mishacomilfo x elastronauta - Alaska
текст песни
81
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
mishacomilfo x elastronauta - Alaska - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Прикосновения ускоряли пульс.
И мы сгорали, пусть,
Мой мир аморфен, пуст.
Твой выход у меня под рёбрами.
Бесконечно длинный, слегка потрёпанный.
Мне страх не утаить.
Выбор не дадут двоим.
Я снова потеряюсь в лабиринтах губ твоих.
Ладони свяжутся морским.
Шкалят килогерцы.
Я полюбил тебя, как мог, своим ущербным сердцем.
Давай затянемся до фильтра снова.
Давай завязывай, я флиртом сломан.
И карабином выстрел, но не мой.
Из лабиринта выход строго: быстро, по прямой.
На разных полюсах, поверь,
Мы были близко.
Два неумелых, но таких родных эквилибриста.
Играли струнами любви.
Терялись в плясках.
Я буду вечно в твоих поисках, моя Аляска.
На разных полюсах, поверь,
Мы были близко.
Два неумелых, но таких родных эквилибриста.
Играли струнами любви.
Терялись в плясках.
Я буду вечно в твоих поисках, моя Аляска.
Я ненавижу вас, и реже стержень
Фельдшера в груди позволит прежним быть,
Все меньше нежности в моих холодных, когда
Вновь тянешь за две из душных камер,
И воздушно-капельным спасешь от полигамий.
Соврал бы, если говорил, что не ронял слезы -
Ветер съедал сетчатки, не давая нам срастись
Посметь в одно.
Здесь мое все, как смесь посмертных од,
В редакции Винсент Ван Гог, и ты простишь,
Хоть не поймешь не слова.
Я б наплевал на лабиринты мира,
Только ты не покидай
Мои, иначе карабином.
Свой выход нахожу в тебе, но тебя рядом нет.
Последний ряд - билет, но не твои парят во мгле.
На разных полюсах, поверь,
Мы были близко.
Два неумелых, но таких родных эквилибриста.
Играли струнами любви.
Терялись в плясках.
Я буду вечно в твоих поисках, моя Аляска.
На разных полюсах, поверь,
Мы были близко.
Два неумелых, но таких родных эквилибриста.
Играли струнами любви.
Терялись в плясках.
Я буду вечно в твоих поисках, моя Аляска.
И мы сгорали, пусть,
Мой мир аморфен, пуст.
Твой выход у меня под рёбрами.
Бесконечно длинный, слегка потрёпанный.
Мне страх не утаить.
Выбор не дадут двоим.
Я снова потеряюсь в лабиринтах губ твоих.
Ладони свяжутся морским.
Шкалят килогерцы.
Я полюбил тебя, как мог, своим ущербным сердцем.
Давай затянемся до фильтра снова.
Давай завязывай, я флиртом сломан.
И карабином выстрел, но не мой.
Из лабиринта выход строго: быстро, по прямой.
На разных полюсах, поверь,
Мы были близко.
Два неумелых, но таких родных эквилибриста.
Играли струнами любви.
Терялись в плясках.
Я буду вечно в твоих поисках, моя Аляска.
На разных полюсах, поверь,
Мы были близко.
Два неумелых, но таких родных эквилибриста.
Играли струнами любви.
Терялись в плясках.
Я буду вечно в твоих поисках, моя Аляска.
Я ненавижу вас, и реже стержень
Фельдшера в груди позволит прежним быть,
Все меньше нежности в моих холодных, когда
Вновь тянешь за две из душных камер,
И воздушно-капельным спасешь от полигамий.
Соврал бы, если говорил, что не ронял слезы -
Ветер съедал сетчатки, не давая нам срастись
Посметь в одно.
Здесь мое все, как смесь посмертных од,
В редакции Винсент Ван Гог, и ты простишь,
Хоть не поймешь не слова.
Я б наплевал на лабиринты мира,
Только ты не покидай
Мои, иначе карабином.
Свой выход нахожу в тебе, но тебя рядом нет.
Последний ряд - билет, но не твои парят во мгле.
На разных полюсах, поверь,
Мы были близко.
Два неумелых, но таких родных эквилибриста.
Играли струнами любви.
Терялись в плясках.
Я буду вечно в твоих поисках, моя Аляска.
На разных полюсах, поверь,
Мы были близко.
Два неумелых, но таких родных эквилибриста.
Играли струнами любви.
Терялись в плясках.
Я буду вечно в твоих поисках, моя Аляска.
Touch accelerated the pulse.
And we burned, let,
My world amorfen is empty.
I have your way left under the ribs.
Infinitely long, slightly sweeping.
I fear do not hide.
The choice will not give two.
I will be lost again in your lip labyrinths.
Palm will contact sea.
Kilohertsy scale.
I loved you as I could, my flawed heart.
Let's tighten before the filter again.
Let's tie, I flirted broken.
And the carbine shot, but not mine.
From the labyrinth, the output is strictly: quickly, in a straight line.
On different poles, believe
We were close.
Two inept, but such native Equilibrists.
Played love strings.
Lost in dances.
I will be forever in your searches, my Alaska.
On different poles, believe
We were close.
Two inept, but such native Equilibrists.
Played love strings.
Lost in dances.
I will be forever in your searches, my Alaska.
I hate you and less often rod
Feldscher in the chest will allow the same to be
Less tenderness in my cold when
Tense again for two of the stuffy cameras,
And save air-drip from polygamy.
Would lie, if he said that he did not drop tears -
Wind eaten the retina, not letting us grow
Seam in one.
Here is my all as a mixture of posthumous od,
In the editorial office Vincent Van Gogh, and you will forgive
Although you will not understand the words.
I would silent on the maze of the world,
Only you do not leave
My, otherwise by Karabin.
I find my way out in you, but you are not near.
The last row is a ticket, but not yours soar in the Mol.
On different poles, believe
We were close.
Two inept, but such native Equilibrists.
Played love strings.
Lost in dances.
I will be forever in your searches, my Alaska.
On different poles, believe
We were close.
Two inept, but such native Equilibrists.
Played love strings.
Lost in dances.
I will be forever in your searches, my Alaska.
And we burned, let,
My world amorfen is empty.
I have your way left under the ribs.
Infinitely long, slightly sweeping.
I fear do not hide.
The choice will not give two.
I will be lost again in your lip labyrinths.
Palm will contact sea.
Kilohertsy scale.
I loved you as I could, my flawed heart.
Let's tighten before the filter again.
Let's tie, I flirted broken.
And the carbine shot, but not mine.
From the labyrinth, the output is strictly: quickly, in a straight line.
On different poles, believe
We were close.
Two inept, but such native Equilibrists.
Played love strings.
Lost in dances.
I will be forever in your searches, my Alaska.
On different poles, believe
We were close.
Two inept, but such native Equilibrists.
Played love strings.
Lost in dances.
I will be forever in your searches, my Alaska.
I hate you and less often rod
Feldscher in the chest will allow the same to be
Less tenderness in my cold when
Tense again for two of the stuffy cameras,
And save air-drip from polygamy.
Would lie, if he said that he did not drop tears -
Wind eaten the retina, not letting us grow
Seam in one.
Here is my all as a mixture of posthumous od,
In the editorial office Vincent Van Gogh, and you will forgive
Although you will not understand the words.
I would silent on the maze of the world,
Only you do not leave
My, otherwise by Karabin.
I find my way out in you, but you are not near.
The last row is a ticket, but not yours soar in the Mol.
On different poles, believe
We were close.
Two inept, but such native Equilibrists.
Played love strings.
Lost in dances.
I will be forever in your searches, my Alaska.
On different poles, believe
We were close.
Two inept, but such native Equilibrists.
Played love strings.
Lost in dances.
I will be forever in your searches, my Alaska.
Другие песни исполнителя: