вБЕНЗИНЕестьОБЛАКА - Это Норма
текст песни
30
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
вБЕНЗИНЕестьОБЛАКА - Это Норма - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Странная дрожь пробежит по всему телу
от доброго всепонимающего взгляда Елены Малышевой.
Талым снегом за шиворот, барьер телевизора взорван.
Губами прижимаясь к ушной раковине, прошипит:
ЭТО НОРМА!
Я склоняюсь к ней с полным ртом жареного лука.
Говорю, что это я погибший в отсеке шасси безбилетник.
Мотался по миру четверо суток.
Вместо того, чтобы воровать майки из h&m.
Жрать марки на детских площадках.
Мастурбировать под тустеповый бас.
Варить мыло из одиноких старух.
Сдавать в ломбард их золотые зубы.
Спать на бревне посреди трассы на Крым.
Врастать в стул, задыхаться от стен.
Стать неврастеником.
Потерять себя на острие заточенных клемм.
Тщательно отстроенная лента VK трещит
от напора репостов Massive Attack, исполняющих Летова.
Давай ещё Янку репостни!
Чё ты как этот то?
Стираешь без Vanish и пишешь в стол.
Постой! Пишешь?! Нет, скорее под себя гадишь.
Ведь в жизни нет смысла, если твои потуги не записаны.
Если со сцены не сможешь прокричать SERIOUS BUSINESS
Если сны под прозаком и дебош под трамадолом.
Путь барлога будет преграждён посохом
седовласового старикана в белой футболке Жуниньо.
Живи, блять, пока кабан в кабаке тебе не проломил череп.
Пока открыты восприятия двери.
Пока друзья под пизженный бит стелют слова,
как монаршую стерлядь.
Под светом софитов Доб сбивается
и вместо текста «Полли» говорит:
Блевать - это нормально, Дань.
Не слушай ты этих баранов ебаных.
Во рту громко хрустнуло, и солдат взвыл.
Сопротивление прекратилось.
Щипцы выскочили из рук. Врачом был Михаил Булгаков,
Дэниел Редклифф или Джон Хэмм.
На пол упал кусок фантазии о светлом будущем
в ярких красках и смелых выражениях.
В руках нет барабана, флага и желания умирать под Кремлём.
В руках только твой член и пустой кошелёк.
Николай продолжает ковыряться ногтем
на стыке кафельных плит.
дождаться, когда стены перестанут быть плоскими
Николай пробуждается от двадцатичетырехлетнего сна
и потрошит один за другим чайные пакеты.
дождаться, когда стены перестанут быть плоскими
Николай учился на факультете добропорядочных мужей
и теперь навечно заперт в обнимку с белым другом.
дождаться когда стены
Сережа! В этом городе нет больниц.
Здесь свет отключают ровно час ночи.
И лучше уж терпеть говорливых напарников,
полное бездействие и бессмысленный труд,
чем снова идти на стройку разнорабочим.
Пуэр необходимо пробудить своим дыханьем,
каждую встретившуюся девушку взглядом до угла дома вести.
Николай ногтями пальцев вырыл себе отличную яму.
Доб сбивается и вместо текста «Полли» говорит.
от доброго всепонимающего взгляда Елены Малышевой.
Талым снегом за шиворот, барьер телевизора взорван.
Губами прижимаясь к ушной раковине, прошипит:
ЭТО НОРМА!
Я склоняюсь к ней с полным ртом жареного лука.
Говорю, что это я погибший в отсеке шасси безбилетник.
Мотался по миру четверо суток.
Вместо того, чтобы воровать майки из h&m.
Жрать марки на детских площадках.
Мастурбировать под тустеповый бас.
Варить мыло из одиноких старух.
Сдавать в ломбард их золотые зубы.
Спать на бревне посреди трассы на Крым.
Врастать в стул, задыхаться от стен.
Стать неврастеником.
Потерять себя на острие заточенных клемм.
Тщательно отстроенная лента VK трещит
от напора репостов Massive Attack, исполняющих Летова.
Давай ещё Янку репостни!
Чё ты как этот то?
Стираешь без Vanish и пишешь в стол.
Постой! Пишешь?! Нет, скорее под себя гадишь.
Ведь в жизни нет смысла, если твои потуги не записаны.
Если со сцены не сможешь прокричать SERIOUS BUSINESS
Если сны под прозаком и дебош под трамадолом.
Путь барлога будет преграждён посохом
седовласового старикана в белой футболке Жуниньо.
Живи, блять, пока кабан в кабаке тебе не проломил череп.
Пока открыты восприятия двери.
Пока друзья под пизженный бит стелют слова,
как монаршую стерлядь.
Под светом софитов Доб сбивается
и вместо текста «Полли» говорит:
Блевать - это нормально, Дань.
Не слушай ты этих баранов ебаных.
Во рту громко хрустнуло, и солдат взвыл.
Сопротивление прекратилось.
Щипцы выскочили из рук. Врачом был Михаил Булгаков,
Дэниел Редклифф или Джон Хэмм.
На пол упал кусок фантазии о светлом будущем
в ярких красках и смелых выражениях.
В руках нет барабана, флага и желания умирать под Кремлём.
В руках только твой член и пустой кошелёк.
Николай продолжает ковыряться ногтем
на стыке кафельных плит.
дождаться, когда стены перестанут быть плоскими
Николай пробуждается от двадцатичетырехлетнего сна
и потрошит один за другим чайные пакеты.
дождаться, когда стены перестанут быть плоскими
Николай учился на факультете добропорядочных мужей
и теперь навечно заперт в обнимку с белым другом.
дождаться когда стены
Сережа! В этом городе нет больниц.
Здесь свет отключают ровно час ночи.
И лучше уж терпеть говорливых напарников,
полное бездействие и бессмысленный труд,
чем снова идти на стройку разнорабочим.
Пуэр необходимо пробудить своим дыханьем,
каждую встретившуюся девушку взглядом до угла дома вести.
Николай ногтями пальцев вырыл себе отличную яму.
Доб сбивается и вместо текста «Полли» говорит.
A strange trembling will run throughout the body
From the good all -understanding gaze of Elena Malysheva.
Thunderly snow behind the scruff of the neck, the TV barrier is blown up.
With his lips, clinging to the auricle, hisses:
This is the norm!
I bow to her with a full mouth of fried onions.
I say that I am a shirter who died in the chassis compartment.
Four days wiped around the world.
Instead of stealing shirts from H&M.
Eat stamps on playgrounds.
Masturbate under a tusistop bass.
Cook soap from lonely old women.
Get their golden teeth to the pawnshop.
Sleep on a log in the middle of the highway to the Crimea.
Grow into a chair, choke from the walls.
Become a neurasthenic.
To lose yourself on the tip of sharpened terminals.
Carefully rebuilt tape VK cracks
From the pressure of the reposts of the Massive Attack performing Letov.
Let Janka be a repost!
What are you?
You wash without Vanish and write to the table.
Wait! Do you write?! No, rather you guess for yourself.
Indeed, in life it makes no sense if your attempts are not recorded.
If you cannot scream Serious Business from the stage
If dreams are under a prose and a brawl under a tramadol.
The Barlog path will be blocked by the staff
Sedarly old man in a white T -shirt of Juninho.
Live, fucking until the boar in the tavern broke the skull.
So far, the perceptions of the door are open.
While friends under a fucked bit, words are laid down,
Like the Monar Sterlad.
Under the light of the sofits of a kind is lost
And instead of the text, Polly says:
Black is normal, a tribute.
Do not listen to these Baranes fucking.
The mouth cracked loudly, and the soldier howled.
The resistance stopped.
The forceps jumped out of the hands. The doctor was Mikhail Bulgakov,
Daniel Redcliffe or John Hamm.
A piece of fantasy about the bright future fell to the floor
In bright colors and bold expressions.
There is no drum in the hands, flag and desire to die under the Kremlin.
In your hands only your cock and an empty wallet.
Nikolai continues to pick his fingernail
At the junction of tiles.
wait until the walls cease to be flat
Nikolay wakes up from a twenty -four -year sleep
And gutting tea bags one by one.
wait until the walls cease to be flat
Nikolai studied at the faculty of respectable husbands
And now he is forever locked in an embrace with a white friend.
Wait for the walls
Seryozha! There are no hospitals in this city.
Here the light is turned off exactly one hour of the night.
And it is better to endure talkative partners,
complete inaction and meaningless work,
than to go to the construction site again.
Puer must be awakened with your breath,
Each girl who met to the corner of the house is to lead.
Nikolai dug a great hole for himself with his fingertips.
Dob is lost and says Polly instead of the text.
From the good all -understanding gaze of Elena Malysheva.
Thunderly snow behind the scruff of the neck, the TV barrier is blown up.
With his lips, clinging to the auricle, hisses:
This is the norm!
I bow to her with a full mouth of fried onions.
I say that I am a shirter who died in the chassis compartment.
Four days wiped around the world.
Instead of stealing shirts from H&M.
Eat stamps on playgrounds.
Masturbate under a tusistop bass.
Cook soap from lonely old women.
Get their golden teeth to the pawnshop.
Sleep on a log in the middle of the highway to the Crimea.
Grow into a chair, choke from the walls.
Become a neurasthenic.
To lose yourself on the tip of sharpened terminals.
Carefully rebuilt tape VK cracks
From the pressure of the reposts of the Massive Attack performing Letov.
Let Janka be a repost!
What are you?
You wash without Vanish and write to the table.
Wait! Do you write?! No, rather you guess for yourself.
Indeed, in life it makes no sense if your attempts are not recorded.
If you cannot scream Serious Business from the stage
If dreams are under a prose and a brawl under a tramadol.
The Barlog path will be blocked by the staff
Sedarly old man in a white T -shirt of Juninho.
Live, fucking until the boar in the tavern broke the skull.
So far, the perceptions of the door are open.
While friends under a fucked bit, words are laid down,
Like the Monar Sterlad.
Under the light of the sofits of a kind is lost
And instead of the text, Polly says:
Black is normal, a tribute.
Do not listen to these Baranes fucking.
The mouth cracked loudly, and the soldier howled.
The resistance stopped.
The forceps jumped out of the hands. The doctor was Mikhail Bulgakov,
Daniel Redcliffe or John Hamm.
A piece of fantasy about the bright future fell to the floor
In bright colors and bold expressions.
There is no drum in the hands, flag and desire to die under the Kremlin.
In your hands only your cock and an empty wallet.
Nikolai continues to pick his fingernail
At the junction of tiles.
wait until the walls cease to be flat
Nikolay wakes up from a twenty -four -year sleep
And gutting tea bags one by one.
wait until the walls cease to be flat
Nikolai studied at the faculty of respectable husbands
And now he is forever locked in an embrace with a white friend.
Wait for the walls
Seryozha! There are no hospitals in this city.
Here the light is turned off exactly one hour of the night.
And it is better to endure talkative partners,
complete inaction and meaningless work,
than to go to the construction site again.
Puer must be awakened with your breath,
Each girl who met to the corner of the house is to lead.
Nikolai dug a great hole for himself with his fingertips.
Dob is lost and says Polly instead of the text.
Другие песни исполнителя: