Loreena McKennitt - The Highwayman
текст песни
22
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Loreena McKennitt - The Highwayman - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
The wind was a torrent of darkness among the gusty trees
The moon was a ghostly galleon tossed upon the cloudy seas
The road was a ribbon of moonlight over the purple moor
And the highwayman came riding, riding, riding,
The highwayman came riding, up to the old inn-door.
He'd a French cocked hat on his forehead, a bunch of lace at his chin,
A coat of claret velvet, and breeches of brown doe-skin;
They fitted with never a wrinkle; his boots were up to the thigh!
And he rode with a jewelled twinkle,
His pistol butts a-twinkle,
His rapier hilt a-twinkle, under the jewelled sky.
Over the cobbles he clattered and clashed in the dark innyard,
And he tapped with his whip on the shutters, but all was locked and barred;
He whistled a tune to the window, and who should be waiting there
But the landlord's black-eyed daughter,
Bess the landlord's daughter,
Plaiting a dark red love-knot into her long black hair.
"One kiss, my bonny sweetheart, I'm after a prize tonight,
But I shall be back with the yellow gold before the morning light;
Yet if they press me sharply, and harry me through the day,
Then look for me by the moonlight, watch for me by the moonlight,
I'll come to thee by the moonlight, though hell shall bar the way.
He rose upright in the stirrups; he scarce could reach her hand
But she loosened her hair in the casement! His face burnt like a brand
As the black cascade of the perfume came tumbling over his breast;
And he kissed its waves in the moonlight,
(Oh, sweet waves in the moonlight!)
He tugged at his rein in the moonlight, and galloped away to the west.
He did not come at the dawning; he did not come at noon,
And out of the tawny sunset, before the rise o' the moon,
When the road was a gypsy's ribbon, looping the purple moor,
A red-coat troop came marching, marching, marching
King George's men came marching, up to the old inn-door.
They said no word to the landlord, they drank his ale instead,
But they gagged his daughter and bound her to the foot of her narrow bed;
Two of them knelt at the casement, with muskets at their side!
there was death at every window, hell at one dark window;
For Bess could see, through the casement,
The road that he would ride.
They had tied her up to attention, with many a sniggering jest;
They had bound a musket beside her, with the barrel beneath her breast!
"now keep good watch!" And they kissed her.
She heard the dead man say
"Look for me by the moonlight, watch for me by the moonlight
I'll come to thee by the moonlight, though hell shall bar the way!"
She twisted her hands behind her, but all the knots held good!
She writhed her hands till her fingers were wet with sweat or blood!
They stretched and strained in the darkness and the hours crawled by like years!
Till, now, on the stroke of midnight, cold, on the stroke of midnight,
The tip of one finger touched it! The trigger at least was hers!
Tlot-tlot! Had they heard it? The horses hoofs ring clear
Tlot-tlot, in the distance! Were they deaf that they did not hear?
Down the ribbon of moonlight, over the brow of the hill,
The highwayman came riding, riding, riding!
The red-coats looked to their priming!
She stood up straight and still!
Tlot in the frosty silence! Tlot, in the echoing night!
Nearer he came and nearer! Her face was like a light!
Her eyes grew wide for a moment! She drew one last deep breath,
Then her finger moved in the moonlight, her musket shattered the moonlight,
Shattered her breast in the moonlight and warned him with her death.
He turned; he spurred to the west; he did not know she stood
bowed, with her head o'er the musket, drenched with her own red blood!
Not till the dawn he heard it; his face grew grey to hear
How Bess, the l
The moon was a ghostly galleon tossed upon the cloudy seas
The road was a ribbon of moonlight over the purple moor
And the highwayman came riding, riding, riding,
The highwayman came riding, up to the old inn-door.
He'd a French cocked hat on his forehead, a bunch of lace at his chin,
A coat of claret velvet, and breeches of brown doe-skin;
They fitted with never a wrinkle; his boots were up to the thigh!
And he rode with a jewelled twinkle,
His pistol butts a-twinkle,
His rapier hilt a-twinkle, under the jewelled sky.
Over the cobbles he clattered and clashed in the dark innyard,
And he tapped with his whip on the shutters, but all was locked and barred;
He whistled a tune to the window, and who should be waiting there
But the landlord's black-eyed daughter,
Bess the landlord's daughter,
Plaiting a dark red love-knot into her long black hair.
"One kiss, my bonny sweetheart, I'm after a prize tonight,
But I shall be back with the yellow gold before the morning light;
Yet if they press me sharply, and harry me through the day,
Then look for me by the moonlight, watch for me by the moonlight,
I'll come to thee by the moonlight, though hell shall bar the way.
He rose upright in the stirrups; he scarce could reach her hand
But she loosened her hair in the casement! His face burnt like a brand
As the black cascade of the perfume came tumbling over his breast;
And he kissed its waves in the moonlight,
(Oh, sweet waves in the moonlight!)
He tugged at his rein in the moonlight, and galloped away to the west.
He did not come at the dawning; he did not come at noon,
And out of the tawny sunset, before the rise o' the moon,
When the road was a gypsy's ribbon, looping the purple moor,
A red-coat troop came marching, marching, marching
King George's men came marching, up to the old inn-door.
They said no word to the landlord, they drank his ale instead,
But they gagged his daughter and bound her to the foot of her narrow bed;
Two of them knelt at the casement, with muskets at their side!
there was death at every window, hell at one dark window;
For Bess could see, through the casement,
The road that he would ride.
They had tied her up to attention, with many a sniggering jest;
They had bound a musket beside her, with the barrel beneath her breast!
"now keep good watch!" And they kissed her.
She heard the dead man say
"Look for me by the moonlight, watch for me by the moonlight
I'll come to thee by the moonlight, though hell shall bar the way!"
She twisted her hands behind her, but all the knots held good!
She writhed her hands till her fingers were wet with sweat or blood!
They stretched and strained in the darkness and the hours crawled by like years!
Till, now, on the stroke of midnight, cold, on the stroke of midnight,
The tip of one finger touched it! The trigger at least was hers!
Tlot-tlot! Had they heard it? The horses hoofs ring clear
Tlot-tlot, in the distance! Were they deaf that they did not hear?
Down the ribbon of moonlight, over the brow of the hill,
The highwayman came riding, riding, riding!
The red-coats looked to their priming!
She stood up straight and still!
Tlot in the frosty silence! Tlot, in the echoing night!
Nearer he came and nearer! Her face was like a light!
Her eyes grew wide for a moment! She drew one last deep breath,
Then her finger moved in the moonlight, her musket shattered the moonlight,
Shattered her breast in the moonlight and warned him with her death.
He turned; he spurred to the west; he did not know she stood
bowed, with her head o'er the musket, drenched with her own red blood!
Not till the dawn he heard it; his face grew grey to hear
How Bess, the l
Ветер был потоком тьмы среди порывистых деревьев
Луна была призрачным галеоном, брошенным на облачное море
Дорога была лентой лунного света над фиолетовым мавром
И Highwayman приехал ездить, кататься, ездить,
Шагман приехал, вплоть до старого инфинга.
На лбу у него была французская шляпа с петухой, куча кружева у подбородка,
Слой бархата и бриджи из коричневой кожи;
Они оснащены никогда не морщин; Его ботинки были до бедра!
И он ехал с драгоценным мерцанием,
Его пистолет выпивает a-twinkle,
Его рапира взимает a-winkle, под драгоценным небом.
Над булыжниками он громко разбил и столкнулся на темном заводе,
И он постучал с кнутом на ставнях, но все было заперто и запрещено;
Он присветил мелодию в окно, и кто должен там ждать
Но черноглазая дочь домовладельца,
Бесс дочь арендодателя,
Плетая темно-красным любовным узлом в ее длинные черные волосы.
"Один поцелуй, моя бонниная дорогая, я после приза сегодня вечером,
Но я вернусь с желтым золотом перед утренним светом;
Но если они резко нажимают меня, и пробивайте меня в течение дня,
Затем ищите меня по лунному свету, следите за мной по лунному свету,
Я приду к тебе по лунному свету, хотя ад будет пройти путь.
Он встал прямо в стременах; он едва ли мог добраться до ее руки
Но она ослабила свои волосы в стволе! Его лицо сгорело, как бренд
Когда черный каскад парфюма упал над его грудью;
И он поцеловал его волны в лунном свете,
(О, сладкие волны в лунном свете!)
Он потянул в своем лунном свете и скакал на запад.
Он не пришел на рассвете; Он не пришел в полдень,
И из -за тонов
Когда дорога была лентой цыган, зацикливая фиолетовый мавр,
Отряд красного цвета пришел маршировать, маршировать, маршировать
Люди короля Джорджа пришли по маршру, вплоть до старого гонщика.
Они не сказали ни слова арендодателю, вместо этого они выпили его эль,
Но они заткнули его дочь и привязали ее к ногу ее узкой кровати;
Двое из них встали на колени на стволе, с мушкетами на их стороне!
В каждом окне была смерть, ад в одном темном окне;
Бесс мог видеть, через ствол,
Дорога, на которой он будет ездить.
Они привязали ее к вниманию, со многими хихиканьями;
Они связали мушкет рядом с ней, с бочкой под ее грудью!
"Теперь держитесь в порядке!" И они поцеловали ее.
Она слышала, как сказал мертвый человек
"Ищите меня по лунному свету, следите за мной по лунному свету
Я приду к тебе по лунному свету, хотя ад будет пройти путь! »
Она скручивала руки позади нее, но все узлы держались хорошо!
Она корчила руки, пока ее пальцы не стали мокрыми от пота или крови!
Они растянулись и напрягались в темноте, и часы ползали как годы!
До тех пор, пока, на полуночи, холодно, на полуночи,
Кончик одного пальца коснулся его! Триггер, по крайней мере, был ее!
Tlot-tlot! Они слышали это? Колички копыт лошадей коляются
Tlot-tlot, вдали! Были ли они глухие, которых они не слышали?
Вниз по ленте лунного света, над лобкой холма,
Highwayman приехал кататься, кататься, кататься!
Красные кусочки смотрели на их заполнение!
Она встала прямо и все еще!
Tlot в морозной тишине! Тлот, в эхо -ночи!
Ближе он подошел и ближе! Ее лицо было как свет!
Ее глаза на мгновение выросли! Она нарисовала последний глубокий вдох,
Затем ее палец двигался в лунный свет, ее мушкет разбил лунный свет,
Разбила ее грудь в лунном свете и предупредила его своей смертью.
Он повернулся; Он подстегнул на запад; Он не знал, что она стояла
Поклонившись с головой на мушкете, залитой собственной красной кровью!
Не до рассвета он услышал это; Его лицо стало серым, чтобы услышать
Как Бесс, L
Луна была призрачным галеоном, брошенным на облачное море
Дорога была лентой лунного света над фиолетовым мавром
И Highwayman приехал ездить, кататься, ездить,
Шагман приехал, вплоть до старого инфинга.
На лбу у него была французская шляпа с петухой, куча кружева у подбородка,
Слой бархата и бриджи из коричневой кожи;
Они оснащены никогда не морщин; Его ботинки были до бедра!
И он ехал с драгоценным мерцанием,
Его пистолет выпивает a-twinkle,
Его рапира взимает a-winkle, под драгоценным небом.
Над булыжниками он громко разбил и столкнулся на темном заводе,
И он постучал с кнутом на ставнях, но все было заперто и запрещено;
Он присветил мелодию в окно, и кто должен там ждать
Но черноглазая дочь домовладельца,
Бесс дочь арендодателя,
Плетая темно-красным любовным узлом в ее длинные черные волосы.
"Один поцелуй, моя бонниная дорогая, я после приза сегодня вечером,
Но я вернусь с желтым золотом перед утренним светом;
Но если они резко нажимают меня, и пробивайте меня в течение дня,
Затем ищите меня по лунному свету, следите за мной по лунному свету,
Я приду к тебе по лунному свету, хотя ад будет пройти путь.
Он встал прямо в стременах; он едва ли мог добраться до ее руки
Но она ослабила свои волосы в стволе! Его лицо сгорело, как бренд
Когда черный каскад парфюма упал над его грудью;
И он поцеловал его волны в лунном свете,
(О, сладкие волны в лунном свете!)
Он потянул в своем лунном свете и скакал на запад.
Он не пришел на рассвете; Он не пришел в полдень,
И из -за тонов
Когда дорога была лентой цыган, зацикливая фиолетовый мавр,
Отряд красного цвета пришел маршировать, маршировать, маршировать
Люди короля Джорджа пришли по маршру, вплоть до старого гонщика.
Они не сказали ни слова арендодателю, вместо этого они выпили его эль,
Но они заткнули его дочь и привязали ее к ногу ее узкой кровати;
Двое из них встали на колени на стволе, с мушкетами на их стороне!
В каждом окне была смерть, ад в одном темном окне;
Бесс мог видеть, через ствол,
Дорога, на которой он будет ездить.
Они привязали ее к вниманию, со многими хихиканьями;
Они связали мушкет рядом с ней, с бочкой под ее грудью!
"Теперь держитесь в порядке!" И они поцеловали ее.
Она слышала, как сказал мертвый человек
"Ищите меня по лунному свету, следите за мной по лунному свету
Я приду к тебе по лунному свету, хотя ад будет пройти путь! »
Она скручивала руки позади нее, но все узлы держались хорошо!
Она корчила руки, пока ее пальцы не стали мокрыми от пота или крови!
Они растянулись и напрягались в темноте, и часы ползали как годы!
До тех пор, пока, на полуночи, холодно, на полуночи,
Кончик одного пальца коснулся его! Триггер, по крайней мере, был ее!
Tlot-tlot! Они слышали это? Колички копыт лошадей коляются
Tlot-tlot, вдали! Были ли они глухие, которых они не слышали?
Вниз по ленте лунного света, над лобкой холма,
Highwayman приехал кататься, кататься, кататься!
Красные кусочки смотрели на их заполнение!
Она встала прямо и все еще!
Tlot в морозной тишине! Тлот, в эхо -ночи!
Ближе он подошел и ближе! Ее лицо было как свет!
Ее глаза на мгновение выросли! Она нарисовала последний глубокий вдох,
Затем ее палец двигался в лунный свет, ее мушкет разбил лунный свет,
Разбила ее грудь в лунном свете и предупредила его своей смертью.
Он повернулся; Он подстегнул на запад; Он не знал, что она стояла
Поклонившись с головой на мушкете, залитой собственной красной кровью!
Не до рассвета он услышал это; Его лицо стало серым, чтобы услышать
Как Бесс, L
Другие песни исполнителя: