Jannet ft Zhevnova - кареглазая
текст песни
19
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Jannet ft Zhevnova - кареглазая - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Cranberry:
Она запуталась в себе,
И лишь дорога на руке.
И тень осталась на стене,
Осколки жизни на окне.
И две записки на столе,
И календарь на январе.
И рвёт одежду на себе!
Когда прийдёт конец зиме?
По шее робкий холодок,
И вновь не принятый звонок.
В клочки разорваный листок,
Любви неотданный кусок.
Сквозь слёзы сдавленный смешок,
Ударил по стеклу снежок.
И в паутине паучок,
Завявший на окне цветок.
И чая горького глоток.
Припев (Cranberry & Zhevnova):
По пальцам вниз стечёт её печаль
И взгляд очистится от фальши.
Она заснёт и ей,наверно,жаль,
Что так и будет продолжаться дальше.
Zhevnova:
В открытом пыльном соннике,
Сквазь мрак читая буквы.
Под плесенью бессонницы,
С ногами необутыми.
В замкнутой плотно комнате,
Шифруя свои сны,
Осталась кареглазая до следущей весны...
За чашкой чашку чая,устало выпивая,
Ходила с угла в угол,свободу призывая.
Свобода б к ней пришла,
Была бы та святая.
Но той гореть в аду,
И не видать ей рая.
Припев (Cranberry & Zhevnova).
Cranberry:
Часы и сердце бьються в такт,
Разбитая тоскою в прах,
Берёт от жизни только страх.
Она запуталась в себе,
И лишь дорога на руке.
Zhevnova:
"Со мной всё хорошо."-
Она вдруг промычала.
"Вы слышите меня?
Я тут сама устала!"
Возможно,ещё долго
Красавица кричала,
Но злые сны надолго
Ей осень прописала.
Она запуталась в себе,
И лишь дорога на руке.
И тень осталась на стене,
Осколки жизни на окне.
И две записки на столе,
И календарь на январе.
И рвёт одежду на себе!
Когда прийдёт конец зиме?
По шее робкий холодок,
И вновь не принятый звонок.
В клочки разорваный листок,
Любви неотданный кусок.
Сквозь слёзы сдавленный смешок,
Ударил по стеклу снежок.
И в паутине паучок,
Завявший на окне цветок.
И чая горького глоток.
Припев (Cranberry & Zhevnova):
По пальцам вниз стечёт её печаль
И взгляд очистится от фальши.
Она заснёт и ей,наверно,жаль,
Что так и будет продолжаться дальше.
Zhevnova:
В открытом пыльном соннике,
Сквазь мрак читая буквы.
Под плесенью бессонницы,
С ногами необутыми.
В замкнутой плотно комнате,
Шифруя свои сны,
Осталась кареглазая до следущей весны...
За чашкой чашку чая,устало выпивая,
Ходила с угла в угол,свободу призывая.
Свобода б к ней пришла,
Была бы та святая.
Но той гореть в аду,
И не видать ей рая.
Припев (Cranberry & Zhevnova).
Cranberry:
Часы и сердце бьються в такт,
Разбитая тоскою в прах,
Берёт от жизни только страх.
Она запуталась в себе,
И лишь дорога на руке.
Zhevnova:
"Со мной всё хорошо."-
Она вдруг промычала.
"Вы слышите меня?
Я тут сама устала!"
Возможно,ещё долго
Красавица кричала,
Но злые сны надолго
Ей осень прописала.
Cranberry:
She got confused in herself
And only the road on the arm.
And the shadow remained on the wall,
Shards of life on the window.
And two notes on the table,
And the calendar in January.
And tear the clothes on himself!
When will the end of winter come?
A timid chill is on the neck,
And the newly not accepted call.
To shreds torn sheet,
Love is an uncomfortable piece.
A stifled laugh through tears,
The snowball hit the glass.
And in the web of the web,
Flowering on the window.
And a bitter sip of tea.
Chorry & zhevnova):
Her sadness woves down the fingers down
And the look will be cleansed of falsehood.
She will fall asleep and she probably sorry,
That so will continue further.
Zhevnova:
In an open dusty dream book,
The darkness of the darkness is reading letters.
Under the mold of insomnia,
With the legs of the unconscious.
In a densely closed room,
Encrypting your dreams
The brown -eyed remained until the next spring ...
A cup of tea is a cup, drinking tiredly,
I went from corner to corner, urging freedom.
Freedom would come to her,
It would be that holy.
But that burn in hell
And do not see her paradise.
Chorus (Cranberry & Zhevnova).
Cranberry:
Watch and heart beat to the beat,
Broken by longing to dust
It takes only fear from life.
She got confused in herself
And only the road on the arm.
Zhevnova:
"I'm alright."-
She suddenly mumbled.
"You hear me?
I'm tired here myself! "
Perhaps for a long time
The beauty screamed
But evil dreams for a long time
Autumn prescribed to her.
She got confused in herself
And only the road on the arm.
And the shadow remained on the wall,
Shards of life on the window.
And two notes on the table,
And the calendar in January.
And tear the clothes on himself!
When will the end of winter come?
A timid chill is on the neck,
And the newly not accepted call.
To shreds torn sheet,
Love is an uncomfortable piece.
A stifled laugh through tears,
The snowball hit the glass.
And in the web of the web,
Flowering on the window.
And a bitter sip of tea.
Chorry & zhevnova):
Her sadness woves down the fingers down
And the look will be cleansed of falsehood.
She will fall asleep and she probably sorry,
That so will continue further.
Zhevnova:
In an open dusty dream book,
The darkness of the darkness is reading letters.
Under the mold of insomnia,
With the legs of the unconscious.
In a densely closed room,
Encrypting your dreams
The brown -eyed remained until the next spring ...
A cup of tea is a cup, drinking tiredly,
I went from corner to corner, urging freedom.
Freedom would come to her,
It would be that holy.
But that burn in hell
And do not see her paradise.
Chorus (Cranberry & Zhevnova).
Cranberry:
Watch and heart beat to the beat,
Broken by longing to dust
It takes only fear from life.
She got confused in herself
And only the road on the arm.
Zhevnova:
"I'm alright."-
She suddenly mumbled.
"You hear me?
I'm tired here myself! "
Perhaps for a long time
The beauty screamed
But evil dreams for a long time
Autumn prescribed to her.