Громоглас - ПРОСТИ,БАТЮШКА,ПРОСТИ, РОДНЕНЬКИЙ...
текст песни
37
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Громоглас - ПРОСТИ,БАТЮШКА,ПРОСТИ, РОДНЕНЬКИЙ... - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
СВЯТАЯ РУСЬ
Где ты, кроткая, православная,
Наша матушка, Русь широкая,
Меж сестер-славян сестра главная,
Светлокудрая, синеокая?
У тебя ли нет голубых морей,
Вековых лесов, поднебесных гор;
У тебя ли нет тучных нив-степей,
Городов и сел, веселящих взор?
Что ж стоишь в углу, пригорюнилась,
В жалком рубище, Русь державная,
Бровью черною принахмурилась,
Обнищавшая и бесславная?
Нет парчи цветной на твоих плечах,
Нет венца Царей на твоем челе,
Грусть-тоска глядят у тебя в очах,
Сор-бурьян порос на твоей земле.
И вещает Русь, Русь убогая:
"Люди добрые, чужестранные,
Велика моя скорбь, и много я
Претерпела мук в дни желанные!
Изменила я Царю-Батюшке,
На гульбу пошла, врагом званная;
Я поверила воле-татюшке,
Продалась жиду, окаянная!
Обобрал меня душегубец-враг,
Истерзал мое тело белое;
Опоганил он мой родной очаг,
Загубил мое войско смелое.
Смолкла песнь моя, песня вольная,
В дни кровавые, непогожие;
Не зовет молва колокольная
Люд молитвенный в Церкви Божии.
Вы скажите мне, где идти искать
Отца родного, Царя русского.
Исстрадалась я во крови плясать,
Под приказ-указ жида прусского.
И когда б Господь умудрил меня
Отыскать мое Солнце Красное,
Я б пошла к Нему чрез моря-огня,
Чтоб узреть Его лицо ясное.
И упала б я у Царя в ногах,
Перед ним склонясь сирым колосом,
И с святой мольбой и слезой в очах
Говорила б я горьким голосом:
«Прости, Батюшка, прости, родненький,
Дочь распутную, дочь разгульную,
За вину мою, грех мой подленький,
Да за речь мою богохульную.
В мятежах-боях я измаялась;
Наказал Господь меня, пленницу;
Во грехах своих я покаялась;
Прости, Батюшка, дочь-изменницу!»"
С. Бехтеев. Станция "Джанкой", 1 сентября 1920.
Где ты, кроткая, православная,
Наша матушка, Русь широкая,
Меж сестер-славян сестра главная,
Светлокудрая, синеокая?
У тебя ли нет голубых морей,
Вековых лесов, поднебесных гор;
У тебя ли нет тучных нив-степей,
Городов и сел, веселящих взор?
Что ж стоишь в углу, пригорюнилась,
В жалком рубище, Русь державная,
Бровью черною принахмурилась,
Обнищавшая и бесславная?
Нет парчи цветной на твоих плечах,
Нет венца Царей на твоем челе,
Грусть-тоска глядят у тебя в очах,
Сор-бурьян порос на твоей земле.
И вещает Русь, Русь убогая:
"Люди добрые, чужестранные,
Велика моя скорбь, и много я
Претерпела мук в дни желанные!
Изменила я Царю-Батюшке,
На гульбу пошла, врагом званная;
Я поверила воле-татюшке,
Продалась жиду, окаянная!
Обобрал меня душегубец-враг,
Истерзал мое тело белое;
Опоганил он мой родной очаг,
Загубил мое войско смелое.
Смолкла песнь моя, песня вольная,
В дни кровавые, непогожие;
Не зовет молва колокольная
Люд молитвенный в Церкви Божии.
Вы скажите мне, где идти искать
Отца родного, Царя русского.
Исстрадалась я во крови плясать,
Под приказ-указ жида прусского.
И когда б Господь умудрил меня
Отыскать мое Солнце Красное,
Я б пошла к Нему чрез моря-огня,
Чтоб узреть Его лицо ясное.
И упала б я у Царя в ногах,
Перед ним склонясь сирым колосом,
И с святой мольбой и слезой в очах
Говорила б я горьким голосом:
«Прости, Батюшка, прости, родненький,
Дочь распутную, дочь разгульную,
За вину мою, грех мой подленький,
Да за речь мою богохульную.
В мятежах-боях я измаялась;
Наказал Господь меня, пленницу;
Во грехах своих я покаялась;
Прости, Батюшка, дочь-изменницу!»"
С. Бехтеев. Станция "Джанкой", 1 сентября 1920.
Holy Rus'
Where are you, meek, Orthodox,
Our mother, Rus is wide,
Between Silpers sisters, sister is the main one,
Brightly, blue?
Do you have no blue seas
Centuries -old forests, Celestial Mountains;
Do you have no obsolete non-steppes,
Cities and villages that have fun?
What are you standing in the corner, she got drunk
In a miserable robbery, roses sovereign,
Brerov of black was addicted to
Impoverished and inglorious?
There is no color brocade on your shoulders
There is no crown of kings on your chela,
The sadness of the drooping looks in your eyes
Sor-Buryan overgrown on your land.
And Rus broadcasts, Rus wretched:
"Good people, alien,
My grief is great, and a lot
I underwent the torment in the days of the desired!
I cheated on the king-father
I went to the Gulba, called the enemy;
I believed Tatyushka
The Jew was sold, cursed!
I wrapped me with a murderer-maiden,
It was my body of white;
He wounded my native hearth,
He ruined my army of brave.
My song was silent, the song is free,
In the days, bloody, bad ones;
Does not call bell rumor
Prayer people in the Church of God.
You tell me where to go to look
Father of the native, the king of Russian.
I suffered in the blood to dance,
Under the order-order of the Prussian Jew.
And when would the Lord manage me
Find my sun red,
I would go to him through the sea,
To see his face clear.
And I would have fallen at the king in my legs,
In front of him, bowing to the blue colossus,
And with a holy prayer and a tear in the eyes
I would say in a bitter voice:
“Sorry, father, I'm sorry, dear,
The daughter is dissolved, the daughter is revelry,
For my fault, my sin is scanned,
Yes, my blasphemous speech.
In the rebellions, I was exhausted;
The Lord punished me, the captive;
In my sins, I repented;
Sorry, father, daughter-change! ""
S. Bekhteev. Station "Dzhanka", September 1, 1920.
Where are you, meek, Orthodox,
Our mother, Rus is wide,
Between Silpers sisters, sister is the main one,
Brightly, blue?
Do you have no blue seas
Centuries -old forests, Celestial Mountains;
Do you have no obsolete non-steppes,
Cities and villages that have fun?
What are you standing in the corner, she got drunk
In a miserable robbery, roses sovereign,
Brerov of black was addicted to
Impoverished and inglorious?
There is no color brocade on your shoulders
There is no crown of kings on your chela,
The sadness of the drooping looks in your eyes
Sor-Buryan overgrown on your land.
And Rus broadcasts, Rus wretched:
"Good people, alien,
My grief is great, and a lot
I underwent the torment in the days of the desired!
I cheated on the king-father
I went to the Gulba, called the enemy;
I believed Tatyushka
The Jew was sold, cursed!
I wrapped me with a murderer-maiden,
It was my body of white;
He wounded my native hearth,
He ruined my army of brave.
My song was silent, the song is free,
In the days, bloody, bad ones;
Does not call bell rumor
Prayer people in the Church of God.
You tell me where to go to look
Father of the native, the king of Russian.
I suffered in the blood to dance,
Under the order-order of the Prussian Jew.
And when would the Lord manage me
Find my sun red,
I would go to him through the sea,
To see his face clear.
And I would have fallen at the king in my legs,
In front of him, bowing to the blue colossus,
And with a holy prayer and a tear in the eyes
I would say in a bitter voice:
“Sorry, father, I'm sorry, dear,
The daughter is dissolved, the daughter is revelry,
For my fault, my sin is scanned,
Yes, my blasphemous speech.
In the rebellions, I was exhausted;
The Lord punished me, the captive;
In my sins, I repented;
Sorry, father, daughter-change! ""
S. Bekhteev. Station "Dzhanka", September 1, 1920.
Другие песни исполнителя: