J22 - кислотный воздух
текст песни
23
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
J22 - кислотный воздух - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
КИСЛОТНЫЙ ВОЗДУХ
около меня сидит и плачет девушка,
крепко сдавливая ручку холодного кресла,
сжимая зубы, пытаясь быстро ослепнуть,
ей больно, а я сижу у окна – это нечестно.
слева от нас задыхается мужчина в костюме,
быстро набирая сообщение в телефон мокрыми пальцами,
всех ослепляют висящие куски солнечного света,
мигая радостными рваными огнями бенгальскими.
издалека на меня смотрит испуганный мальчик
сильно держась за недавно купленный портфель,
который переполнен карандашами и бумагой,
а из самого большого кармана торчит акварель.
и я такой же пустой, как листы его дневника,
которые никогда не будут заполнены,
где будут лишь пятна и грязные царапины -
для письма они уже не будут приспособлены.
я ничего не слышу, не двигаюсь, не кричу,
мою душу вы уже по чайным чашкам не разольете
и только я один единственный, кто спокоен,
в этом падающем с высоты самолете.
все внимательно смотрят на стонущий фюзеляж,
дайте ему спокойно по швам расчленится,
а я купаюсь в разноцветной реке девушки, у которой течет макияж,
пока меня не приютила пыльная больница.
перед глазами начали мелькать титры
с фамилией оператора и бездарных ленивых актеров,
вот и кончается мой никому не нужный мятый рассказ,
в котором всегда не хватало заботливых волонтеров.
я беру ключ и запираю себя в кладовке,
и каждый день укрепляю её картонные стены,
не трогайте меня, не подходите -
от всех вас у меня рвутся внутри пересохшие вены.
я закапываю себя от всех, чтобы не видеть,
наматывая скотч на сломавшиеся глаза,
этот мир я всегда буду без звука ненавидеть,
записывая свой крик на страничке браузера.
в моем классе звучит стихотворение Блока,
дрожащий голос сыпется на пол,
я рисую твой силуэт на пустом металлическом стуле
с помощью чернил своих больных лимфоузлов.
от слез людей стены салона стали сырее,
чем трубы прогнившего гнилого подвала,
через 25 лет сожгут всю бумажную память обо мне,
а значит, меня сейчас вообще не существовало.
луч моей жизни станет прозрачным отрезком,
я разлечусь на миллиарды красочных алых конфетти,
и закончится время поздних ужинов на табуретке,
когда поводом для сна были завядшие на обоях цветы.
сначала у меня сломается нос, а может нижние кости,
под ногами твой дом, завтра его номер напишут газеты,
немного волнуюсь - я все-таки зайду к тебе в гости,
прости, я не успел купить твои любимые конфеты.
около меня сидит и плачет девушка,
крепко сдавливая ручку холодного кресла,
сжимая зубы, пытаясь быстро ослепнуть,
ей больно, а я сижу у окна – это нечестно.
слева от нас задыхается мужчина в костюме,
быстро набирая сообщение в телефон мокрыми пальцами,
всех ослепляют висящие куски солнечного света,
мигая радостными рваными огнями бенгальскими.
издалека на меня смотрит испуганный мальчик
сильно держась за недавно купленный портфель,
который переполнен карандашами и бумагой,
а из самого большого кармана торчит акварель.
и я такой же пустой, как листы его дневника,
которые никогда не будут заполнены,
где будут лишь пятна и грязные царапины -
для письма они уже не будут приспособлены.
я ничего не слышу, не двигаюсь, не кричу,
мою душу вы уже по чайным чашкам не разольете
и только я один единственный, кто спокоен,
в этом падающем с высоты самолете.
все внимательно смотрят на стонущий фюзеляж,
дайте ему спокойно по швам расчленится,
а я купаюсь в разноцветной реке девушки, у которой течет макияж,
пока меня не приютила пыльная больница.
перед глазами начали мелькать титры
с фамилией оператора и бездарных ленивых актеров,
вот и кончается мой никому не нужный мятый рассказ,
в котором всегда не хватало заботливых волонтеров.
я беру ключ и запираю себя в кладовке,
и каждый день укрепляю её картонные стены,
не трогайте меня, не подходите -
от всех вас у меня рвутся внутри пересохшие вены.
я закапываю себя от всех, чтобы не видеть,
наматывая скотч на сломавшиеся глаза,
этот мир я всегда буду без звука ненавидеть,
записывая свой крик на страничке браузера.
в моем классе звучит стихотворение Блока,
дрожащий голос сыпется на пол,
я рисую твой силуэт на пустом металлическом стуле
с помощью чернил своих больных лимфоузлов.
от слез людей стены салона стали сырее,
чем трубы прогнившего гнилого подвала,
через 25 лет сожгут всю бумажную память обо мне,
а значит, меня сейчас вообще не существовало.
луч моей жизни станет прозрачным отрезком,
я разлечусь на миллиарды красочных алых конфетти,
и закончится время поздних ужинов на табуретке,
когда поводом для сна были завядшие на обоях цветы.
сначала у меня сломается нос, а может нижние кости,
под ногами твой дом, завтра его номер напишут газеты,
немного волнуюсь - я все-таки зайду к тебе в гости,
прости, я не успел купить твои любимые конфеты.
Acid air
A girl is sitting and crying near me,
tightly squeezing the handle of a cold chair,
Clutching his teeth, trying to quickly blind,
She hurts, and I sit at the window - this is dishonest.
A man in a suit is suffocating to the left of us,
Quickly dialing a message on the phone with wet fingers,
everyone blinds hanging pieces of sunlight,
blinking with joyful torn Bengal lights.
A frightened boy looks at me from afar
Strongly holding on to the recently purchased briefcase,
which is full of pencils and paper,
And watercolor sticks out of the largest pocket.
And I'm as empty as the sheets of his diary,
which will never be filled
where there will be only spots and dirty scratches -
For writing, they will no longer be adapted.
I don’t hear anything, I don’t move, I don’t scream,
You can’t display my soul in tea cups
And only I am the only one who is calm
In this plane falling from a height.
Everyone carefully looks at the groaning fuselage
Give him calmly at the seams to divide
And I swim in a multi -colored river of a girl who has makeup flows,
Until the dusty hospital sheltered.
Titras began to flicker before my eyes
with the name of the operator and mediocre lazy actors,
So my unnecessary story ends with anyone,
In which there were always not enough caring volunteers.
I take the key and lock myself in the pantry,
And every day I strengthen its cardboard walls,
Do not touch me, do not come -
From all of you, dry veins are torn inside me.
I dig myself from everyone, so as not to see
wound the tape on broken eyes,
I will always hate this world without sound,
Write down your scream on the browser page.
In my class, the poem of the block sounds,
A trembling voice pours to the floor,
I draw your silhouette on an empty metal chair
With the help of ink of their sick lymph nodes.
From the tears of people, the walls of the salon became damp,
than the pipes of a rotten rotten basement,
After 25 years, they will burn all the paper memory about me,
So, now I did not exist at all.
The ray of my life will become a transparent segment,
I will fly into billions of colorful scarlet confetti,
And the time of late dinners on the stool will end,
When the reason for sleeping was the flowers wilted on the wallpaper.
At first my nose will break, and maybe the lower bones,
Under your feet your house, tomorrow his number will write newspapers,
I am a little worried - I will still come to visit you,
Sorry, I did not have time to buy your favorite sweets.
A girl is sitting and crying near me,
tightly squeezing the handle of a cold chair,
Clutching his teeth, trying to quickly blind,
She hurts, and I sit at the window - this is dishonest.
A man in a suit is suffocating to the left of us,
Quickly dialing a message on the phone with wet fingers,
everyone blinds hanging pieces of sunlight,
blinking with joyful torn Bengal lights.
A frightened boy looks at me from afar
Strongly holding on to the recently purchased briefcase,
which is full of pencils and paper,
And watercolor sticks out of the largest pocket.
And I'm as empty as the sheets of his diary,
which will never be filled
where there will be only spots and dirty scratches -
For writing, they will no longer be adapted.
I don’t hear anything, I don’t move, I don’t scream,
You can’t display my soul in tea cups
And only I am the only one who is calm
In this plane falling from a height.
Everyone carefully looks at the groaning fuselage
Give him calmly at the seams to divide
And I swim in a multi -colored river of a girl who has makeup flows,
Until the dusty hospital sheltered.
Titras began to flicker before my eyes
with the name of the operator and mediocre lazy actors,
So my unnecessary story ends with anyone,
In which there were always not enough caring volunteers.
I take the key and lock myself in the pantry,
And every day I strengthen its cardboard walls,
Do not touch me, do not come -
From all of you, dry veins are torn inside me.
I dig myself from everyone, so as not to see
wound the tape on broken eyes,
I will always hate this world without sound,
Write down your scream on the browser page.
In my class, the poem of the block sounds,
A trembling voice pours to the floor,
I draw your silhouette on an empty metal chair
With the help of ink of their sick lymph nodes.
From the tears of people, the walls of the salon became damp,
than the pipes of a rotten rotten basement,
After 25 years, they will burn all the paper memory about me,
So, now I did not exist at all.
The ray of my life will become a transparent segment,
I will fly into billions of colorful scarlet confetti,
And the time of late dinners on the stool will end,
When the reason for sleeping was the flowers wilted on the wallpaper.
At first my nose will break, and maybe the lower bones,
Under your feet your house, tomorrow his number will write newspapers,
I am a little worried - I will still come to visit you,
Sorry, I did not have time to buy your favorite sweets.
Другие песни исполнителя: