magna et veritas - З Полозкової
текст песни
30
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
magna et veritas - З Полозкової - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Та котись автострадою, наче пляшка,
Мовби пластик порожній глухий.
Посиділи годину. Розбіглися. Важко.
Жодних слів. Залишися або постій.
П’ятдесят шостий мій. Нічний.
Підвези мене, дядьку, не тяжко?
Адже ти їдеш зовсім пустий.
Те, до чого звикнути неможливо,
Я одна, наче смертник, чи мов хробак.
Я одніше тих, що застигла злива,
Холод вулиці. Просто я слабак.
Вмієш хмикнути, хоч і не просила.
Схоже вихід – тютюн. Буде так.
Я б не йшла. Я б сиділа терла.
Обід склянки, каблучку теж.
І дивилась в шию, поглядом жерла,
В горло. Поза обличчя меж.
Одним подихом видихну гострі свердла,
Сто одне свердло. Так, авжеж.
З олівцевий грифель. Язик кинджалу,
Жолобок, мовби голка, немов скала.
Щоб побігла щаслива я з карнавалу,
Він привіз, щоби я далі йшла.
А не глухість, нудота та мла.
Дуже хочеться, щоб вона тебе цілувала,
Щоб обожнювала й берегла,
Нагадай, аби я більш не приїжджала.
Щоб я дійсно приїхати не змогла.
Мовби пластик порожній глухий.
Посиділи годину. Розбіглися. Важко.
Жодних слів. Залишися або постій.
П’ятдесят шостий мій. Нічний.
Підвези мене, дядьку, не тяжко?
Адже ти їдеш зовсім пустий.
Те, до чого звикнути неможливо,
Я одна, наче смертник, чи мов хробак.
Я одніше тих, що застигла злива,
Холод вулиці. Просто я слабак.
Вмієш хмикнути, хоч і не просила.
Схоже вихід – тютюн. Буде так.
Я б не йшла. Я б сиділа терла.
Обід склянки, каблучку теж.
І дивилась в шию, поглядом жерла,
В горло. Поза обличчя меж.
Одним подихом видихну гострі свердла,
Сто одне свердло. Так, авжеж.
З олівцевий грифель. Язик кинджалу,
Жолобок, мовби голка, немов скала.
Щоб побігла щаслива я з карнавалу,
Він привіз, щоби я далі йшла.
А не глухість, нудота та мла.
Дуже хочеться, щоб вона тебе цілувала,
Щоб обожнювала й берегла,
Нагадай, аби я більш не приїжджала.
Щоб я дійсно приїхати не змогла.
И ездить на автостраде, как бутылка,
Пластик пуст.
Они сидели на час. Бег. Жесткий.
Нет слов. Оставаясь или постоянно.
Мое пятьдесят шестой. Ночь.
Уложить меня, дядя, не сложно?
В конце концов, вы идете совершенно пустым.
То, к чему невозможно привыкнуть,
Я один, как самоубийство или как червь.
Я один из тех, кто замороженный ливень,
Холод улицы. Я просто слаб.
Вы знаете, как сиять, хотя вы не спрашивали.
Это похоже на табак. Будет так.
Я бы не пошел. Я бы сядет.
Обеденный бокал, кольцо тоже.
И посмотрел в шею, взгляд плуга,
В горло. Вне лица границ.
С одним дыханием выдыхали острые упражнения,
Сто один тренировка. Ага конечно.
Из карандаша. Язык кинжал,
Канавка, как игла, как камень.
Бегать счастливого, я из карнавала,
Он привел себя к тому, чтобы продолжить.
А не глухота, тошнота и му.
Я действительно хочу, чтобы она поцеловала тебя,
Обожать и завериться,
Напомните, что я больше не приезжаю.
Так что я не мог прийти.
Пластик пуст.
Они сидели на час. Бег. Жесткий.
Нет слов. Оставаясь или постоянно.
Мое пятьдесят шестой. Ночь.
Уложить меня, дядя, не сложно?
В конце концов, вы идете совершенно пустым.
То, к чему невозможно привыкнуть,
Я один, как самоубийство или как червь.
Я один из тех, кто замороженный ливень,
Холод улицы. Я просто слаб.
Вы знаете, как сиять, хотя вы не спрашивали.
Это похоже на табак. Будет так.
Я бы не пошел. Я бы сядет.
Обеденный бокал, кольцо тоже.
И посмотрел в шею, взгляд плуга,
В горло. Вне лица границ.
С одним дыханием выдыхали острые упражнения,
Сто один тренировка. Ага конечно.
Из карандаша. Язык кинжал,
Канавка, как игла, как камень.
Бегать счастливого, я из карнавала,
Он привел себя к тому, чтобы продолжить.
А не глухота, тошнота и му.
Я действительно хочу, чтобы она поцеловала тебя,
Обожать и завериться,
Напомните, что я больше не приезжаю.
Так что я не мог прийти.