Гитара - Воришка,сын рыбака
текст песни
85
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Гитара - Воришка,сын рыбака - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Что так низко склонилась твоя голова,
Может, юность тебе еще снится.
Пей шампанское, брат, еще ночь впереди
Да и некуда нам торопиться.
Знать и ты, братишка, немало горя видал,
Если плачешь, вином обливаясь.
Вот послушай братан, все, что я испытал
В этой жизни проклятой, страданий.
Я родился на Волге в семье рыбака,
От семьи той следов не осталось.
Только мать беспредельно любила меня,
Но судьба мне ни к черту досталась.
Не взлюбил я в ту пору крестьянскую жизнь
Ни косить, ни пахать, ни портняжить,
А веселой толпой, под названьем шпана,
Убежал я по Волге бродяжить.
Вот и Волга-река, загудел пароход,
Мы там с братвой собирались.
И шампанское жгучее лилось вокруг,
Проститутками мы развлекались.
Верны мы были друг другу тогда,
На разбои ходили мы смело.
И однажды меня пригласили
На богатое черное дело.
И опять загуляла, запела братва,
Пела скрипка, баян и гитары.
Сколько баб молодых было тогда
В этот вечер хмельного угара.
Пела скрипка приволжский веселый мотив,
И баян с переливами лился.
Я не помню, друзья, как в тот вечер тогда
В молодую девчонку влюбился.
Ох и девка была! Словно розы цветок,
Словно в сказке ночная фиалка.
За один поцелуй я б полжизни отдал,
А за ласки и жизни не жалко.
Чтоб красивых любить - надо деньги иметь,
Я над этим задумался крепко.
И решил я тогда день и ночь воровать,
Чтоб с тобой, моя крошка, остаться.
День и ночь воровал, как царицу одел,
Бросал деньги направо, налево.
И в одну из ночей я так крепко сгорел,
И в ту ночь началась моя драма.
Коль случилась беда - открывай ворота!
Крикнул ей: "До свиданья, красотка!"
Здравствуй, камера-мать и старушка-тюрьма!
Здравствуй, цемент, замок и решетка!
Трудно было сидеть мне в Казанской тюрьме,
Сквозь решетку на волю взирая.
Только солнце одно улыбалося мне,
Мою душу младую терзая.
Разрывалась душа и болит голова:
Где она? Иль к другому прильнула?
Два раза передачку в тюрьму принесла,
А потом, как в воде, утонула.
И решил я тогда: все равно отомщу
Я за эту большую обиду.
И про эти я дни никому не скажу,
Пускай сердце мое только знает.
Отсидел я тогда пять лет, не шуткую, сказать...
Ну так что ж, не вернешь эти годы.
Вот опять выхожу на веселый простор
Долгожданной, веселой свободы.
Снова Волга-река, загудел пароход.
"Вылезай!" - мне сказали матросы.
И мне с детства знаком небосвод голубой.
Я увидел своими глазами.
Я искал ее ночью и днем
У того, кто идет иль едет.
Только сторож подсказал мне их дом,
Говорит: "Это наши соседи",
Утром встал с переполненной злобой в душе,
Выпил водки, чтоб слушались нервы.
Открываю калитку и вижу ее:
Подбоченясь стоит на пороге.
Вот она предо мною - тот же блеск в глазах,
В халате нарядном китайского шелка.
Только вместо гитары у нее на руках
Я увидел грудного младенца.
Не стерпела во мне тут жиганская кровь,
Вынул нож и всадил его словно в тесто.
Чтоб не слышать мне плача дитя,
Я быстрее ушел с того места.
Оттого и склонилась моя голова,
Оттого и ненастья мне снятся...
Пей шампанское, брат, уже ночка прошла.
Вот сейчас нам пора расставаться.
Пей шампанское, брат, уже ночка прошла.
Вот сейчас нам пора похмеляться.
Может, юность тебе еще снится.
Пей шампанское, брат, еще ночь впереди
Да и некуда нам торопиться.
Знать и ты, братишка, немало горя видал,
Если плачешь, вином обливаясь.
Вот послушай братан, все, что я испытал
В этой жизни проклятой, страданий.
Я родился на Волге в семье рыбака,
От семьи той следов не осталось.
Только мать беспредельно любила меня,
Но судьба мне ни к черту досталась.
Не взлюбил я в ту пору крестьянскую жизнь
Ни косить, ни пахать, ни портняжить,
А веселой толпой, под названьем шпана,
Убежал я по Волге бродяжить.
Вот и Волга-река, загудел пароход,
Мы там с братвой собирались.
И шампанское жгучее лилось вокруг,
Проститутками мы развлекались.
Верны мы были друг другу тогда,
На разбои ходили мы смело.
И однажды меня пригласили
На богатое черное дело.
И опять загуляла, запела братва,
Пела скрипка, баян и гитары.
Сколько баб молодых было тогда
В этот вечер хмельного угара.
Пела скрипка приволжский веселый мотив,
И баян с переливами лился.
Я не помню, друзья, как в тот вечер тогда
В молодую девчонку влюбился.
Ох и девка была! Словно розы цветок,
Словно в сказке ночная фиалка.
За один поцелуй я б полжизни отдал,
А за ласки и жизни не жалко.
Чтоб красивых любить - надо деньги иметь,
Я над этим задумался крепко.
И решил я тогда день и ночь воровать,
Чтоб с тобой, моя крошка, остаться.
День и ночь воровал, как царицу одел,
Бросал деньги направо, налево.
И в одну из ночей я так крепко сгорел,
И в ту ночь началась моя драма.
Коль случилась беда - открывай ворота!
Крикнул ей: "До свиданья, красотка!"
Здравствуй, камера-мать и старушка-тюрьма!
Здравствуй, цемент, замок и решетка!
Трудно было сидеть мне в Казанской тюрьме,
Сквозь решетку на волю взирая.
Только солнце одно улыбалося мне,
Мою душу младую терзая.
Разрывалась душа и болит голова:
Где она? Иль к другому прильнула?
Два раза передачку в тюрьму принесла,
А потом, как в воде, утонула.
И решил я тогда: все равно отомщу
Я за эту большую обиду.
И про эти я дни никому не скажу,
Пускай сердце мое только знает.
Отсидел я тогда пять лет, не шуткую, сказать...
Ну так что ж, не вернешь эти годы.
Вот опять выхожу на веселый простор
Долгожданной, веселой свободы.
Снова Волга-река, загудел пароход.
"Вылезай!" - мне сказали матросы.
И мне с детства знаком небосвод голубой.
Я увидел своими глазами.
Я искал ее ночью и днем
У того, кто идет иль едет.
Только сторож подсказал мне их дом,
Говорит: "Это наши соседи",
Утром встал с переполненной злобой в душе,
Выпил водки, чтоб слушались нервы.
Открываю калитку и вижу ее:
Подбоченясь стоит на пороге.
Вот она предо мною - тот же блеск в глазах,
В халате нарядном китайского шелка.
Только вместо гитары у нее на руках
Я увидел грудного младенца.
Не стерпела во мне тут жиганская кровь,
Вынул нож и всадил его словно в тесто.
Чтоб не слышать мне плача дитя,
Я быстрее ушел с того места.
Оттого и склонилась моя голова,
Оттого и ненастья мне снятся...
Пей шампанское, брат, уже ночка прошла.
Вот сейчас нам пора расставаться.
Пей шампанское, брат, уже ночка прошла.
Вот сейчас нам пора похмеляться.
That your head bent so low,
Maybe youth you still dream.
Drink champagne, brother, still night ahead
Yes, and nowhere to rush to us.
Know and you, brother, a lot of hot seen,
If you cry, mesh pouring wine.
Listen to Branch, all I experienced
In this life, damned, suffering.
I was born on the Volga in the family of fisherman,
From the family of that traces there is no left.
Only Mother loved me irrelevant
But fate went to me.
I did not get bored at that time the peasant life
Neither mow nor plow nor tailor
A merry crowd, under the name of Spana,
I ran through the Volga Standing.
That's the Volga River, the steamer went down,
We were going with the lads there.
And champagne burning around
We have fun prostitutes.
We were true to each other then
We walked on a lot.
And once I was invited
On a rich black case.
And again thickened, squeezed the fraternity,
Sang violin, bayan and guitars.
How many women were then
At this evening, the Crown Ugar.
Spere violin susolzhsky cheerful motive,
And bayan with overflows pulled.
I do not remember friends, like that evening then
In the young girl fell in love.
Oh and the girl was! Like roses flower,
As if in a fairy tale night violet.
For one kiss I gave half aim
And for caresses and life is not a pity.
To love beautiful - you need to have money,
I thought about it firmly.
And I decided then day and night steal,
So with you, my baby, stay.
The day and night stole, as the queen dressed,
Throw money to the right left.
And in one of the nights, I burned so hard,
And that night my drama began.
Kohl happened - open the gate!
Shouted to her: "Goodbye, beauty!"
Hello, camera mother and old woman!
Hello, cement, castle and lattice!
It was hard to sit in a Kazan prison,
Through the lattice on the will loose.
Only the sun is one smiley me,
My soul is Mladouja.
The soul and headache was broken:
Where is she? Il snapped to another?
Twice the transfer to prison brought
And then, as in the water, drowned.
And I decided then: I'll all the same
I am for this big offense.
And about these days I will not say anyone,
Let my heart only know.
I sat down then five years, not joking, say ...
Well, so, you will not return these years.
Here again I go to the cheerful space
Long-awaited, cheerful freedom.
Again the Volga-River, lit up a steamer.
"Get out!" - I was told sailors.
And since childhood, the sky is familiar to the blue.
I saw my own eyes.
I was looking for her at night and day
Who is who goes goes.
Only watchman suggested to me their home,
Says: "These are our neighbors,"
In the morning I got up with a crowded malice in the soul,
I drank vodka, so that the nerves obeyed.
I open the gate and see it:
Speeding stands on the threshold.
Here it is before me - the same shine in the eyes,
In the robe of elegant chinese silk.
Only instead of a guitar on her hands
I saw a breast baby.
I did not squeeze the Zhiganian blood here,
Took out the knife and nailed him like in the dough.
So as not to hear I cry a child,
I went faster from that place.
Because my head bowed
Therefore, I will dream of bad weather ...
Pey champagne, brother, has already passed.
Now it's time for us to part.
Pey champagne, brother, has already passed.
Now we are time to hang out.
Maybe youth you still dream.
Drink champagne, brother, still night ahead
Yes, and nowhere to rush to us.
Know and you, brother, a lot of hot seen,
If you cry, mesh pouring wine.
Listen to Branch, all I experienced
In this life, damned, suffering.
I was born on the Volga in the family of fisherman,
From the family of that traces there is no left.
Only Mother loved me irrelevant
But fate went to me.
I did not get bored at that time the peasant life
Neither mow nor plow nor tailor
A merry crowd, under the name of Spana,
I ran through the Volga Standing.
That's the Volga River, the steamer went down,
We were going with the lads there.
And champagne burning around
We have fun prostitutes.
We were true to each other then
We walked on a lot.
And once I was invited
On a rich black case.
And again thickened, squeezed the fraternity,
Sang violin, bayan and guitars.
How many women were then
At this evening, the Crown Ugar.
Spere violin susolzhsky cheerful motive,
And bayan with overflows pulled.
I do not remember friends, like that evening then
In the young girl fell in love.
Oh and the girl was! Like roses flower,
As if in a fairy tale night violet.
For one kiss I gave half aim
And for caresses and life is not a pity.
To love beautiful - you need to have money,
I thought about it firmly.
And I decided then day and night steal,
So with you, my baby, stay.
The day and night stole, as the queen dressed,
Throw money to the right left.
And in one of the nights, I burned so hard,
And that night my drama began.
Kohl happened - open the gate!
Shouted to her: "Goodbye, beauty!"
Hello, camera mother and old woman!
Hello, cement, castle and lattice!
It was hard to sit in a Kazan prison,
Through the lattice on the will loose.
Only the sun is one smiley me,
My soul is Mladouja.
The soul and headache was broken:
Where is she? Il snapped to another?
Twice the transfer to prison brought
And then, as in the water, drowned.
And I decided then: I'll all the same
I am for this big offense.
And about these days I will not say anyone,
Let my heart only know.
I sat down then five years, not joking, say ...
Well, so, you will not return these years.
Here again I go to the cheerful space
Long-awaited, cheerful freedom.
Again the Volga-River, lit up a steamer.
"Get out!" - I was told sailors.
And since childhood, the sky is familiar to the blue.
I saw my own eyes.
I was looking for her at night and day
Who is who goes goes.
Only watchman suggested to me their home,
Says: "These are our neighbors,"
In the morning I got up with a crowded malice in the soul,
I drank vodka, so that the nerves obeyed.
I open the gate and see it:
Speeding stands on the threshold.
Here it is before me - the same shine in the eyes,
In the robe of elegant chinese silk.
Only instead of a guitar on her hands
I saw a breast baby.
I did not squeeze the Zhiganian blood here,
Took out the knife and nailed him like in the dough.
So as not to hear I cry a child,
I went faster from that place.
Because my head bowed
Therefore, I will dream of bad weather ...
Pey champagne, brother, has already passed.
Now it's time for us to part.
Pey champagne, brother, has already passed.
Now we are time to hang out.
Другие песни исполнителя: