moskvium - Евгений Евтушенко - Когда придет в Россию человек
текст песни
21
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
moskvium - Евгений Евтушенко - Когда придет в Россию человек - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Когда придёт в Россию человек,
который бы не обманул России?
В правительстве такого чина нет,
но, может быть... когда-нибудь... впервые...
А что он сможет сделать лишь один?
Как столько злоб в согласие он сложит?
Мы ни за что его не пощадим,
когда он лучше сделать нас не сможет.
А как он лучше сделается сам,
когда обязан, как бы ни обрыдло,
прислушиваться к липким голосам
элиты нашей липовой и быдла?
Здесь уж быть должен медленен, но быстр.
Как сделать, чтобы бомбы или пули
прицельно попадали лишь в убийц,
а всех детей и женщин обогнули?
Как сохранить свободу и терпеть
нахальную невежливость свободы?
Взять в руки крепостническую плеть?
Но выпоротый пишет слабо оды.
Как не звереть, матрасы распоров,
не рыться в каждой люльке, в каждом
гробе?
Казнить больших и маленьких воров?
Россия станет, как пустыня Гоби.
Кровь Углича, Катыни, Колымы
размыла честь. Никто не наказуем.
Собою обесчещенные, мы
по честности, но лишь чужой, тоскуем.
Не раздавать бы детям леденцов,
а дать бы горькой памяти последки,
когда над честной бедностью отцов
смеются, как над глупостью, их детки.
А вдруг придёт в Россию человек
не лжемессия с приторным сияньем,
а лишь один из нас, один из всех,
и не обманет – мы его обманем?
Когда придёт в Россию человек?
Когда.... когда все будут человеки.
Но всё чернее и чернее снег,
и всё отравленней и мы, и реки.
И тёмная тяжёлая вина
лежит на мне, и на кремлёвском троне,
и даже – да простит меня она! –
на нищей солженицынской Матрёне.
Не хлеба – человека недород
в России, переставшей ждать мессию.
Когда придёт в Россию тот народ,
который бы не обманул Россию?
который бы не обманул России?
В правительстве такого чина нет,
но, может быть... когда-нибудь... впервые...
А что он сможет сделать лишь один?
Как столько злоб в согласие он сложит?
Мы ни за что его не пощадим,
когда он лучше сделать нас не сможет.
А как он лучше сделается сам,
когда обязан, как бы ни обрыдло,
прислушиваться к липким голосам
элиты нашей липовой и быдла?
Здесь уж быть должен медленен, но быстр.
Как сделать, чтобы бомбы или пули
прицельно попадали лишь в убийц,
а всех детей и женщин обогнули?
Как сохранить свободу и терпеть
нахальную невежливость свободы?
Взять в руки крепостническую плеть?
Но выпоротый пишет слабо оды.
Как не звереть, матрасы распоров,
не рыться в каждой люльке, в каждом
гробе?
Казнить больших и маленьких воров?
Россия станет, как пустыня Гоби.
Кровь Углича, Катыни, Колымы
размыла честь. Никто не наказуем.
Собою обесчещенные, мы
по честности, но лишь чужой, тоскуем.
Не раздавать бы детям леденцов,
а дать бы горькой памяти последки,
когда над честной бедностью отцов
смеются, как над глупостью, их детки.
А вдруг придёт в Россию человек
не лжемессия с приторным сияньем,
а лишь один из нас, один из всех,
и не обманет – мы его обманем?
Когда придёт в Россию человек?
Когда.... когда все будут человеки.
Но всё чернее и чернее снег,
и всё отравленней и мы, и реки.
И тёмная тяжёлая вина
лежит на мне, и на кремлёвском троне,
и даже – да простит меня она! –
на нищей солженицынской Матрёне.
Не хлеба – человека недород
в России, переставшей ждать мессию.
Когда придёт в Россию тот народ,
который бы не обманул Россию?
When a person comes to Russia,
who would not deceive Russia?
There is no such rank in the government,
But maybe ... someday ... for the first time ...
And what can he do only one?
How so much anger in consent will he put it up?
We will never spare him for anything,
When he cannot make us better.
And how it is better to become himself,
when I must, no matter how sore,
listen to sticky voices
The elites of our linden and cattle?
It should be slow, but fast.
How to make bombs or bullets
We only fell into the killers,
Did you go around all the children and women?
How to preserve freedom and endure
The impolite impolite of freedom?
Take the serfdom?
But the gap writes weakly odes.
How not to be animals, the mattresses of expansion,
do not rummage in every cradle, in every
coffin?
Execute large and small thieves?
Russia will become like a Gobi desert.
Blood of Uglich, Katyn, Kolyma
I blurred the honor. No one will punish.
Exhausted, we
By honesty, but only a stranger, longing.
I would not give out the children of candies,
And to give a bitter memory of the last,
When over the honest poverty of the fathers
They laugh, as if stupid, their children.
What if a person comes to Russia
not a pseudo with sugary shine,
but only one of us, one of all,
And he will not deceive - we will deceive him?
When will a person come to Russia?
When .... when everyone will be people.
But everything is blacker and black,
And everything is more poisoned by us and the rivers.
And dark heavy wine
Lies on me, and on the Kremlin throne,
And even - may she forgive me! -
On the poor Solzhenitsyn Matryon.
Not bread - a man’s man
In Russia, which has ceased to wait for the Messiah.
When that people come to Russia,
who would not deceive Russia?
who would not deceive Russia?
There is no such rank in the government,
But maybe ... someday ... for the first time ...
And what can he do only one?
How so much anger in consent will he put it up?
We will never spare him for anything,
When he cannot make us better.
And how it is better to become himself,
when I must, no matter how sore,
listen to sticky voices
The elites of our linden and cattle?
It should be slow, but fast.
How to make bombs or bullets
We only fell into the killers,
Did you go around all the children and women?
How to preserve freedom and endure
The impolite impolite of freedom?
Take the serfdom?
But the gap writes weakly odes.
How not to be animals, the mattresses of expansion,
do not rummage in every cradle, in every
coffin?
Execute large and small thieves?
Russia will become like a Gobi desert.
Blood of Uglich, Katyn, Kolyma
I blurred the honor. No one will punish.
Exhausted, we
By honesty, but only a stranger, longing.
I would not give out the children of candies,
And to give a bitter memory of the last,
When over the honest poverty of the fathers
They laugh, as if stupid, their children.
What if a person comes to Russia
not a pseudo with sugary shine,
but only one of us, one of all,
And he will not deceive - we will deceive him?
When will a person come to Russia?
When .... when everyone will be people.
But everything is blacker and black,
And everything is more poisoned by us and the rivers.
And dark heavy wine
Lies on me, and on the Kremlin throne,
And even - may she forgive me! -
On the poor Solzhenitsyn Matryon.
Not bread - a man’s man
In Russia, which has ceased to wait for the Messiah.
When that people come to Russia,
who would not deceive Russia?