheep is that chicken.
Daily praying for dawn yellow coffin,
Candles I sucked blue hands ...
Suddenly ... three nights ago ... Governor Reinsdorp,
As a broken sheet,
Took off to me in the chamber ...
"Listen, the convict!
(So he said.)
Only you believe alone.
There in the naughty spacious thunderstorms
From which the entire empire tremble
There is some kind of passer, fraudster and thief
Attached to raise Russia by the Horde of robbers,
And the noble heads will cross the ax -
Like birch dome
In the forest abode.
Of course, you will be able to put a knife in it?
(So he said, so he told me.)
Here for this service you will find freedom
And silver comes in the pockets, and not stones. "
Three nights, three nights, breaking through through the darkness,
I am looking for his camp, and ask for someone.
Swipe me, spend me to him,
I want to see this person!
Другие песни исполнителя: