Cradle Of Filth - Bathory Aria
текст песни
41
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Cradle Of Filth - Bathory Aria - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
"Ария Бэтори"
I. Невежественный как привратник
Вздохнули тонкие свечки со снятым нагаром
Когда смерть оставила впечатление на его гребне
Из холодных слез на графине
Невежественной как злосчастный привратник
Дом Бэтори окутал саван, под бедами мрачного фасада
Если бы только я мог расплакаться , по утру, рядом с ней
Я обнял бы ее так крепко
Как выскочившую на берег словно буря, Афродиту
Утонувшую в кутеринских потоках
И я поцеловал бы ее
Только соприкоснувшись с ней, мои губы узнают загадки тенистых алей
Там где плотью завладели наслаждения, и болью, беспощадной
Вот оно замораживающее дыхание
Хриплой жизни, успокоенное нашептываниями, невежественными
Вдыхаю бледный, тускнеющий лунный свет
Который прокрался в склеп ее повелителя
Который так ясно спал, невежественным
Вдыхаю вопль мрачного вдовьего похоронного звона
Превращаюсь в вечную ночь, вступив в ее душу.
II. Фуга убийства воронов
Теперь пасмурные небеса обращаются с речью мести жизни
Челюстные и софические
Бедность умоляла уничтожить род
Иллюзию грандиозного, обличенного мятежа
Различимое, проклятое стекло, освободилось от чар в сводах
Опоясанных грифами, посреди ее порочного культа
С непринужденностью палача, она скрутила духовные миры для порабощенных архангелов
Метнув их из света в ночь
Бросив на землю, там, где распустится пытка...
Но вскоре, опробовали ее карты Таро
Гибридные слухи распространяются как опухоли
Которые будут все нарастать и навредят ее звездам
Так или иначе страх улучшит горькие истины, холодных, кровавых ванн
Когда тела поднялись в непреклонных толпах
Вынужденные преследовать ее из своих неглубоких кладбищ
Когда волки выкопали их преданные земле матки
Там где крутым морозам пришлось долго трудится, чтобы обнажить свои раны
Они гнались в глубинах ее души, они летели овладеть своей отравой
Словно фуга убийства воронов
И познание их восторгов, расстроит ее сны
Она рвала когтями почерневшие книги, оттягиваемого проклятия
Губительные каноны накликали беду на собравшихся врагов
Она приняла священный канун, как Белонна удар своих врагов
Свирепые сестренки подняли ее пытки
Переходя через запятнанные камни – плетняки
В ее экипаж, которым правили, чтобы ускользнуть
Но она знала, что она должна бросить вызов ночи
Хотя на ее луну страх прокрался смертельными желаниями
Как фуга убийства воронов
Для каждого, кто скрылся под маской
Драгоценный, пристальный взгляд удержал от страшной цели
Ужас заморозил яркие глаза в холодных взглядах
И даже ее танец в огромных зеркалах
Отбросивших взгляд ее будущей беды
Если бы судьба пировала здесь....
III. Глаза что засвидетельствовали безумие
В вечности распятой гвоздями веры
Когда ряд пугал Христовых испортил земли
Равнодушная графиня родила обсидианского духа
Рискнувшая бездна отлично знает, что она была проклята
Ее жизнь нашептала горе как похоронный марш
Изуродованная и томящаяся, одержимая и оцепенелая
Из – за тех, кто уступает жестокости
Сокрушена скоростью своего танца
Огненный смерч, который обрушился сквозь шиповник
Ее заросли сладких роз с черными шипами, за которые схватились....
Она нуждалась в рае и вечном подборе эликсира молодости у невинных
Пока ее лейсбийские фантазии не достигли крайностей ее разнузданных десятилетий
Она пришла за кровью шикарного лекарства, но она быстро закончила царствовать
Ради мрачных богов, спавших слишком крепко
Чтобы обратить внимание на свое оправдание
Когда атаковали ее тюремщиков, приговоры священника
Который произносил заикаясь ритуалы глухой ночью
Для дев, пачкающих извивающиеся простыни
А она приняла гордую позу, когда ее преступления стали очевидными
И распутница впилась в крестьянские губы,
Хотя она почувствовала запах костров, которые облизывали конечности все выше
До раздраженных влагалищ соучастниц преступления
Так заканчивается эта стоящая внимания, извращенная басня
И хотя избежал укуса погребального костр
I. Невежественный как привратник
Вздохнули тонкие свечки со снятым нагаром
Когда смерть оставила впечатление на его гребне
Из холодных слез на графине
Невежественной как злосчастный привратник
Дом Бэтори окутал саван, под бедами мрачного фасада
Если бы только я мог расплакаться , по утру, рядом с ней
Я обнял бы ее так крепко
Как выскочившую на берег словно буря, Афродиту
Утонувшую в кутеринских потоках
И я поцеловал бы ее
Только соприкоснувшись с ней, мои губы узнают загадки тенистых алей
Там где плотью завладели наслаждения, и болью, беспощадной
Вот оно замораживающее дыхание
Хриплой жизни, успокоенное нашептываниями, невежественными
Вдыхаю бледный, тускнеющий лунный свет
Который прокрался в склеп ее повелителя
Который так ясно спал, невежественным
Вдыхаю вопль мрачного вдовьего похоронного звона
Превращаюсь в вечную ночь, вступив в ее душу.
II. Фуга убийства воронов
Теперь пасмурные небеса обращаются с речью мести жизни
Челюстные и софические
Бедность умоляла уничтожить род
Иллюзию грандиозного, обличенного мятежа
Различимое, проклятое стекло, освободилось от чар в сводах
Опоясанных грифами, посреди ее порочного культа
С непринужденностью палача, она скрутила духовные миры для порабощенных архангелов
Метнув их из света в ночь
Бросив на землю, там, где распустится пытка...
Но вскоре, опробовали ее карты Таро
Гибридные слухи распространяются как опухоли
Которые будут все нарастать и навредят ее звездам
Так или иначе страх улучшит горькие истины, холодных, кровавых ванн
Когда тела поднялись в непреклонных толпах
Вынужденные преследовать ее из своих неглубоких кладбищ
Когда волки выкопали их преданные земле матки
Там где крутым морозам пришлось долго трудится, чтобы обнажить свои раны
Они гнались в глубинах ее души, они летели овладеть своей отравой
Словно фуга убийства воронов
И познание их восторгов, расстроит ее сны
Она рвала когтями почерневшие книги, оттягиваемого проклятия
Губительные каноны накликали беду на собравшихся врагов
Она приняла священный канун, как Белонна удар своих врагов
Свирепые сестренки подняли ее пытки
Переходя через запятнанные камни – плетняки
В ее экипаж, которым правили, чтобы ускользнуть
Но она знала, что она должна бросить вызов ночи
Хотя на ее луну страх прокрался смертельными желаниями
Как фуга убийства воронов
Для каждого, кто скрылся под маской
Драгоценный, пристальный взгляд удержал от страшной цели
Ужас заморозил яркие глаза в холодных взглядах
И даже ее танец в огромных зеркалах
Отбросивших взгляд ее будущей беды
Если бы судьба пировала здесь....
III. Глаза что засвидетельствовали безумие
В вечности распятой гвоздями веры
Когда ряд пугал Христовых испортил земли
Равнодушная графиня родила обсидианского духа
Рискнувшая бездна отлично знает, что она была проклята
Ее жизнь нашептала горе как похоронный марш
Изуродованная и томящаяся, одержимая и оцепенелая
Из – за тех, кто уступает жестокости
Сокрушена скоростью своего танца
Огненный смерч, который обрушился сквозь шиповник
Ее заросли сладких роз с черными шипами, за которые схватились....
Она нуждалась в рае и вечном подборе эликсира молодости у невинных
Пока ее лейсбийские фантазии не достигли крайностей ее разнузданных десятилетий
Она пришла за кровью шикарного лекарства, но она быстро закончила царствовать
Ради мрачных богов, спавших слишком крепко
Чтобы обратить внимание на свое оправдание
Когда атаковали ее тюремщиков, приговоры священника
Который произносил заикаясь ритуалы глухой ночью
Для дев, пачкающих извивающиеся простыни
А она приняла гордую позу, когда ее преступления стали очевидными
И распутница впилась в крестьянские губы,
Хотя она почувствовала запах костров, которые облизывали конечности все выше
До раздраженных влагалищ соучастниц преступления
Так заканчивается эта стоящая внимания, извращенная басня
И хотя избежал укуса погребального костр
"Arya Betori"
I. ignorant as a gatekeeper
Sighed thin candles with a shot shot
When death left the impression on his crest
From cold tears on the countess
Ignorant as an unfortunate gatekeeper
Betori's house enveloped the shroud, under the troubles of the gloomy facade
If only I could cry, in the morning, next to her
I would hug her so tightly
Like a storm that jumped ashore, Aphrodite
Drowned
And I would kiss her
Only in contact with her, my lips will recognize the riddles of shady ale
Where pleasures took possession of the flesh, and pain, merciless
Here it is freezing breathing
Hoarse life, reassured by whispering, ignorant
I inhale a pale, dull moonlight
Who sneaked into the crypt of her overlord
Who slept so clearly, ignorant
I inhale the cry of gloomy widow funeral ringing
I turn on eternal night, entering her soul.
II. Fugue of the murder of ravens
Now cloudy skies are treating the speech of the revenge of life
Jaw and sophic
Poverty begged to destroy the clan
The illusion of a grandiose, convicted rebellion
Distinguishable, damned glass, freed from the spell in the arches
Stained with vultures, in the middle of its vicious cult
With the ease of the executioner, she twisted the spiritual worlds for enslaved archangels
Throwing them from the world to night
Throwing to the ground, where the torture will blossom ...
But soon, the Tarot cards tested her
Hybrid rumors spread as tumors
Which will all grow and harm its stars
One way or another, fear will improve bitter truths, cold, bloody baths
When the bodies rose in adamant crowds
Forced to pursue her from their shallow cemeteries
When wolves dug up their uterine loyal
Where cool frosts had to work for a long time to expose their wounds
They chased in the depths of her soul, they flew to master their poison
Like a fugue of murder of ravens
And the knowledge of their enthusiasm will upset her dreams
She tore the blackened books, delayed curses
Flexible canons were raised by trouble on the gathered enemies
She took the Holy Eve, like Belonna’s blow to her enemies
Fierce sisters raised her torture
Crossing the stained stones - wattle
To her crew, who were ruled to slip away
But she knew that she should challenge the night
Although fear crept into her moon with mortal desires
Like a fugue of the murder of ravens
For everyone who disappeared under the mask
Precious, gaze kept from a terrible goal
Horror froze bright eyes in cold glances
And even her dance in huge mirrors
Discarded the gaze of her future trouble
If fate was feasted here ...
III. Eyes that testified madness
In eternity crucified by nails of faith
When a row scared Christ ruined the earth
The indifferent countess gave birth to an obsidian spirit
The risked abyss knows very well that she was cursed
Her life has whispered grief as a funeral march
Mutilated and languishing, obsessed and numb
Because of those who are inferior to cruelty
Crushed by the speed of his dance
Fiery tornado that fell through the rosehip
Her thickets of sweet roses with black spikes, for which they grabbed ...
She needed paradise and eternal selection of an elixir of youth in the innocent
Until her Lysbian fantasies reached the extremes of her unbridled decades
She came for the blood of a gorgeous medicine, but she quickly finished reign
For the sake of gloomy gods who slept too tightly
To pay attention to your excuse
When her jailers attacked, the priest's sentences
Who pronounced stuttering rituals with a dull night
For maiden, dirty wriggling sheets
And she took a proud pose when her crimes became obvious
And the libertine dug into the peasant lips,
Although she smelled of bonfires that licked the limbs higher
To irritated vagina of the accomplices of the crime
This is how this standing attention ends, a perverted fable
And although he escaped the bite of the funeral bone
I. ignorant as a gatekeeper
Sighed thin candles with a shot shot
When death left the impression on his crest
From cold tears on the countess
Ignorant as an unfortunate gatekeeper
Betori's house enveloped the shroud, under the troubles of the gloomy facade
If only I could cry, in the morning, next to her
I would hug her so tightly
Like a storm that jumped ashore, Aphrodite
Drowned
And I would kiss her
Only in contact with her, my lips will recognize the riddles of shady ale
Where pleasures took possession of the flesh, and pain, merciless
Here it is freezing breathing
Hoarse life, reassured by whispering, ignorant
I inhale a pale, dull moonlight
Who sneaked into the crypt of her overlord
Who slept so clearly, ignorant
I inhale the cry of gloomy widow funeral ringing
I turn on eternal night, entering her soul.
II. Fugue of the murder of ravens
Now cloudy skies are treating the speech of the revenge of life
Jaw and sophic
Poverty begged to destroy the clan
The illusion of a grandiose, convicted rebellion
Distinguishable, damned glass, freed from the spell in the arches
Stained with vultures, in the middle of its vicious cult
With the ease of the executioner, she twisted the spiritual worlds for enslaved archangels
Throwing them from the world to night
Throwing to the ground, where the torture will blossom ...
But soon, the Tarot cards tested her
Hybrid rumors spread as tumors
Which will all grow and harm its stars
One way or another, fear will improve bitter truths, cold, bloody baths
When the bodies rose in adamant crowds
Forced to pursue her from their shallow cemeteries
When wolves dug up their uterine loyal
Where cool frosts had to work for a long time to expose their wounds
They chased in the depths of her soul, they flew to master their poison
Like a fugue of murder of ravens
And the knowledge of their enthusiasm will upset her dreams
She tore the blackened books, delayed curses
Flexible canons were raised by trouble on the gathered enemies
She took the Holy Eve, like Belonna’s blow to her enemies
Fierce sisters raised her torture
Crossing the stained stones - wattle
To her crew, who were ruled to slip away
But she knew that she should challenge the night
Although fear crept into her moon with mortal desires
Like a fugue of the murder of ravens
For everyone who disappeared under the mask
Precious, gaze kept from a terrible goal
Horror froze bright eyes in cold glances
And even her dance in huge mirrors
Discarded the gaze of her future trouble
If fate was feasted here ...
III. Eyes that testified madness
In eternity crucified by nails of faith
When a row scared Christ ruined the earth
The indifferent countess gave birth to an obsidian spirit
The risked abyss knows very well that she was cursed
Her life has whispered grief as a funeral march
Mutilated and languishing, obsessed and numb
Because of those who are inferior to cruelty
Crushed by the speed of his dance
Fiery tornado that fell through the rosehip
Her thickets of sweet roses with black spikes, for which they grabbed ...
She needed paradise and eternal selection of an elixir of youth in the innocent
Until her Lysbian fantasies reached the extremes of her unbridled decades
She came for the blood of a gorgeous medicine, but she quickly finished reign
For the sake of gloomy gods who slept too tightly
To pay attention to your excuse
When her jailers attacked, the priest's sentences
Who pronounced stuttering rituals with a dull night
For maiden, dirty wriggling sheets
And she took a proud pose when her crimes became obvious
And the libertine dug into the peasant lips,
Although she smelled of bonfires that licked the limbs higher
To irritated vagina of the accomplices of the crime
This is how this standing attention ends, a perverted fable
And although he escaped the bite of the funeral bone
Другие песни исполнителя: