Krec - Никита
текст песни
35
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Krec - Никита - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Скрип пружины, Никита не спал
Он прятал улики под матрас, прятал синяки от назойливых глаз
Публики за стенами клиники. Больничные пленники
Боятся Бога и молний,
Все в серых робах, больные десна,
Бледные впалые щеки плюс старая зубная щетка.
Еще решетки на тех окнах были.
В белых простынях завернуты, словно в коконах.
В коридорах гудели ртутные лампы, смех, стон, эхо между палатами.
Замерзали атомы, не хватало тепла.
плачь, тише, а то услышит врач
врач сказал, что во всем виноваты гены. Ночью взгляды царапали голые стены.
Демоны, духи всех мастей тянули руки. Сухие ветви бросали тени на постели.
Сквозь пыльные окна больниц я видел страх, я видел ненависть в лицах.
Медсестричка, сестрица, скажи где мне взять спички и чем здесь нас пичкают?
Мне надоело видеть черно-белые сны, раньше, как-то помню - были они цветными.
Скажи как снять проклятье,
Где растут цветы и где найти той пыли.
Подвесные потолки, где браслеты, куда пропал сератанин минувшим летом.
Такие тонкие руки Никиты, шрам на виске, глаза прикрыты.
Чуть видно.
Боли больше не надо, я умоляю, падрэ,
Я умоляю друзей оставить меня.
Ведь вы же видите - я не могу узнать верных псов, обнять не хватит рук моих.
Он резал веки, палил брови, чем-то царапал вены, был готов к смерти.
Женские руки твердили про холодный взгляд, но кровь из глаз дарила тепло,
Тогда как они могли посметь тайком говорить?
Мой малыш, как я мог с этим жить?
Никиту пугали зрачки уже второй март.
Справа Платон, слева кричал Декарт.
Не трогай щеки, сука, твои слова лишь пепел,
Ты при дворе, а значит вряд ли друг
Мне
Не стоит менять буквы местами, ведь он терял силы такими долгими днями.
За стенами клиники февраль курил на ветру, Антон был первым, переступившим черту -
Первый больничный пленник, переступивший страх смерти.
Подвесные потолки, где браслеты, куда пропал сератанин минувшим летом.
Такие тонкие руки Никиты, шрам на виске, глаза прикрыты.
Чуть видно.
Боли больше не надо, я умоляю, падре,
Я умоляю друзей оставить меня.
Ведь вы же видите - я не могу узнать верных псов, обнять не хватит рук моих.
Он прятал улики под матрас, прятал синяки от назойливых глаз
Публики за стенами клиники. Больничные пленники
Боятся Бога и молний,
Все в серых робах, больные десна,
Бледные впалые щеки плюс старая зубная щетка.
Еще решетки на тех окнах были.
В белых простынях завернуты, словно в коконах.
В коридорах гудели ртутные лампы, смех, стон, эхо между палатами.
Замерзали атомы, не хватало тепла.
плачь, тише, а то услышит врач
врач сказал, что во всем виноваты гены. Ночью взгляды царапали голые стены.
Демоны, духи всех мастей тянули руки. Сухие ветви бросали тени на постели.
Сквозь пыльные окна больниц я видел страх, я видел ненависть в лицах.
Медсестричка, сестрица, скажи где мне взять спички и чем здесь нас пичкают?
Мне надоело видеть черно-белые сны, раньше, как-то помню - были они цветными.
Скажи как снять проклятье,
Где растут цветы и где найти той пыли.
Подвесные потолки, где браслеты, куда пропал сератанин минувшим летом.
Такие тонкие руки Никиты, шрам на виске, глаза прикрыты.
Чуть видно.
Боли больше не надо, я умоляю, падрэ,
Я умоляю друзей оставить меня.
Ведь вы же видите - я не могу узнать верных псов, обнять не хватит рук моих.
Он резал веки, палил брови, чем-то царапал вены, был готов к смерти.
Женские руки твердили про холодный взгляд, но кровь из глаз дарила тепло,
Тогда как они могли посметь тайком говорить?
Мой малыш, как я мог с этим жить?
Никиту пугали зрачки уже второй март.
Справа Платон, слева кричал Декарт.
Не трогай щеки, сука, твои слова лишь пепел,
Ты при дворе, а значит вряд ли друг
Мне
Не стоит менять буквы местами, ведь он терял силы такими долгими днями.
За стенами клиники февраль курил на ветру, Антон был первым, переступившим черту -
Первый больничный пленник, переступивший страх смерти.
Подвесные потолки, где браслеты, куда пропал сератанин минувшим летом.
Такие тонкие руки Никиты, шрам на виске, глаза прикрыты.
Чуть видно.
Боли больше не надо, я умоляю, падре,
Я умоляю друзей оставить меня.
Ведь вы же видите - я не могу узнать верных псов, обнять не хватит рук моих.
Skin Spring, Nikita did not sleep
He hid evidence under the mattress, hid bruises from annoying eyes
Publics behind the walls of the clinic. Hospital captives
Fear God and lightning
All in gray robes, sick gums,
Pale shoulded cheeks plus old toothbrush.
More lattices on those windows were.
White sheets are wrapped, as if in cockoons.
In the corridors buzzed mercury lamps, laughter, moan, echo between the chambers.
Atoms frozen, lacked heat.
cry, quieter, and then hear the doctor
The doctor said that the genes were to blame. At night, the naked walls scratched.
Demons, perfumes of all the masters pulled hands. Dry branches threw shadows into bed.
Through the dusty windows of hospitals I saw fear, I saw hatred in the faces.
Nurse, sister, tell me where I get the matches and what are you here a stuffing?
I'm tired of seeing black and white dreams, before, somehow I remember - they were colored.
Tell me how to remove the curse,
Where flowers grow and where to find that dust.
Suspended ceilings, where bracelets, where the sertarine was missing in the summer.
Such thin hands of Nikita, a scar on a temple, eyes covered.
Slightly visible.
Pain no longer need, I beg, Pande,
I beg friends to leave me.
After all, you see - I can not learn loyal dogs, hug does not have enough hands.
He cut the eyelids, paled eyebrows, something scratched Vienna, was ready for death.
Female hands told about a cold look, but blood from the eyes gave heat,
Then how could they dare to speak in secret?
My baby, how could I live with it?
Nikita scared pupils for the second March.
On the right Plato, on the left shouted Descartes.
Do not touch the cheeks, bitch, your words only ash,
You are at the courtyard, and therefore a friend is unlikely
to me
Do not change the letters in places, because he lost its strength by such long days.
Behind the walls of the clinic, February was smoked in the wind, Anton was the first, crossed the line -
The first hospital captive, crossed the fear of death.
Suspended ceilings, where bracelets, where the sertarine was missing in the summer.
Such thin hands of Nikita, a scar on a temple, eyes covered.
Slightly visible.
Pain no longer need, I beg, Padre,
I beg friends to leave me.
After all, you see - I can not learn loyal dogs, hug does not have enough hands.
He hid evidence under the mattress, hid bruises from annoying eyes
Publics behind the walls of the clinic. Hospital captives
Fear God and lightning
All in gray robes, sick gums,
Pale shoulded cheeks plus old toothbrush.
More lattices on those windows were.
White sheets are wrapped, as if in cockoons.
In the corridors buzzed mercury lamps, laughter, moan, echo between the chambers.
Atoms frozen, lacked heat.
cry, quieter, and then hear the doctor
The doctor said that the genes were to blame. At night, the naked walls scratched.
Demons, perfumes of all the masters pulled hands. Dry branches threw shadows into bed.
Through the dusty windows of hospitals I saw fear, I saw hatred in the faces.
Nurse, sister, tell me where I get the matches and what are you here a stuffing?
I'm tired of seeing black and white dreams, before, somehow I remember - they were colored.
Tell me how to remove the curse,
Where flowers grow and where to find that dust.
Suspended ceilings, where bracelets, where the sertarine was missing in the summer.
Such thin hands of Nikita, a scar on a temple, eyes covered.
Slightly visible.
Pain no longer need, I beg, Pande,
I beg friends to leave me.
After all, you see - I can not learn loyal dogs, hug does not have enough hands.
He cut the eyelids, paled eyebrows, something scratched Vienna, was ready for death.
Female hands told about a cold look, but blood from the eyes gave heat,
Then how could they dare to speak in secret?
My baby, how could I live with it?
Nikita scared pupils for the second March.
On the right Plato, on the left shouted Descartes.
Do not touch the cheeks, bitch, your words only ash,
You are at the courtyard, and therefore a friend is unlikely
to me
Do not change the letters in places, because he lost its strength by such long days.
Behind the walls of the clinic, February was smoked in the wind, Anton was the first, crossed the line -
The first hospital captive, crossed the fear of death.
Suspended ceilings, where bracelets, where the sertarine was missing in the summer.
Such thin hands of Nikita, a scar on a temple, eyes covered.
Slightly visible.
Pain no longer need, I beg, Padre,
I beg friends to leave me.
After all, you see - I can not learn loyal dogs, hug does not have enough hands.
Другие песни исполнителя: