Волк и волчица - Волчата
текст песни
18
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Волк и волчица - Волчата - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
ВОЛЧАТА
Kривился Рим, вгрызаясь в небо сивое,
и в лоне гор буянил с пьяной силою,
среди отрогов ввинчиваясь дрелью.
Но матери ни брат мой не вкусил, ни я,
а наша мать была из рода Сильвия,
а Тибр - нашей первой колыбелью.
Скользи, колыска, прочь
осенней хлябью, мимо
небритых берегов
в колчанах камышей.
Мы - первые цари
бесжалостного Рима -
народом Рима изгнаны взашей.
Зима курилась терпким дымом тления.
Тогда не знал ни брат своих колен, ни я.
Мы - два репья на черепе у мира.
И наши души были, как тела, наги.
Лесная тварь поставила нас на ноги
и страшным молоком своим вскормила.
Где глухомань, как гроб,
где топь непроходима,
где падает, как хлеб,
зима с еловых лап,
взрастали мы, цари
бесжалостного Рима,
где жрал сытнее нас
последний пес и раб.
Еще ни брат мой с женщиной не лег, ни я,
а волчья злоба раздувала легкие,
и царский пурпур сон мутил ночами.
Царь - он всегда был царь, а Рим - лишь вещь его.
А кровь... что кровь? О ней и думать нечего.
Мы, брат мой, у великих дел в начале!
И, препоясав меч
на сгиб державной ляжки,
в год совершеннолетья,
местью дол багря,
мы с боем взяли Рим -
и в пояс вшили пряжки
из черепа нам в плен
попавшего царя.
Но страшен век, и темен путь великого.
Нас двое - Рим один. И как делить его?
Волчица, наша мать, вела незримо
мой нож к аорте Рема.
Да, мы волки, брат!
И я велел рабу твой красный труп
убрать.
И надо мной - венец владельца Рима.
Держава на крови
росла, как в тесте пицца.
Ты удивлен, что Рим -
империя зверей?
Но если первый царь
был царь-братоубийца,
он и в гробу пример
для нации своей.
Kривился Рим, вгрызаясь в небо сивое,
и в лоне гор буянил с пьяной силою,
среди отрогов ввинчиваясь дрелью.
Но матери ни брат мой не вкусил, ни я,
а наша мать была из рода Сильвия,
а Тибр - нашей первой колыбелью.
Скользи, колыска, прочь
осенней хлябью, мимо
небритых берегов
в колчанах камышей.
Мы - первые цари
бесжалостного Рима -
народом Рима изгнаны взашей.
Зима курилась терпким дымом тления.
Тогда не знал ни брат своих колен, ни я.
Мы - два репья на черепе у мира.
И наши души были, как тела, наги.
Лесная тварь поставила нас на ноги
и страшным молоком своим вскормила.
Где глухомань, как гроб,
где топь непроходима,
где падает, как хлеб,
зима с еловых лап,
взрастали мы, цари
бесжалостного Рима,
где жрал сытнее нас
последний пес и раб.
Еще ни брат мой с женщиной не лег, ни я,
а волчья злоба раздувала легкие,
и царский пурпур сон мутил ночами.
Царь - он всегда был царь, а Рим - лишь вещь его.
А кровь... что кровь? О ней и думать нечего.
Мы, брат мой, у великих дел в начале!
И, препоясав меч
на сгиб державной ляжки,
в год совершеннолетья,
местью дол багря,
мы с боем взяли Рим -
и в пояс вшили пряжки
из черепа нам в плен
попавшего царя.
Но страшен век, и темен путь великого.
Нас двое - Рим один. И как делить его?
Волчица, наша мать, вела незримо
мой нож к аорте Рема.
Да, мы волки, брат!
И я велел рабу твой красный труп
убрать.
И надо мной - венец владельца Рима.
Держава на крови
росла, как в тесте пицца.
Ты удивлен, что Рим -
империя зверей?
Но если первый царь
был царь-братоубийца,
он и в гробу пример
для нации своей.
Wolf
Rome kicked, biting into the sky Sivy,
And in the bosom of the mountains he buzzed with drunken strength,
Among the spurs, screwing in the drill.
But neither my brother tasted my mother, nor I,
And our mother was from the genus Sylvia,
And the Tiber is our first cradle.
Slide, Kolyska, away
Autumn Sloby, by
unshaven shores
In Kolns of reeds.
We are the first kings
Roman Rome -
The people of Rome are expelled in mutual.
Winter smoked tart smoke of smoldering.
Then neither the brother of his knees or me knew.
We are two represes on the skull of the world.
And our souls were like bodies, Nagi.
Forest creature put us on our feet
And she fed her terrible milk.
Where is the dull, like a coffin,
where the swamp is impenetrable,
where it falls like bread
Winter from spruce paws,
We grow up, kings
Infrontial Rome,
where I chewed more satisfying us
The last dog and slave.
Neither my brother with a woman lay down, nor me,
And wolf anger inflated the lungs,
And the royal purple sleep was tormented at night.
Tsar - he was always a king, and Rome is only his thing.
And blood ... what is blood? There is nothing to think about her.
We, my brother, have great things at the beginning!
And, giving a sword
on the bend of the sovereign thigh,
in the year of adulthood,
the revenge of Dol Bagra,
We took Rome with the battle -
And buckles sewed into the belt
From the skull we are captured
the king who came.
But the century is terrible, and the dark path of the great.
There are two of us - Rome alone. And how to share it?
Wolf, our mother, led invisibly
My knife to the aorta rem.
Yes, we are wolves, brother!
And I ordered the slave your red corpse
put away.
And over me is the crown of the owner of Rome.
Power on the blood
It grew like a pizza in the test.
You are surprised that Rome -
Empire of animals?
But if the first king
There was a bruitical king,
He is an example in the coffin
For their nation.
Rome kicked, biting into the sky Sivy,
And in the bosom of the mountains he buzzed with drunken strength,
Among the spurs, screwing in the drill.
But neither my brother tasted my mother, nor I,
And our mother was from the genus Sylvia,
And the Tiber is our first cradle.
Slide, Kolyska, away
Autumn Sloby, by
unshaven shores
In Kolns of reeds.
We are the first kings
Roman Rome -
The people of Rome are expelled in mutual.
Winter smoked tart smoke of smoldering.
Then neither the brother of his knees or me knew.
We are two represes on the skull of the world.
And our souls were like bodies, Nagi.
Forest creature put us on our feet
And she fed her terrible milk.
Where is the dull, like a coffin,
where the swamp is impenetrable,
where it falls like bread
Winter from spruce paws,
We grow up, kings
Infrontial Rome,
where I chewed more satisfying us
The last dog and slave.
Neither my brother with a woman lay down, nor me,
And wolf anger inflated the lungs,
And the royal purple sleep was tormented at night.
Tsar - he was always a king, and Rome is only his thing.
And blood ... what is blood? There is nothing to think about her.
We, my brother, have great things at the beginning!
And, giving a sword
on the bend of the sovereign thigh,
in the year of adulthood,
the revenge of Dol Bagra,
We took Rome with the battle -
And buckles sewed into the belt
From the skull we are captured
the king who came.
But the century is terrible, and the dark path of the great.
There are two of us - Rome alone. And how to share it?
Wolf, our mother, led invisibly
My knife to the aorta rem.
Yes, we are wolves, brother!
And I ordered the slave your red corpse
put away.
And over me is the crown of the owner of Rome.
Power on the blood
It grew like a pizza in the test.
You are surprised that Rome -
Empire of animals?
But if the first king
There was a bruitical king,
He is an example in the coffin
For their nation.