Грот - Караготы
текст песни
26
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Грот - Караготы - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
По весне еще, на большой воде я с маменькой
Бегал на косу по утрам – “куда маленький?”
Нагайкой учил отец: “не бери чужого!”
Наука- азбука и мораль с богослова.
Мечтал о них, мечтал о стеганном кафтане.
От господских покоев веяло тайной.
Я рос, грел и воспитывал меня мороз,
Отроком еще ядовитую Горечь вкусил.
В душе сажа, клеймо “крепостной”,
Царь батюшка, ответь, вразуми,
Если солнце теплом поднимает колосья для всех,
Почему же сваха сдохла, господа, насмех?
Мать моя на псарне кормит грудью щенков,
Я готов сегодня веселить господ,
Больно, шерсть дерет, кишки на валенках,
Голос тихий: “Куда ты , маленький?”
Не гоже в радоницу плакать по усопшим,
Выт, причитать, сдаваться на святой земле.
Взяться за руки, жить, встать в караготы,
Вместе воспевать будем солнца свет во мгле.
Не гоже в радоницу плакать по усопшим,
Выт, причитать, сдаваться на святой земле.
Взяться за руки, жить, встать в караготы,
Вместе воспевать будем солнца свет во мгле.
Краса рабыня разливала слезы ночью поздно,
Барин в пламе ржал, держал в правой за косы
Цвета сена пыльного, в карты луна.
Прощай на жизнь маменька- на кону сыновья.
Твои белы-паришки глазели в очи.
Впитаны грязью руси воскресные ночи.
Куртка ворована
Cдавила, на ноги
Они окованы
Слабые, держали холод лапами.
Холод казни и мороз
Матери седых волос,
Разлука в лицах снова кровавых слез.
Отдал заезжему кобылу и двух детишек.
“Ждите с молодыми слугами”,- довольный пишет.
Пробует юнцов на крепость оплеухой смачной.
Старший терпит вроде, а младший плачет.
И в темный путь судьбины, в суровые года
Босиком по тропинком пронесут её глаза.
Не гоже в радоницу плакать по усопшим,
Выт, причитать, сдаваться на святой земле
Взяться за руки, жить, встать в караготы,
Вместе воспевать будем солнце, свет во мгле.
Не гоже в радоницу плакать по усопшим,
Выт, причитать, сдаваться на святой земле
Взяться за руки, жить, встать в караготы,
Вместе воспевать будем солнце, свет во мгле.
Барин скалил зубы, старик лежал.
Тут и яства на столе, и кровь из ран.
Праздник продолжался, дети вставали вокруг,
Никому не было жалко пару немощных рук.
“Эй халоп, ленивый, ты еле волочешь ноги,
Так и будешь сучий сын обивать пороги?”
Старик молчал, в слезах, опустив глаза,
Смотрел туда, где разбил кувшин вина.
Не отведав волюшку, получи её смерти.
Господь пребрал тебя батенька сквозь суровые плети.
“Пропади проподом, скотина барская!”,
Загубил душеньку и продолжал смеяться.
Ох маменька, ведь мы с сестрицей одни,
Забери нас отсюда, забери.
Не гоже в радоницу плакать по усопшим,
Выт, причитать, сдаваться на святой земле
Взяться за руки, жить, встать в караготы,
Вместе воспевать будем солнце, свет во мгле.
Не гоже в радоницу плакать по усопшим,
Выт, причитать, сдаваться на святой земле
Взяться за руки, жить, встать в караготы,
Вместе воспевать будем солнце, свет во мгле.
Бегал на косу по утрам – “куда маленький?”
Нагайкой учил отец: “не бери чужого!”
Наука- азбука и мораль с богослова.
Мечтал о них, мечтал о стеганном кафтане.
От господских покоев веяло тайной.
Я рос, грел и воспитывал меня мороз,
Отроком еще ядовитую Горечь вкусил.
В душе сажа, клеймо “крепостной”,
Царь батюшка, ответь, вразуми,
Если солнце теплом поднимает колосья для всех,
Почему же сваха сдохла, господа, насмех?
Мать моя на псарне кормит грудью щенков,
Я готов сегодня веселить господ,
Больно, шерсть дерет, кишки на валенках,
Голос тихий: “Куда ты , маленький?”
Не гоже в радоницу плакать по усопшим,
Выт, причитать, сдаваться на святой земле.
Взяться за руки, жить, встать в караготы,
Вместе воспевать будем солнца свет во мгле.
Не гоже в радоницу плакать по усопшим,
Выт, причитать, сдаваться на святой земле.
Взяться за руки, жить, встать в караготы,
Вместе воспевать будем солнца свет во мгле.
Краса рабыня разливала слезы ночью поздно,
Барин в пламе ржал, держал в правой за косы
Цвета сена пыльного, в карты луна.
Прощай на жизнь маменька- на кону сыновья.
Твои белы-паришки глазели в очи.
Впитаны грязью руси воскресные ночи.
Куртка ворована
Cдавила, на ноги
Они окованы
Слабые, держали холод лапами.
Холод казни и мороз
Матери седых волос,
Разлука в лицах снова кровавых слез.
Отдал заезжему кобылу и двух детишек.
“Ждите с молодыми слугами”,- довольный пишет.
Пробует юнцов на крепость оплеухой смачной.
Старший терпит вроде, а младший плачет.
И в темный путь судьбины, в суровые года
Босиком по тропинком пронесут её глаза.
Не гоже в радоницу плакать по усопшим,
Выт, причитать, сдаваться на святой земле
Взяться за руки, жить, встать в караготы,
Вместе воспевать будем солнце, свет во мгле.
Не гоже в радоницу плакать по усопшим,
Выт, причитать, сдаваться на святой земле
Взяться за руки, жить, встать в караготы,
Вместе воспевать будем солнце, свет во мгле.
Барин скалил зубы, старик лежал.
Тут и яства на столе, и кровь из ран.
Праздник продолжался, дети вставали вокруг,
Никому не было жалко пару немощных рук.
“Эй халоп, ленивый, ты еле волочешь ноги,
Так и будешь сучий сын обивать пороги?”
Старик молчал, в слезах, опустив глаза,
Смотрел туда, где разбил кувшин вина.
Не отведав волюшку, получи её смерти.
Господь пребрал тебя батенька сквозь суровые плети.
“Пропади проподом, скотина барская!”,
Загубил душеньку и продолжал смеяться.
Ох маменька, ведь мы с сестрицей одни,
Забери нас отсюда, забери.
Не гоже в радоницу плакать по усопшим,
Выт, причитать, сдаваться на святой земле
Взяться за руки, жить, встать в караготы,
Вместе воспевать будем солнце, свет во мгле.
Не гоже в радоницу плакать по усопшим,
Выт, причитать, сдаваться на святой земле
Взяться за руки, жить, встать в караготы,
Вместе воспевать будем солнце, свет во мгле.
In the spring, I am with my mother’s big water
I ran to the braid in the morning - "Where is the small one?"
Father taught Nagayka: “Do not take someone else's!”
The science of the alphabet and morality from the theologian.
He dreamed of them, dreamed of a quilted caftan.
From the Lord's chambers, it blew a mystery.
I grew up, warmed and raised me frost,
It was still a threat that tasted poisonous bitterness.
In the soul of soot, the stigma of the “serf”,
King Father, answer, enlighten
If the sun with warmth lifts the ears for everyone,
Why did the matchmaker die, gentlemen, mocked?
My mother on the psarne is breastfeeding puppies,
I am ready to amuse the gentlemen today,
It hurts, the wool grows, the guts on the boots,
The voice is quiet: "Where are you, small?"
Not even in the Radonitsa to cry on the deceased,
Wig, lament, give up on the Holy Land.
Take hands, live, get up in the karagota,
Together we will sing the sun in the darkness.
Not even in the Radonitsa to cry on the deceased,
Wig, lament, give up on the Holy Land.
Take hands, live, get up in the karagota,
Together we will sing the sun in the darkness.
The beauty of the slave poured tears at night late,
The master in the plate neighed, held in the right by the braids
The colors of the hay is dusty, in the Moon cards.
Farewell to the life of a mother- sons at stake.
Your white-pearies stared in your eyes.
Sunday nights absorbed by the mud of Russia.
The jacket is stolen
Presswal
They are constrained
The weak, held the cold with their paws.
Cold of execution and frost
Mother of gray hair,
Separation in the faces of bloody tears again.
He gave the mare and two children.
“Wait with young servants,” writes pleased.
He tries youths on the fortress of a slap in a reinforcing.
The elder suffers like, and the youngest cries.
And on the dark path of fate, in the harsh years
Barefoot on the path will carry her eyes.
Not even in the Radonitsa to cry on the deceased,
Wig, lament, give up on the Holy Land
Take hands, live, get up in the karagota,
Together we will sing the sun, light in the darkness.
Not even in the Radonitsa to cry on the deceased,
Wig, lament, give up on the Holy Land
Take hands, live, get up in the karagota,
Together we will sing the sun, light in the darkness.
Barin rocked his teeth, the old man was lying.
There are dishes on the table and blood from wounds.
The holiday continued, the children stood around,
No one was sorry for a couple of weak hands.
“Hey Halop, lazy, you barely throw your legs,
So will you be a bow son to overtake the thresholds? "
The old man was silent, in tears, dropping his eyes,
He looked where he broke the jug of wine.
Without tasting the Volume, get her death.
The Lord bought you a friend through the harsh lashes.
“Dissize with pros, Barlian cattle!”,
He ruined the darling and continued to laugh.
Oh mother, because my sister and I are alone,
Take us from here, take us.
Not even in the Radonitsa to cry on the deceased,
Wig, lament, give up on the Holy Land
Take hands, live, get up in the karagota,
Together we will sing the sun, light in the darkness.
Not even in the Radonitsa to cry on the deceased,
Wig, lament, give up on the Holy Land
Take hands, live, get up in the karagota,
Together we will sing the sun, light in the darkness.
I ran to the braid in the morning - "Where is the small one?"
Father taught Nagayka: “Do not take someone else's!”
The science of the alphabet and morality from the theologian.
He dreamed of them, dreamed of a quilted caftan.
From the Lord's chambers, it blew a mystery.
I grew up, warmed and raised me frost,
It was still a threat that tasted poisonous bitterness.
In the soul of soot, the stigma of the “serf”,
King Father, answer, enlighten
If the sun with warmth lifts the ears for everyone,
Why did the matchmaker die, gentlemen, mocked?
My mother on the psarne is breastfeeding puppies,
I am ready to amuse the gentlemen today,
It hurts, the wool grows, the guts on the boots,
The voice is quiet: "Where are you, small?"
Not even in the Radonitsa to cry on the deceased,
Wig, lament, give up on the Holy Land.
Take hands, live, get up in the karagota,
Together we will sing the sun in the darkness.
Not even in the Radonitsa to cry on the deceased,
Wig, lament, give up on the Holy Land.
Take hands, live, get up in the karagota,
Together we will sing the sun in the darkness.
The beauty of the slave poured tears at night late,
The master in the plate neighed, held in the right by the braids
The colors of the hay is dusty, in the Moon cards.
Farewell to the life of a mother- sons at stake.
Your white-pearies stared in your eyes.
Sunday nights absorbed by the mud of Russia.
The jacket is stolen
Presswal
They are constrained
The weak, held the cold with their paws.
Cold of execution and frost
Mother of gray hair,
Separation in the faces of bloody tears again.
He gave the mare and two children.
“Wait with young servants,” writes pleased.
He tries youths on the fortress of a slap in a reinforcing.
The elder suffers like, and the youngest cries.
And on the dark path of fate, in the harsh years
Barefoot on the path will carry her eyes.
Not even in the Radonitsa to cry on the deceased,
Wig, lament, give up on the Holy Land
Take hands, live, get up in the karagota,
Together we will sing the sun, light in the darkness.
Not even in the Radonitsa to cry on the deceased,
Wig, lament, give up on the Holy Land
Take hands, live, get up in the karagota,
Together we will sing the sun, light in the darkness.
Barin rocked his teeth, the old man was lying.
There are dishes on the table and blood from wounds.
The holiday continued, the children stood around,
No one was sorry for a couple of weak hands.
“Hey Halop, lazy, you barely throw your legs,
So will you be a bow son to overtake the thresholds? "
The old man was silent, in tears, dropping his eyes,
He looked where he broke the jug of wine.
Without tasting the Volume, get her death.
The Lord bought you a friend through the harsh lashes.
“Dissize with pros, Barlian cattle!”,
He ruined the darling and continued to laugh.
Oh mother, because my sister and I are alone,
Take us from here, take us.
Not even in the Radonitsa to cry on the deceased,
Wig, lament, give up on the Holy Land
Take hands, live, get up in the karagota,
Together we will sing the sun, light in the darkness.
Not even in the Radonitsa to cry on the deceased,
Wig, lament, give up on the Holy Land
Take hands, live, get up in the karagota,
Together we will sing the sun, light in the darkness.
Другие песни исполнителя: