Punch Brothers - Another New World
текст песни
41
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Punch Brothers - Another New World - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
The leading lights of the age all wondered among themselves what I would do next,
After all that I'd found, in my circles around the world, was there anything left?
"Gentlemen," I said, "I've studied the maps, and if what I am thinking is right,
There's another new world, at the top of the world, for the first who can break through the ice,"
I looked 'round the room, in that way I once had, and I saw that they wanted belief,
So I said, "All I've got are my guts and my God," then I paused, "and the Annabel Lee."
Oh, the Annabel Lee, I saw their eyes shine, the most beautiful ship in the sea,
My Nina, my Pinta, my Santa Maria, my beautiful Annabel Lee.
That spring we set sail, and the crowd waved from shore, and on board the sailors waved caps,
But I'd never had family, just the Annabel Lee, so I never had cause to look back.
I just studied the charts, set the course north, and towards dark I drifted toward sleep,
And I dreamed of the fine, deep harbor I'd find past the ice, for my Annabel Lee.
After that it got colder, and the world got quiet. It was never quite day or quite night.
And the sea turned the color of sky turned the color of sea turned the color of ice.
After that all around us was vastness, one glassy desert of arsenic white,
And the waves that once lifted us, shifted instead into drifts against Annabel's sides.
And the crew gathered closer, at first for the comfort, but each morning would bring a new set
Of tracks in the snow, leading over the edge of the world, til I was the only one left.
And as the going got slower, colder and colder, my crew drifted closer to me,
At first for the comfort, but then it was more like the icebergs rammed Annabel Lee
As the floes shrieked her hull, the shouting began, and a mast snapped off in the wind,
And I woke up much later, my crew disappeared, and they never were heard from again
After that it gets cloudy,
But it feels like I laid there for days, or maybe for months
But Annabel held me, the two of us happy,
Just to think back on all we had done
We talked of the other new worlds
We'd discover as she gave up her body to me,
As I chopped up her mainsail for timber,
I told her of all that we still had to see.
As the frost turned her moorings
To nine-tails and the wind lashed her sides in the cold,
I burned her to keep me alive every night in the loving embrace of her hold.
I won't call it rescue,
What brought me back here to this old world to drink and decline,
Pretend that the search for another new world was well worth the burning of mine.
But sometimes at night, in my dreams,
Comes the singing of some unknown tropical bird,
And I smile in my sleep,
Thinking Annabel Lee's finally made it to the top of the world.
Yeah, sometimes at night in my dreams comes the singing of some unknown tropical bird,
And I smile in my sleep, thinking Annabel Lee's finally found another new world.
After all that I'd found, in my circles around the world, was there anything left?
"Gentlemen," I said, "I've studied the maps, and if what I am thinking is right,
There's another new world, at the top of the world, for the first who can break through the ice,"
I looked 'round the room, in that way I once had, and I saw that they wanted belief,
So I said, "All I've got are my guts and my God," then I paused, "and the Annabel Lee."
Oh, the Annabel Lee, I saw their eyes shine, the most beautiful ship in the sea,
My Nina, my Pinta, my Santa Maria, my beautiful Annabel Lee.
That spring we set sail, and the crowd waved from shore, and on board the sailors waved caps,
But I'd never had family, just the Annabel Lee, so I never had cause to look back.
I just studied the charts, set the course north, and towards dark I drifted toward sleep,
And I dreamed of the fine, deep harbor I'd find past the ice, for my Annabel Lee.
After that it got colder, and the world got quiet. It was never quite day or quite night.
And the sea turned the color of sky turned the color of sea turned the color of ice.
After that all around us was vastness, one glassy desert of arsenic white,
And the waves that once lifted us, shifted instead into drifts against Annabel's sides.
And the crew gathered closer, at first for the comfort, but each morning would bring a new set
Of tracks in the snow, leading over the edge of the world, til I was the only one left.
And as the going got slower, colder and colder, my crew drifted closer to me,
At first for the comfort, but then it was more like the icebergs rammed Annabel Lee
As the floes shrieked her hull, the shouting began, and a mast snapped off in the wind,
And I woke up much later, my crew disappeared, and they never were heard from again
After that it gets cloudy,
But it feels like I laid there for days, or maybe for months
But Annabel held me, the two of us happy,
Just to think back on all we had done
We talked of the other new worlds
We'd discover as she gave up her body to me,
As I chopped up her mainsail for timber,
I told her of all that we still had to see.
As the frost turned her moorings
To nine-tails and the wind lashed her sides in the cold,
I burned her to keep me alive every night in the loving embrace of her hold.
I won't call it rescue,
What brought me back here to this old world to drink and decline,
Pretend that the search for another new world was well worth the burning of mine.
But sometimes at night, in my dreams,
Comes the singing of some unknown tropical bird,
And I smile in my sleep,
Thinking Annabel Lee's finally made it to the top of the world.
Yeah, sometimes at night in my dreams comes the singing of some unknown tropical bird,
And I smile in my sleep, thinking Annabel Lee's finally found another new world.
Ведущие огни века все задавались вопросом между собой то, что я бы сделал дальше,
Ведь, что я нашел, в моих кругах по всему миру было ли что-нибудь осталось?
«Джентльмены», - сказал я, - я изучал карты, и если то, что я думаю, прав,
Есть еще один новый мир, на вершине мира, для первого, кто может прорваться через лед »,
Я посмотрел «вокруг комнаты, таким образом я когда-то имел, и я видел, как они хотели веру,
Итак, я сказал: «Все, что у меня есть, - это мои кишки и Боже мой», тогда я остановился: «И Аннабель Ли».
О, Аннабель Ли, я видел, как их глаза сияют, самый красивый корабль в море,
Моя Нина, моя пинта, моя Санта-Мария, моя прекрасная аннуль Ли.
Эта весна мы поставили парус, а толпа волшела с берега, а на борту моряков помахала колпачками,
Но у меня никогда не было семьи, просто Аннабель Ли, поэтому у меня никогда не было, чтобы оглянуться назад.
Я только что изучал графики, поставил курс к северу, а к темному я дрейфую спать,
И я мечтал о прекрасном, глубокой гавани, которую я бы нашел мимо льда, для моей Аннабел Ли.
После этого он стал холоднее, а мир тихий. Это никогда не было вполне день или вполне ночью.
И море повернула цвет неба повернул цвет моря повернул цвет льда.
После этого все вокруг нас было просторность, одна стеклянная пустыня мышьяка белый,
И волны, которые когда-то подняли нас, вместо этого переместились в дрифты против сторон Аннабеля.
И экипаж собрался ближе, сначала для комфорта, но каждое утро принесет новый набор
Отслев на снегу, ведущий над краем мира, пока я был единственным, кто остался.
И как идет медленнее, холоднее и холоднее, мой экипаж приблизился ко мне,
Сначала для комфорта, но тогда это было больше похоже на айсберги, протянутые Аннабель Ли
Когда флис взвизнул ее корпус, начал крики, и мачта сбросила на ветру,
И я проснулся намного позже, моя команда исчезла, и они никогда не были слышаны снова
После этого это становится облачно,
Но это похоже, что я проложил там в течение нескольких дней, или, возможно, в течение нескольких месяцев
Но Аннабель держал меня, два из нас счастлив,
Просто чтобы подумать всем, что мы сделали
Мы говорили о других новых мирах
Мы бы обнаружили, как она отдавала свое тело для меня,
Когда я нарезал свой картон для древесины,
Я сказал ей обо всех, что мы все еще должны были видеть.
Как мороз превратил ее причалы
До девяти хвостов, и ветер набросил ее по бокам холода,
Я сжег ее, чтобы держать меня живым каждую ночь в любящих объятиях ее удержания.
Я не буду называть это спасением,
Что вернуло меня сюда к этому старому миру, чтобы выпить и упасть,
Притворись, что поиск другого нового мира был одолжен горел у моего.
Но иногда ночью, во сне,
Приходит пение какой-то неизвестной тропической птицы,
И я улыбаюсь во сне,
Мышление Annabel Lee наконец-то сделала его на вершину мира.
Да, иногда ночью в моих снах приходит пение какой-то неизвестной тропической птицы,
И я улыбаюсь во сне, думая, что Аннабель Ли наконец нашел еще один новый мир.
Ведь, что я нашел, в моих кругах по всему миру было ли что-нибудь осталось?
«Джентльмены», - сказал я, - я изучал карты, и если то, что я думаю, прав,
Есть еще один новый мир, на вершине мира, для первого, кто может прорваться через лед »,
Я посмотрел «вокруг комнаты, таким образом я когда-то имел, и я видел, как они хотели веру,
Итак, я сказал: «Все, что у меня есть, - это мои кишки и Боже мой», тогда я остановился: «И Аннабель Ли».
О, Аннабель Ли, я видел, как их глаза сияют, самый красивый корабль в море,
Моя Нина, моя пинта, моя Санта-Мария, моя прекрасная аннуль Ли.
Эта весна мы поставили парус, а толпа волшела с берега, а на борту моряков помахала колпачками,
Но у меня никогда не было семьи, просто Аннабель Ли, поэтому у меня никогда не было, чтобы оглянуться назад.
Я только что изучал графики, поставил курс к северу, а к темному я дрейфую спать,
И я мечтал о прекрасном, глубокой гавани, которую я бы нашел мимо льда, для моей Аннабел Ли.
После этого он стал холоднее, а мир тихий. Это никогда не было вполне день или вполне ночью.
И море повернула цвет неба повернул цвет моря повернул цвет льда.
После этого все вокруг нас было просторность, одна стеклянная пустыня мышьяка белый,
И волны, которые когда-то подняли нас, вместо этого переместились в дрифты против сторон Аннабеля.
И экипаж собрался ближе, сначала для комфорта, но каждое утро принесет новый набор
Отслев на снегу, ведущий над краем мира, пока я был единственным, кто остался.
И как идет медленнее, холоднее и холоднее, мой экипаж приблизился ко мне,
Сначала для комфорта, но тогда это было больше похоже на айсберги, протянутые Аннабель Ли
Когда флис взвизнул ее корпус, начал крики, и мачта сбросила на ветру,
И я проснулся намного позже, моя команда исчезла, и они никогда не были слышаны снова
После этого это становится облачно,
Но это похоже, что я проложил там в течение нескольких дней, или, возможно, в течение нескольких месяцев
Но Аннабель держал меня, два из нас счастлив,
Просто чтобы подумать всем, что мы сделали
Мы говорили о других новых мирах
Мы бы обнаружили, как она отдавала свое тело для меня,
Когда я нарезал свой картон для древесины,
Я сказал ей обо всех, что мы все еще должны были видеть.
Как мороз превратил ее причалы
До девяти хвостов, и ветер набросил ее по бокам холода,
Я сжег ее, чтобы держать меня живым каждую ночь в любящих объятиях ее удержания.
Я не буду называть это спасением,
Что вернуло меня сюда к этому старому миру, чтобы выпить и упасть,
Притворись, что поиск другого нового мира был одолжен горел у моего.
Но иногда ночью, во сне,
Приходит пение какой-то неизвестной тропической птицы,
И я улыбаюсь во сне,
Мышление Annabel Lee наконец-то сделала его на вершину мира.
Да, иногда ночью в моих снах приходит пение какой-то неизвестной тропической птицы,
И я улыбаюсь во сне, думая, что Аннабель Ли наконец нашел еще один новый мир.
Другие песни исполнителя: