maxwell therapy - Депеша девушке в день Святого Стефана
текст песни
13
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
maxwell therapy - Депеша девушке в день Святого Стефана - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
ты знаешь,
там где проводка растянулась лесная
по переулкам лестничным
исходил весь Белград без сна я
одним субботним вечером
ты знаешь, я искал тебя трепетно,
с Врачара до Палилулы,
трамвай мой был кабарэ,
пятно
чёрного чая грело мне скулы
с шарфа, в клеточку серого,
он был плотно обмотан,
думал, может ты в несессер, ого,
в гороскоп вдруг уверовав,
диск суёшь Depeche Mode там?
там, где на улице Рузвельтовой
смелей бы сны
отпускали веселья грехи мне
перед зеркальным трюмо,
по проводам троллейбусным
я, полукровка и схимник,
искал дорогу домой
и нашел, знаешь, неожиданно,
не планируя так быстро,
ты плясала во тьме, во ржи, да, но
к тебе было не подойти на выстрел
ты знаешь, однажды мной встреченная,
и после ожидаемая много раз снова,
я не хипстер-Пореченков,
не лихой Казанова,
я просто стоял и смотрел издали,
как извиваешься ты в танце,
притворяясь никем не изданным
тиражом,
открытой со станций
где мы никогда с тобой не были,
и не будем, таков уж сценарий,
лавры — ники дар, мне бы лир
сотню грудью, да с этих
сцен арий
сотни петь тебе в глаза
искренне глядя,
отмечая бегло «за,
искрой в обряде»
ты знаешь,
я хотел искренне,
от всего своего сердца храбрости,
подойти и словами выстрелить,
какая тебя видеть радость, и
я пришел к своему другу Дейяну,
он был тих и спокоен, как сажи зола,
и спросил, не боясь быть потерянным:
от чего нараспашку, да в пятки ушла?
от чего возвращаюсь из сна не я,
вверх тянучись листочками вы'соко,
поливая не древо познания,
а пень мудрости густо анисовкой
он ответил молча, Морзе азбукой,
нащелкивая пальцами гимн Испании,
если мерить в прищуренный глаз — бухой,
что отправлюсь с девочкой в спа не я
что она сезона на три ещё
заключила контракт с другим,
и ему путешествие в Триест счёт
не заставит пускать на торги
знайте, милая, сонной тревогою,
обострённая до взгляда неистовства,
там где взгляд в суете часового юн
до блеска пречистого
там, где в тихой предбарной комнате,
по углам упиваясь бархатным,
горло греющим чаем, помните,
я был тих и отчаян,
в амбар хат ныл
где сидел, не решаясь спросить имени,
а мыслями, забыв законы физики,
свое время на звездный путь выменяв,
и ответив себе: hey, man, easy, keep
calm and leave this, probably,
ты ведь так иссечешь серпом весь стих.
я покрался незримыми тропами,
и меня согласился в депо везти,
тот которому вся Европа — мир,
он сказал: «ты — герой этой повести»
ты,
не пара работников сервиса,
пусть и, все же, весьма квалитетная,
посвятивших крылатой Минерве сад,
заменивших в районе костет на ямб
возгорится в пламя их искра пусть,
разнесется по' ветру лодками,
я нашел свою в Истанбул тропу,
и поставил свой в Камелот камин
так и буду вдали стоять, истукан,
ты, родная, не парься, не обессудь
повернешься, взгляд подарив слегка,
рассказав мне хитро вечера суть
верю, одним весенним вечером,
когда закат опустит звезды на плечи,
мы утихнем в искорках свеч, и ром
наше сердце тихо залечит
я пришел: мой ужин — фантазий бум,
макароны, бражка и лече.
мы, поднявшие в мыслях гимназий бунт,
о котором диктует диспетчер,
и который для внешних частот — табу,
как гаишнику — МАЗ без аптечек,
я — вербальный фальшивомонетчик,
перевернутый вверх Дюма,
посреди параллельных Отечеств
я алмазная бахрома
мой портрет — гайдамак в панамочке,
диамантовая сурьма,
что ж, давай, по бежевой наволочке
тушь размажь
что ж, давай, до четырёх в пятницу
стихомирь шторма и
не замечая ничего по моему лицу,
слушая Стромае
вспоминай же сердца привет лихого
в форме хлеба яблочного,
что с желтком яичным был крепко скован
и меня блочь снова
вычисляй IP по глазам моим,
вон, смотри, стоит в углу столик,
но теперь я давно уже за' морем,
проиграла этот в лото лик,
как нечестный дядя-католик,
обогащающийся имуществом храмовым
там где проводка растянулась лесная
по переулкам лестничным
исходил весь Белград без сна я
одним субботним вечером
ты знаешь, я искал тебя трепетно,
с Врачара до Палилулы,
трамвай мой был кабарэ,
пятно
чёрного чая грело мне скулы
с шарфа, в клеточку серого,
он был плотно обмотан,
думал, может ты в несессер, ого,
в гороскоп вдруг уверовав,
диск суёшь Depeche Mode там?
там, где на улице Рузвельтовой
смелей бы сны
отпускали веселья грехи мне
перед зеркальным трюмо,
по проводам троллейбусным
я, полукровка и схимник,
искал дорогу домой
и нашел, знаешь, неожиданно,
не планируя так быстро,
ты плясала во тьме, во ржи, да, но
к тебе было не подойти на выстрел
ты знаешь, однажды мной встреченная,
и после ожидаемая много раз снова,
я не хипстер-Пореченков,
не лихой Казанова,
я просто стоял и смотрел издали,
как извиваешься ты в танце,
притворяясь никем не изданным
тиражом,
открытой со станций
где мы никогда с тобой не были,
и не будем, таков уж сценарий,
лавры — ники дар, мне бы лир
сотню грудью, да с этих
сцен арий
сотни петь тебе в глаза
искренне глядя,
отмечая бегло «за,
искрой в обряде»
ты знаешь,
я хотел искренне,
от всего своего сердца храбрости,
подойти и словами выстрелить,
какая тебя видеть радость, и
я пришел к своему другу Дейяну,
он был тих и спокоен, как сажи зола,
и спросил, не боясь быть потерянным:
от чего нараспашку, да в пятки ушла?
от чего возвращаюсь из сна не я,
вверх тянучись листочками вы'соко,
поливая не древо познания,
а пень мудрости густо анисовкой
он ответил молча, Морзе азбукой,
нащелкивая пальцами гимн Испании,
если мерить в прищуренный глаз — бухой,
что отправлюсь с девочкой в спа не я
что она сезона на три ещё
заключила контракт с другим,
и ему путешествие в Триест счёт
не заставит пускать на торги
знайте, милая, сонной тревогою,
обострённая до взгляда неистовства,
там где взгляд в суете часового юн
до блеска пречистого
там, где в тихой предбарной комнате,
по углам упиваясь бархатным,
горло греющим чаем, помните,
я был тих и отчаян,
в амбар хат ныл
где сидел, не решаясь спросить имени,
а мыслями, забыв законы физики,
свое время на звездный путь выменяв,
и ответив себе: hey, man, easy, keep
calm and leave this, probably,
ты ведь так иссечешь серпом весь стих.
я покрался незримыми тропами,
и меня согласился в депо везти,
тот которому вся Европа — мир,
он сказал: «ты — герой этой повести»
ты,
не пара работников сервиса,
пусть и, все же, весьма квалитетная,
посвятивших крылатой Минерве сад,
заменивших в районе костет на ямб
возгорится в пламя их искра пусть,
разнесется по' ветру лодками,
я нашел свою в Истанбул тропу,
и поставил свой в Камелот камин
так и буду вдали стоять, истукан,
ты, родная, не парься, не обессудь
повернешься, взгляд подарив слегка,
рассказав мне хитро вечера суть
верю, одним весенним вечером,
когда закат опустит звезды на плечи,
мы утихнем в искорках свеч, и ром
наше сердце тихо залечит
я пришел: мой ужин — фантазий бум,
макароны, бражка и лече.
мы, поднявшие в мыслях гимназий бунт,
о котором диктует диспетчер,
и который для внешних частот — табу,
как гаишнику — МАЗ без аптечек,
я — вербальный фальшивомонетчик,
перевернутый вверх Дюма,
посреди параллельных Отечеств
я алмазная бахрома
мой портрет — гайдамак в панамочке,
диамантовая сурьма,
что ж, давай, по бежевой наволочке
тушь размажь
что ж, давай, до четырёх в пятницу
стихомирь шторма и
не замечая ничего по моему лицу,
слушая Стромае
вспоминай же сердца привет лихого
в форме хлеба яблочного,
что с желтком яичным был крепко скован
и меня блочь снова
вычисляй IP по глазам моим,
вон, смотри, стоит в углу столик,
но теперь я давно уже за' морем,
проиграла этот в лото лик,
как нечестный дядя-католик,
обогащающийся имуществом храмовым
you know,
where the wiring stretched out forestry
On the alleys of the stairwell
I came all Belgrade without sleep I
One Saturday evening
You know, I was looking for an reverent
From a doctor to palillo,
My tram was Kabare,
spot
Black tea warmed me cheekbones
from a scarf, to a gray cell,
He was tightly wrapped in
I thought you could be in the uninfront, wow,
Suddenly believed in a horoscope,
The disk is sucked by depeche mode there?
Where on Rooseveltova Street
Dreams would be bold
Ground sins to me
in front of a mirror dressing
On wires trolleybus
I am a half -breed and a scheme,
I was looking for the way home
And I found, you know, unexpectedly
without planning so fast,
You danced in darkness, in rye, yes, but
You could not come to a shot
You know, once I met
And after expected many times again,
I am not a hipster-Porechenkov,
not dashing Casanova,
I just stood and looked from afar,
how you wriggle in the dance,
pretending to be not published by anyone
circulation,
open from the stations
Where we have never been to you
And we will not, that is the script,
Lavra - Nicky Gift, I would LIR
a hundred breasts, but from these
scenario
Hundreds of singing you
Looking sincerely
celebrating for a quick
spark in the rite "
you know,
I wanted sincerely
From all his heart of courage,
come up and shoot in words,
What a joy to see you, and
I came to my friend Tuyan,
He was quiet and calm, like the soot of ash,
And he asked, not afraid to be lost:
What is the backbone, but did it go to the heels?
from which I am not returning from sleep, not me,
Pull up your leaflets.
Wrapping not a tree of knowledge,
And the stump of wisdom is densely anisovka
He answered silently, Morze with the alphabet,
Sticking the anthem of Spain with your fingers,
If you measure in a narrowed eye - a brush,
that I will go with a girl to the spa
that she is three more season
I entered into a contract with another,
And he has a trip to Trieste's account
will not make you take a bidding
Know, dear, sleepy anxiety,
Exlaled to the view of the frenzy,
Where is the look in the bustle of the watch
To the shine of pure
Where in a quiet pre -bank room,
reveling in the corners of the velvet,
Throat with heating tea, remember,
I was quiet and desperate
Hat ached in the barn
where he sat, not daring to ask the name,
And with thoughts, forgetting the laws of physics,
replacing his time on the star path
And by answering yourself: Hey, Man, Easy, Keep
Calm and Leave This, Probably,
You’ll so exclude the whole verse with a sickle.
I crept in invisible paths,
And I agreed to take me to the depot,
the one to which all of Europe is the world,
He said: "You are the hero of this story"
you,
not a couple of service employees,
Let, yet, very qualitative,
dedicated to the winged Minerva garden,
replaced in the area a church on the iambic
Will a spark in the flame, let it be,
will spread through the wind with boats,
I found mine in Istanbul the path,
and put his fireplace in Camelot
So I will stand in the distance, the idol,
You, dear, do not worry, do not blame
You will turn, giving a look slightly,
telling me cunningly the essence
I believe, one spring evening,
When the sunset lowers the stars on the shoulders,
We will subside in sparks of candles, and rum
Our heart will quietly heal
I came: my dinner is a fantasy boom,
pasta, mash and treatment.
We, who raised in the thoughts of gymnasiums riot,
about which the dispatcher dictates,
and which for external frequencies is a taboo,
Like a traffic cop - MAZ without first -aid kits,
I am a verbal counterfeiter,
inverted upwards,
In the middle of parallel fatherland
I am a diamond fringe
My portrait is Gaidamak in Panamochka,
Diamantic antimony,
Well, come on, on a beige pillowcase
smear mascara
Well, come on, up to four on Friday
Steam poem and
Not noticing anything in my face
Listening to Stromai
Remember the hearts of Hello Likhoy
in the form of apple bread,
that with the yolk egg was tightly constrained
And my fleet is again
Calculate IP by my eyes,
Look, there is a table in the corner,
But now I have long been behind the Seal,
lost this face in the lotto,
like a dishonest uncle-Catholic,
Enriching the property of the temple
where the wiring stretched out forestry
On the alleys of the stairwell
I came all Belgrade without sleep I
One Saturday evening
You know, I was looking for an reverent
From a doctor to palillo,
My tram was Kabare,
spot
Black tea warmed me cheekbones
from a scarf, to a gray cell,
He was tightly wrapped in
I thought you could be in the uninfront, wow,
Suddenly believed in a horoscope,
The disk is sucked by depeche mode there?
Where on Rooseveltova Street
Dreams would be bold
Ground sins to me
in front of a mirror dressing
On wires trolleybus
I am a half -breed and a scheme,
I was looking for the way home
And I found, you know, unexpectedly
without planning so fast,
You danced in darkness, in rye, yes, but
You could not come to a shot
You know, once I met
And after expected many times again,
I am not a hipster-Porechenkov,
not dashing Casanova,
I just stood and looked from afar,
how you wriggle in the dance,
pretending to be not published by anyone
circulation,
open from the stations
Where we have never been to you
And we will not, that is the script,
Lavra - Nicky Gift, I would LIR
a hundred breasts, but from these
scenario
Hundreds of singing you
Looking sincerely
celebrating for a quick
spark in the rite "
you know,
I wanted sincerely
From all his heart of courage,
come up and shoot in words,
What a joy to see you, and
I came to my friend Tuyan,
He was quiet and calm, like the soot of ash,
And he asked, not afraid to be lost:
What is the backbone, but did it go to the heels?
from which I am not returning from sleep, not me,
Pull up your leaflets.
Wrapping not a tree of knowledge,
And the stump of wisdom is densely anisovka
He answered silently, Morze with the alphabet,
Sticking the anthem of Spain with your fingers,
If you measure in a narrowed eye - a brush,
that I will go with a girl to the spa
that she is three more season
I entered into a contract with another,
And he has a trip to Trieste's account
will not make you take a bidding
Know, dear, sleepy anxiety,
Exlaled to the view of the frenzy,
Where is the look in the bustle of the watch
To the shine of pure
Where in a quiet pre -bank room,
reveling in the corners of the velvet,
Throat with heating tea, remember,
I was quiet and desperate
Hat ached in the barn
where he sat, not daring to ask the name,
And with thoughts, forgetting the laws of physics,
replacing his time on the star path
And by answering yourself: Hey, Man, Easy, Keep
Calm and Leave This, Probably,
You’ll so exclude the whole verse with a sickle.
I crept in invisible paths,
And I agreed to take me to the depot,
the one to which all of Europe is the world,
He said: "You are the hero of this story"
you,
not a couple of service employees,
Let, yet, very qualitative,
dedicated to the winged Minerva garden,
replaced in the area a church on the iambic
Will a spark in the flame, let it be,
will spread through the wind with boats,
I found mine in Istanbul the path,
and put his fireplace in Camelot
So I will stand in the distance, the idol,
You, dear, do not worry, do not blame
You will turn, giving a look slightly,
telling me cunningly the essence
I believe, one spring evening,
When the sunset lowers the stars on the shoulders,
We will subside in sparks of candles, and rum
Our heart will quietly heal
I came: my dinner is a fantasy boom,
pasta, mash and treatment.
We, who raised in the thoughts of gymnasiums riot,
about which the dispatcher dictates,
and which for external frequencies is a taboo,
Like a traffic cop - MAZ without first -aid kits,
I am a verbal counterfeiter,
inverted upwards,
In the middle of parallel fatherland
I am a diamond fringe
My portrait is Gaidamak in Panamochka,
Diamantic antimony,
Well, come on, on a beige pillowcase
smear mascara
Well, come on, up to four on Friday
Steam poem and
Not noticing anything in my face
Listening to Stromai
Remember the hearts of Hello Likhoy
in the form of apple bread,
that with the yolk egg was tightly constrained
And my fleet is again
Calculate IP by my eyes,
Look, there is a table in the corner,
But now I have long been behind the Seal,
lost this face in the lotto,
like a dishonest uncle-Catholic,
Enriching the property of the temple
Другие песни исполнителя: