Геннадий Викторович Жуков - Геша
текст песни
33
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Геннадий Викторович Жуков - Геша - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Геша с сомнением понюхал носок. Носок был ещё малюсенький: отсилы второй день. Ну, может быть третий. Геша пошарил в коробке у двери. Так... Дихлофос, валокордин, клей "Момент", что-то ещё с надписью совсем не по-русски. А вот - дезодорант после бритья или для бритья. Боязно, конечно. Если для бритья - носки станут жирными и скользкими. Да... Геша прицелился и ключами от дома нажал на пимпочку. Дезодорант пшикнул. Из дырочки ничего в смысле пены не вылезло. Геша обильно полил носок тоненькой струйкой и повесил на ручку двери. Запахло бритым мужчиной. Затем взял второй носок, понюхал и обработал из флакончика. Запахло двумя свежевыбритыми мужчинами. Так вот, с этим всё.
Затем он нашарил трусы под подушкой, зашёл в душ, намылил трусы и ими же - голову, подмышки, тело и ноги. Быстро всполоснул, вытираясь четырёхдневной майкой, и натянул на задницу высыхать. Потом выдавил из тюбика зубную пасту в рот, ссутулил указательный палец и пошёл на кухню, по дороге впрыснув в мокрую шевелюру достойную дозу того же "после бритья". Поскольку флакончик был нерусский, запахло взводом бритых иностранных легионеров.
На кухне был не просто бардак, а сверхбардак. То есть, бардак до сотворения мира. То есть, первозданная пустота, за исключением пепельницы с окурками, зажигалки и грязной (мыть перед употреблением) маленькой кастрюльки. Геша включил газ, сполоснул кастрюльку, не особо стараясь (всё равно еда, хоть и вчерашняя), и стал набивать трубку окурками из пепельницы. Самый жирный бычок он расправил, прикурил и с профессорским видом открыл холодильник. Значит так... Так вот, о кастрюльке. Он их воровал у друзей, придирчиво примеряя к карманам рюкзака. Кастрюля должна была влезать в средний карман. Желательно с крышкой, желательно алюминиевая, чтобы вешать над костром на проволочке. Друзья, отягощённые посудой, не переживали, потому что не замечали отсутствия мелкой тары. Самая любимая кастрюлька была у него в одном заповеднике. Он её тоже где-то скоммуниздил. Из достаточно мелких, в куклетных канапушках, с двумя ручечками, с двумя дырочками, (сам их сделал гвоздиком), с крышечкой. Крышечку из крышищи подгонял надфилем. А потом какая-то женщина крышку потеряла, ручку отломила и кастрюлю разлюбила. Так вот.
Холодильник. На чужой взгляд он был пустой. Как говорил его друг, тут мышь повесилась. Но поскольку чужого взгляда здесь не ночевало, на верхней полке было полно продуктов. Полкило хлопьев "Геркулес", полбаночки... флакончика... маленького флакончика соевого соуса, четыре пакетика чая и горстка сахара. Для красоты в морозилке была вечная зима, а в дверце - четыре пустых бутылки водки, содержимое которых Геша немедленно выкачал в рот. Водка в организм не попала, но во рту повеселело. Он славно позавтракал пряной овсянкой с солёной соей, терпким чаем со сладким сахаром и трубочкой с горьковатым табаком. Потом он счастливо посидел, почувствовал, что трусы уже высохли... ну, уже почти высохли, потом, уже в комнате, достал из-под матраса белоснежно-кипельные брюки, выглаженные его весом до идеального состояния стрелочек, снял со стены белую маечку, надел белую рубашечку, расчесал уже высохшие волосики и бородёнку, включил мобильник на волну "Дождя серебряного", вышел во двор, на скамье протёр туфли, надел носки, потом туфли и вышел в дверь вместе с гитарой, о которой он всегда думал: "Почему не бывает надувных гитар?" О которой он думал вместе с кастрюлькой (как-то Диоген выбросил миску, потом в ладонях сложенных кипяток кипятил), о которой он думал вместе с дезодорантом (который пригодился ещё раз, когда его Геша в рот брызнул), разными мыслями, среди которых была одна умная, что, мол, дом - это место, через которое проходит охотник, отправляясь на охоту.
Запись: 07.09.2008, Симферополь, Шайкин двор.
Затем он нашарил трусы под подушкой, зашёл в душ, намылил трусы и ими же - голову, подмышки, тело и ноги. Быстро всполоснул, вытираясь четырёхдневной майкой, и натянул на задницу высыхать. Потом выдавил из тюбика зубную пасту в рот, ссутулил указательный палец и пошёл на кухню, по дороге впрыснув в мокрую шевелюру достойную дозу того же "после бритья". Поскольку флакончик был нерусский, запахло взводом бритых иностранных легионеров.
На кухне был не просто бардак, а сверхбардак. То есть, бардак до сотворения мира. То есть, первозданная пустота, за исключением пепельницы с окурками, зажигалки и грязной (мыть перед употреблением) маленькой кастрюльки. Геша включил газ, сполоснул кастрюльку, не особо стараясь (всё равно еда, хоть и вчерашняя), и стал набивать трубку окурками из пепельницы. Самый жирный бычок он расправил, прикурил и с профессорским видом открыл холодильник. Значит так... Так вот, о кастрюльке. Он их воровал у друзей, придирчиво примеряя к карманам рюкзака. Кастрюля должна была влезать в средний карман. Желательно с крышкой, желательно алюминиевая, чтобы вешать над костром на проволочке. Друзья, отягощённые посудой, не переживали, потому что не замечали отсутствия мелкой тары. Самая любимая кастрюлька была у него в одном заповеднике. Он её тоже где-то скоммуниздил. Из достаточно мелких, в куклетных канапушках, с двумя ручечками, с двумя дырочками, (сам их сделал гвоздиком), с крышечкой. Крышечку из крышищи подгонял надфилем. А потом какая-то женщина крышку потеряла, ручку отломила и кастрюлю разлюбила. Так вот.
Холодильник. На чужой взгляд он был пустой. Как говорил его друг, тут мышь повесилась. Но поскольку чужого взгляда здесь не ночевало, на верхней полке было полно продуктов. Полкило хлопьев "Геркулес", полбаночки... флакончика... маленького флакончика соевого соуса, четыре пакетика чая и горстка сахара. Для красоты в морозилке была вечная зима, а в дверце - четыре пустых бутылки водки, содержимое которых Геша немедленно выкачал в рот. Водка в организм не попала, но во рту повеселело. Он славно позавтракал пряной овсянкой с солёной соей, терпким чаем со сладким сахаром и трубочкой с горьковатым табаком. Потом он счастливо посидел, почувствовал, что трусы уже высохли... ну, уже почти высохли, потом, уже в комнате, достал из-под матраса белоснежно-кипельные брюки, выглаженные его весом до идеального состояния стрелочек, снял со стены белую маечку, надел белую рубашечку, расчесал уже высохшие волосики и бородёнку, включил мобильник на волну "Дождя серебряного", вышел во двор, на скамье протёр туфли, надел носки, потом туфли и вышел в дверь вместе с гитарой, о которой он всегда думал: "Почему не бывает надувных гитар?" О которой он думал вместе с кастрюлькой (как-то Диоген выбросил миску, потом в ладонях сложенных кипяток кипятил), о которой он думал вместе с дезодорантом (который пригодился ещё раз, когда его Геша в рот брызнул), разными мыслями, среди которых была одна умная, что, мол, дом - это место, через которое проходит охотник, отправляясь на охоту.
Запись: 07.09.2008, Симферополь, Шайкин двор.
Gesha sniffed doubtfully sock. The sock was still tiny: the second day is on time. Well, maybe the third. Gesha fumbled in a box at the door. So ... Dichlophos, Valocordin, glue "moment", something else with the inscription is not at all in Russian. And here is a deodorant after shaving or for shaving. Scary, of course. If for shaving - socks will become fat and slippery. Yes ... Gesha took aim and pressed the pimpochka with the keys to the house. The deodorant buried. Nothing in the sense of foam crawled out of the hole. Gesha abundantly poured a sock with a thin stream and hung on the door handle. The smell of a shaved man. Then he took the second toe, sniffed and processed from the bottle. The smell of two freshly blessed men. So, that's all.
Then he found his underpants under the pillow, went into the shower, soaped his underpants and with them - his head, armpits, body and legs. He quickly flashed, wiping himself with a four -day T -shirt, and pulled on his ass dry. Then he squeezed out a toothpaste in his mouth from the tube, hid the index finger and went into the kitchen, putting a decent dose of the same “after shaving” on the road. Since the bottle was non -Russian, the platoon of shaved foreign legionnaires smelled.
There was not just a mess in the kitchen, but a super -bank. That is, a mess before the creation of the world. That is, the pristine emptiness, with the exception of an ashtray with cigarette butts, lighters and dirty (wash before use) a small pan. Gesha turned on the gas, rinseed the saucepan, not really trying (all the same, food, albeit yesterday), and began to fill the tube with cigarette butts from an ashtray. He straightened the most fat bull, cooked, and opened the refrigerator with a professor. So ... So, about a saucepan. He stole them with friends, meticulously trying on the pockets of the backpack. The pan was supposed to get into the middle pocket. Preferably with a lid, preferably aluminum to hang over a bonfire on a wire. Friends, weighed down by dishes, did not worry, because they did not notice the lack of small containers. The most beloved saucepan was in his reserve. He also combined her somewhere. Of the fairly small ones, in doll canapons, with two streams, with two holes, (he himself made them with a carnation), with a lord. The lid of the roof was adjusted with a file. And then some woman lost the lid, broke off the pen and fell out of love. So.
Fridge. On someone else's gaze, he was empty. As his friend said, then the mouse hanged herself. But since someone else's gaze did not spend the night, there was a lot of products on the upper shelf. Paul Pound of Hercules, half a banker ... a bottle of soy sauce ... a small bottle of soy sauce, four bags of tea and a handful of sugar. For beauty in the freezer there was eternal winter, and in the door - four empty bottles of vodka, the contents of which Gesha immediately pumped it into his mouth. Vodka did not get into the body, but it had fun in the mouth. He gloriously had breakfast spicy oatmeal with salty soy, tart tea with sweet sugar and a tube with a bitter tobacco. Then he sat happily, felt that the underpants had already dried up ... Well, they were almost dried up, then, already in the room, he took out from under the mattress snow-white-boiled trousers, ironed his weight to the perfect condition of the arrow, removed the white T-shirt from the wall, He put on a white shirt, combed already dried hair and a beard, turned on the mobile phone on the wave of “Silver’s rain”, went out into the yard, wiped his shoes on the bench, put on socks, then shoes and went out the door with a guitar, which he always thought: “Why why why There are no inflatable guitars? " Which he thought with a saucepan (somehow Diogenes threw a bowl, then boiled boiling in his palms), about which he thought with a deodorant (which came in handy again when his gesha sprayed in his mouth), different thoughts, among which there was One smart that, they say, the house is the place through which the hunter passes, going to hunt.
Record: 07/07/2008, Simferopol, Shaykin's yard.
Then he found his underpants under the pillow, went into the shower, soaped his underpants and with them - his head, armpits, body and legs. He quickly flashed, wiping himself with a four -day T -shirt, and pulled on his ass dry. Then he squeezed out a toothpaste in his mouth from the tube, hid the index finger and went into the kitchen, putting a decent dose of the same “after shaving” on the road. Since the bottle was non -Russian, the platoon of shaved foreign legionnaires smelled.
There was not just a mess in the kitchen, but a super -bank. That is, a mess before the creation of the world. That is, the pristine emptiness, with the exception of an ashtray with cigarette butts, lighters and dirty (wash before use) a small pan. Gesha turned on the gas, rinseed the saucepan, not really trying (all the same, food, albeit yesterday), and began to fill the tube with cigarette butts from an ashtray. He straightened the most fat bull, cooked, and opened the refrigerator with a professor. So ... So, about a saucepan. He stole them with friends, meticulously trying on the pockets of the backpack. The pan was supposed to get into the middle pocket. Preferably with a lid, preferably aluminum to hang over a bonfire on a wire. Friends, weighed down by dishes, did not worry, because they did not notice the lack of small containers. The most beloved saucepan was in his reserve. He also combined her somewhere. Of the fairly small ones, in doll canapons, with two streams, with two holes, (he himself made them with a carnation), with a lord. The lid of the roof was adjusted with a file. And then some woman lost the lid, broke off the pen and fell out of love. So.
Fridge. On someone else's gaze, he was empty. As his friend said, then the mouse hanged herself. But since someone else's gaze did not spend the night, there was a lot of products on the upper shelf. Paul Pound of Hercules, half a banker ... a bottle of soy sauce ... a small bottle of soy sauce, four bags of tea and a handful of sugar. For beauty in the freezer there was eternal winter, and in the door - four empty bottles of vodka, the contents of which Gesha immediately pumped it into his mouth. Vodka did not get into the body, but it had fun in the mouth. He gloriously had breakfast spicy oatmeal with salty soy, tart tea with sweet sugar and a tube with a bitter tobacco. Then he sat happily, felt that the underpants had already dried up ... Well, they were almost dried up, then, already in the room, he took out from under the mattress snow-white-boiled trousers, ironed his weight to the perfect condition of the arrow, removed the white T-shirt from the wall, He put on a white shirt, combed already dried hair and a beard, turned on the mobile phone on the wave of “Silver’s rain”, went out into the yard, wiped his shoes on the bench, put on socks, then shoes and went out the door with a guitar, which he always thought: “Why why why There are no inflatable guitars? " Which he thought with a saucepan (somehow Diogenes threw a bowl, then boiled boiling in his palms), about which he thought with a deodorant (which came in handy again when his gesha sprayed in his mouth), different thoughts, among which there was One smart that, they say, the house is the place through which the hunter passes, going to hunt.
Record: 07/07/2008, Simferopol, Shaykin's yard.
Другие песни исполнителя: