Loc-Dog - 07. Ехал и ехал
текст песни
39
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Loc-Dog - 07. Ехал и ехал - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Назло рекламе бездыханным потоком бодрого тепла
Нарушу общепринятый регламент.
Ты догонишь у оконного стекла,
Тихо крапальнёшь себе оставшийся с былой мечты крапалик.
Лишь в бутылке вместо водки смола,
Не в бутырке, не в офисе, не сидя, но кого-то туда посадят.
Лопнет, как шарик тот, кто знает все правды слова.
Честь и хвала ему воздастся, воспрянет земля.
В начале 1-ого сентября в Макдаке дети.
Я в ахуе, тем не менее думаю за тебя.
Жму сцепление, не вижу руля.
Еду разделаться с барыгами в районе Кремля, иду в наступление.
Слей меня дождями, вода.
Не стал злей, остановившись в соображении, натворил дел.
Здесь замесил замес,
А если так сверни в шестой подъезд, как отопление подключит ЖЭК.
Все накопления в бюджет уйдут в опровержение идей , что горбатого исправит крест.
Обсудят это миллионы ротозеев, своё мнение отдав толпе, изменив себе.
Извинившись и выстроившись в ряд.
Ведь всегда виноватым будет слабак, это всегда так.
Суки, нашедшие счастье, тонут в цветах.
Пульс сумашедше стучал, недобрав филок на транспорт.
И радовался пьяный причал.
Дым парадно кричал, типа: «Вот он я, здесь, нормально всё, отзовитесь!»,
Но в их глазах ты не тот, тобой правит бес ,
Или какой-то левый гон, или кто там твой повилитель.
В этом городе торчков и погон, где нет друзей и врагов,
И кипит работа над новым средством убить любовь,
Над мощными бомбами, природу крошащими в щельях гор,
Над водой, загрязнённой барбитуратами,
Где брат не платит брату добром,
И даже в старый автопром мы вставим бас и колонки неаккуратно.
Не напрягаясь, приедем на твой район.
Знаю мораль, но на потом откладываю, утверждая обратное.
В сердце собрав огромный клад мы обезглавлены.
Берега попутал неадекватный, плавившись от жары.
Жарила всё Москва тут, я совершал пересадку на ветку,
Мы ехали ускоренно туда, где нас все любят и ждут
На быстром поезде осенью по соседству
Я выходил на следующей, но снова обнаружился тут.
Сидел и ехал, и ехал, и ехал.
А вы ехали неторопливо там, где в поле снова цветут.
Медленно в поезде осенью, по соседству
Ты выходил на следующей, но снова обнаружился тут.
Сидел и ехал, и ехал, и ехал.
А история идёт от вольного, вопреки всему.
Я её домом обстрою и в себя втяну с дымом.
В основе тонуть, быть убитым.
На бит, как ёк на доску с гвоздём ложиться,
Прогнать тоску, оставить принципы паскудам,
Но чтить традиции и чтить семью,
Между холмами семью раствориться, в принципе,
Ссё равно без сомнений любить Москву.
Станет громче, разум станет чётким,
Когда отфильтруют, возможно, почки.
Энергии в раю или где?
Пацанчики на кураже, им не быть в беде,
Пока все вместе, пока движняк, в основе
Нет дел, ведь там в основе нет песен,
Нету людей, нету стрел, нету президентов, есть те, кто тебе интересен.
Если есть сила и гнев,
Возможно, ты успешно покинешь пространства подъездов и лестниц,
Но во дворе перегрев +27 минимум, и ты вернёшься, поверь мне.
Будешь молчать рыбиной, будешь в слишком грязной воде,
И тебя схавает время, схавает грязный отдел,
Недовес, чужой успех или зимнее откровение.
Это для всех или никому.
Не держи, бросай на землю, я всё пойму, всё спущу тебе с рук,
Позвоню, когда решится вопрос за мою судьбу.
Иду, курю...Не продаю, а просто так даю.
Не настаиваю, знать даю.
Вы там в раю охуели все, зажрались,
И всё равно берёте там, где мы выросли или просто родились,
А после поднялись, ведь родители сыну давали не грустить.
Думали, что он без мазы сдаёт долги, поэтому без выгоды продал свою Инфинити.
Вылетел в трубу, его уже нельзя спасти, но я рад, и это мне не простительно.
Незаметно так стал злым, так же как и все.
Нарушу общепринятый регламент.
Ты догонишь у оконного стекла,
Тихо крапальнёшь себе оставшийся с былой мечты крапалик.
Лишь в бутылке вместо водки смола,
Не в бутырке, не в офисе, не сидя, но кого-то туда посадят.
Лопнет, как шарик тот, кто знает все правды слова.
Честь и хвала ему воздастся, воспрянет земля.
В начале 1-ого сентября в Макдаке дети.
Я в ахуе, тем не менее думаю за тебя.
Жму сцепление, не вижу руля.
Еду разделаться с барыгами в районе Кремля, иду в наступление.
Слей меня дождями, вода.
Не стал злей, остановившись в соображении, натворил дел.
Здесь замесил замес,
А если так сверни в шестой подъезд, как отопление подключит ЖЭК.
Все накопления в бюджет уйдут в опровержение идей , что горбатого исправит крест.
Обсудят это миллионы ротозеев, своё мнение отдав толпе, изменив себе.
Извинившись и выстроившись в ряд.
Ведь всегда виноватым будет слабак, это всегда так.
Суки, нашедшие счастье, тонут в цветах.
Пульс сумашедше стучал, недобрав филок на транспорт.
И радовался пьяный причал.
Дым парадно кричал, типа: «Вот он я, здесь, нормально всё, отзовитесь!»,
Но в их глазах ты не тот, тобой правит бес ,
Или какой-то левый гон, или кто там твой повилитель.
В этом городе торчков и погон, где нет друзей и врагов,
И кипит работа над новым средством убить любовь,
Над мощными бомбами, природу крошащими в щельях гор,
Над водой, загрязнённой барбитуратами,
Где брат не платит брату добром,
И даже в старый автопром мы вставим бас и колонки неаккуратно.
Не напрягаясь, приедем на твой район.
Знаю мораль, но на потом откладываю, утверждая обратное.
В сердце собрав огромный клад мы обезглавлены.
Берега попутал неадекватный, плавившись от жары.
Жарила всё Москва тут, я совершал пересадку на ветку,
Мы ехали ускоренно туда, где нас все любят и ждут
На быстром поезде осенью по соседству
Я выходил на следующей, но снова обнаружился тут.
Сидел и ехал, и ехал, и ехал.
А вы ехали неторопливо там, где в поле снова цветут.
Медленно в поезде осенью, по соседству
Ты выходил на следующей, но снова обнаружился тут.
Сидел и ехал, и ехал, и ехал.
А история идёт от вольного, вопреки всему.
Я её домом обстрою и в себя втяну с дымом.
В основе тонуть, быть убитым.
На бит, как ёк на доску с гвоздём ложиться,
Прогнать тоску, оставить принципы паскудам,
Но чтить традиции и чтить семью,
Между холмами семью раствориться, в принципе,
Ссё равно без сомнений любить Москву.
Станет громче, разум станет чётким,
Когда отфильтруют, возможно, почки.
Энергии в раю или где?
Пацанчики на кураже, им не быть в беде,
Пока все вместе, пока движняк, в основе
Нет дел, ведь там в основе нет песен,
Нету людей, нету стрел, нету президентов, есть те, кто тебе интересен.
Если есть сила и гнев,
Возможно, ты успешно покинешь пространства подъездов и лестниц,
Но во дворе перегрев +27 минимум, и ты вернёшься, поверь мне.
Будешь молчать рыбиной, будешь в слишком грязной воде,
И тебя схавает время, схавает грязный отдел,
Недовес, чужой успех или зимнее откровение.
Это для всех или никому.
Не держи, бросай на землю, я всё пойму, всё спущу тебе с рук,
Позвоню, когда решится вопрос за мою судьбу.
Иду, курю...Не продаю, а просто так даю.
Не настаиваю, знать даю.
Вы там в раю охуели все, зажрались,
И всё равно берёте там, где мы выросли или просто родились,
А после поднялись, ведь родители сыну давали не грустить.
Думали, что он без мазы сдаёт долги, поэтому без выгоды продал свою Инфинити.
Вылетел в трубу, его уже нельзя спасти, но я рад, и это мне не простительно.
Незаметно так стал злым, так же как и все.
Spite of advertising with a stray stream of cheerful heat
I will violate the generally accepted regulations.
You will catch up with the window glass,
You will quietly scare yourself the Krapalik remaining from the former dream.
Only in a bottle instead of vodka resins,
Not in Butyrka, not in the office, not sitting, but they will put someone there.
It bursts like a ball who knows all the truth of the word.
Honor and praise will be rewarded, the earth will rise.
At the beginning of September 1st, children in the McDak.
I am in ahui, however, I think for you.
I shake the clutch, I do not see the steering wheel.
I’m going to deal with hucksters in the Kremlin area, I'm going on the offensive.
Dry me rains, water.
He did not become evil, stopping in consideration, he did things.
I kneled down here,
And if you turn so in the sixth entrance, how the HOUR will connect the heating.
All savings in the budget will go into a refutation of ideas that Gorbaty will correct the cross.
Millions of rotozees will discuss this, giving their opinion to the crowd, changing themselves.
Apologizing and lining up in a row.
After all, a weakling will always be guilty, this is always the case.
Bitches that have found happiness drown in flowers.
The pulse knocked crazy, having detected Phillo on transport.
And the drunken pier was happy.
Smoke shouted likely, like: “Here I am, here, everything is fine, respond!”,
But in their eyes you are not the same, the demon rules you,
Either some left gon, or who is your guard there.
In this city, Torchkov and shoulder straps, where there are no friends and enemies,
And boiling work on a new means to kill love,
Above powerful bombs, nature crumbling in the gaps of the mountains,
Above water contaminated with barbiturates,
Where the brother does not pay his brother good,
And even in the old auto industry, we will insert the bass and the speakers inaccurately.
Without straining, we will come to your area.
I know morality, but then I put it off, asserting the opposite.
In the heart, collecting a huge treasure, we are beheaded.
The shores were inadequate, melting from the heat.
I fried everything in Moscow here, I made a transfer to the branch,
We rode accelerated where everyone loves us and waiting
On a fast train in the autumn in the neighborhood
I went out to the next, but I discovered here again.
He sat and rode, and drove, and rode.
And you rode slowly where they bloom in the field again.
Slowly on the train in the fall, next door
You went out to the next, but again discovered here.
He sat and rode, and drove, and rode.
And the story goes from the free, contrary to everything.
I will run her home and get it into myself with smoke.
It is based on drown, to be killed.
On the bit, like Yok on the board with a nail to go to bed,
Drive away longing, leave the principles of the paskudam,
But honor traditions and honor the family,
Between the hills, the family dissolves, in principle,
It is equal to love Moscow.
It will become louder, the mind will become clear,
When they are filtered, perhaps the kidneys.
Energy in paradise or where?
Boys on the courage, they should not be in trouble,
So far, all together, while the engine is based on
There are no things, because there are no songs at the basis
There are no people, there are no arrows, there are no presidents, there are those who are interesting to you.
If there is strength and anger,
Perhaps you will successfully leave the spaces of entrances and stairs,
But in the yard, overheating +27 is at least, and you will return, believe me.
You will be silent with a fish, you will be in too dirty water,
And time shows you, the dirty department is raising,
Non -worship, someone else's success or winter revelation.
This is for everyone or anyone.
Do not hold, throw it to the ground, I will understand everything, I'll let you go from it,
I’ll call when the question is resolved for my fate.
I go, I smoke ... I don’t sell, but I just give it.
I do not insist, I give it to know.
You all fucked up in paradise, burned out,
And still take it where we grew up or were just born,
And then they got up, because the parents gave their son not to be sad.
They thought that he surrendered his debts without a mase, so he sold his infinity without profit.
I flew into the pipe, it can no longer be saved, but I'm glad, and this is not excusable to me.
It quietly became evil, just like everyone else.
I will violate the generally accepted regulations.
You will catch up with the window glass,
You will quietly scare yourself the Krapalik remaining from the former dream.
Only in a bottle instead of vodka resins,
Not in Butyrka, not in the office, not sitting, but they will put someone there.
It bursts like a ball who knows all the truth of the word.
Honor and praise will be rewarded, the earth will rise.
At the beginning of September 1st, children in the McDak.
I am in ahui, however, I think for you.
I shake the clutch, I do not see the steering wheel.
I’m going to deal with hucksters in the Kremlin area, I'm going on the offensive.
Dry me rains, water.
He did not become evil, stopping in consideration, he did things.
I kneled down here,
And if you turn so in the sixth entrance, how the HOUR will connect the heating.
All savings in the budget will go into a refutation of ideas that Gorbaty will correct the cross.
Millions of rotozees will discuss this, giving their opinion to the crowd, changing themselves.
Apologizing and lining up in a row.
After all, a weakling will always be guilty, this is always the case.
Bitches that have found happiness drown in flowers.
The pulse knocked crazy, having detected Phillo on transport.
And the drunken pier was happy.
Smoke shouted likely, like: “Here I am, here, everything is fine, respond!”,
But in their eyes you are not the same, the demon rules you,
Either some left gon, or who is your guard there.
In this city, Torchkov and shoulder straps, where there are no friends and enemies,
And boiling work on a new means to kill love,
Above powerful bombs, nature crumbling in the gaps of the mountains,
Above water contaminated with barbiturates,
Where the brother does not pay his brother good,
And even in the old auto industry, we will insert the bass and the speakers inaccurately.
Without straining, we will come to your area.
I know morality, but then I put it off, asserting the opposite.
In the heart, collecting a huge treasure, we are beheaded.
The shores were inadequate, melting from the heat.
I fried everything in Moscow here, I made a transfer to the branch,
We rode accelerated where everyone loves us and waiting
On a fast train in the autumn in the neighborhood
I went out to the next, but I discovered here again.
He sat and rode, and drove, and rode.
And you rode slowly where they bloom in the field again.
Slowly on the train in the fall, next door
You went out to the next, but again discovered here.
He sat and rode, and drove, and rode.
And the story goes from the free, contrary to everything.
I will run her home and get it into myself with smoke.
It is based on drown, to be killed.
On the bit, like Yok on the board with a nail to go to bed,
Drive away longing, leave the principles of the paskudam,
But honor traditions and honor the family,
Between the hills, the family dissolves, in principle,
It is equal to love Moscow.
It will become louder, the mind will become clear,
When they are filtered, perhaps the kidneys.
Energy in paradise or where?
Boys on the courage, they should not be in trouble,
So far, all together, while the engine is based on
There are no things, because there are no songs at the basis
There are no people, there are no arrows, there are no presidents, there are those who are interesting to you.
If there is strength and anger,
Perhaps you will successfully leave the spaces of entrances and stairs,
But in the yard, overheating +27 is at least, and you will return, believe me.
You will be silent with a fish, you will be in too dirty water,
And time shows you, the dirty department is raising,
Non -worship, someone else's success or winter revelation.
This is for everyone or anyone.
Do not hold, throw it to the ground, I will understand everything, I'll let you go from it,
I’ll call when the question is resolved for my fate.
I go, I smoke ... I don’t sell, but I just give it.
I do not insist, I give it to know.
You all fucked up in paradise, burned out,
And still take it where we grew up or were just born,
And then they got up, because the parents gave their son not to be sad.
They thought that he surrendered his debts without a mase, so he sold his infinity without profit.
I flew into the pipe, it can no longer be saved, but I'm glad, and this is not excusable to me.
It quietly became evil, just like everyone else.
Другие песни исполнителя: