S.L. - Бой курантов
текст песни
21
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
S.L. - Бой курантов - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Кто она...
С виду простачка с окраины города,
В кургузой куртке с подтянутым воротом.
Шагает по потресканным плитам, смолоду
Выросшая среди многоэтажек, пропитанных копотью.
Здесь каждый двор и подъезд знакомый до боли,
Откуда изнутри не узреть за окнами моря,
Ни живописных полей окраин, ни гор,
Здесь монотонность дней играет минор.
Себе подобных нет, лишь ходячие туши,
Чьи пустые диалоги навязчиво глушат,
Когда проходят мимо эти лики из кварца,
А она на рабочем месте под башней,
На часах которой куранты уже бьют двенадцать,
И в этот момент ей хочется улететь отсюда подобно птице,
Но вот, очередной клиент, и она снова нехотя в авто садится.
Под дымчатой синевой в такт ударам курантов
Грузными тоннами откровений без соли и слёз
Вновь утопающий в тени сладкий подарок тиранам
После безропотно кружевами украсит мороз.
Под дымчатой синевой в такт ударам курантов
Грузными тоннами откровений без соли и слёз
Вновь утопающий в тени сладкий подарок тиранам
После безропотно кружевами украсит мороз.
В ту минуту, когда лунный блик окрасит лица,
Тело сочное туманом по постели расстелится,
Позабудем про совесть, отправим к чёрту все принципы,
Чтобы в безумном порыве ядом страсти насладиться.
Будут отброшены все проблемы, невзгоды.
Женщина самой что ни на есть оголтелой породы
Душу принудит заложить за право держать объятою,
Повторяя в эйфории имя нежного дьявола.
Насколько же блаженны эти приступы счастья
В каждой душе, развороченной от убийственной страсти,
Огнём и пламенем горя в преддверии пристальной связи.
Раз зажжённый свет, пылав, едва ли издали гаснет.
Но быстротечны секунды неги слащавой:
Приходит время жестокое с оберегом прощаться.
И если б только вымолить ещё хоть несколько минут,
Но колокола на Спасской башне никогда не врут.
Под сводами дымчатой синевы в такт ударам курантов
Грузными тоннами откровений без соли и слёз
Вновь утопающий в тени сладкий подарок тиранам
После безропотно кружевами украсил мороз.
Под сводами дымчатой синевы в такт ударам курантов
Грузными тоннами откровений без соли и слёз
Вновь утопающий в тени сладкий подарок тиранам
После безропотно кружевами украсил мороз.
С виду простачка с окраины города,
В кургузой куртке с подтянутым воротом.
Шагает по потресканным плитам, смолоду
Выросшая среди многоэтажек, пропитанных копотью.
Здесь каждый двор и подъезд знакомый до боли,
Откуда изнутри не узреть за окнами моря,
Ни живописных полей окраин, ни гор,
Здесь монотонность дней играет минор.
Себе подобных нет, лишь ходячие туши,
Чьи пустые диалоги навязчиво глушат,
Когда проходят мимо эти лики из кварца,
А она на рабочем месте под башней,
На часах которой куранты уже бьют двенадцать,
И в этот момент ей хочется улететь отсюда подобно птице,
Но вот, очередной клиент, и она снова нехотя в авто садится.
Под дымчатой синевой в такт ударам курантов
Грузными тоннами откровений без соли и слёз
Вновь утопающий в тени сладкий подарок тиранам
После безропотно кружевами украсит мороз.
Под дымчатой синевой в такт ударам курантов
Грузными тоннами откровений без соли и слёз
Вновь утопающий в тени сладкий подарок тиранам
После безропотно кружевами украсит мороз.
В ту минуту, когда лунный блик окрасит лица,
Тело сочное туманом по постели расстелится,
Позабудем про совесть, отправим к чёрту все принципы,
Чтобы в безумном порыве ядом страсти насладиться.
Будут отброшены все проблемы, невзгоды.
Женщина самой что ни на есть оголтелой породы
Душу принудит заложить за право держать объятою,
Повторяя в эйфории имя нежного дьявола.
Насколько же блаженны эти приступы счастья
В каждой душе, развороченной от убийственной страсти,
Огнём и пламенем горя в преддверии пристальной связи.
Раз зажжённый свет, пылав, едва ли издали гаснет.
Но быстротечны секунды неги слащавой:
Приходит время жестокое с оберегом прощаться.
И если б только вымолить ещё хоть несколько минут,
Но колокола на Спасской башне никогда не врут.
Под сводами дымчатой синевы в такт ударам курантов
Грузными тоннами откровений без соли и слёз
Вновь утопающий в тени сладкий подарок тиранам
После безропотно кружевами украсил мороз.
Под сводами дымчатой синевы в такт ударам курантов
Грузными тоннами откровений без соли и слёз
Вновь утопающий в тени сладкий подарок тиранам
После безропотно кружевами украсил мороз.
Who is she...
In appearance, a simpleton from the outskirts of the city,
In a kurguza jacket with a toned gate.
Walking on crackled slabs, young
Grown among high -rise buildings soaked in soot.
Here every yard and entrance familiar to pain,
Where not to see the windows of the sea from the inside,
No picturesque fields of outskirts, no mountains,
Here the monotony of days is played by a minor.
There are no similar ones, only walking carcasses,
Whose empty dialogs are obsessively muffled,
When these faces from quartz pass by,
And she is in the workplace under the tower,
On the watch of which the chimes are already beaten twelve,
And at that moment she wants to fly away from here like a bird,
But here, another client, and she again reluctantly sits in the car.
Under smoky blue to beat chimes
Heavy tons of revelations without salt and tears
Sweet gift drowning in the shade to tyrants
After meekly lace will decorate the frost.
Under smoky blue to beat chimes
Heavy tons of revelations without salt and tears
Sweet gift drowning in the shade to tyrants
After meekly lace will decorate the frost.
At the moment when the lunar glow paints faces,
The body is juicy fog in bed will spread,
We will forget about conscience, send all the principles to hell,
To enjoy the poison of passion in a crazy impulse.
All problems, hardships will be discarded.
A woman of the most fuel breed
The soul will force the soul to lay for the right to keep an attitude,
Repeating in euphoria the name of a delicate devil.
How blessed are these attacks of happiness
In every soul, torn from murderous passion,
Fire and flames of grief on the eve of close communication.
Once the light light, burning, hardly jumps out from afar.
But the speed of the seconds are sweet:
The time comes cruel with the amulet to say goodbye.
And if only to pray for at least a few minutes,
But the bells on the Spasskaya tower never lie.
Under the arches of smoky blue to the beat of chimes
Heavy tons of revelations without salt and tears
Sweet gift drowning in the shade to tyrants
After meekly lace, he decorated the frost.
Under the arches of smoky blue to the beat of chimes
Heavy tons of revelations without salt and tears
Sweet gift drowning in the shade to tyrants
After meekly lace, he decorated the frost.
In appearance, a simpleton from the outskirts of the city,
In a kurguza jacket with a toned gate.
Walking on crackled slabs, young
Grown among high -rise buildings soaked in soot.
Here every yard and entrance familiar to pain,
Where not to see the windows of the sea from the inside,
No picturesque fields of outskirts, no mountains,
Here the monotony of days is played by a minor.
There are no similar ones, only walking carcasses,
Whose empty dialogs are obsessively muffled,
When these faces from quartz pass by,
And she is in the workplace under the tower,
On the watch of which the chimes are already beaten twelve,
And at that moment she wants to fly away from here like a bird,
But here, another client, and she again reluctantly sits in the car.
Under smoky blue to beat chimes
Heavy tons of revelations without salt and tears
Sweet gift drowning in the shade to tyrants
After meekly lace will decorate the frost.
Under smoky blue to beat chimes
Heavy tons of revelations without salt and tears
Sweet gift drowning in the shade to tyrants
After meekly lace will decorate the frost.
At the moment when the lunar glow paints faces,
The body is juicy fog in bed will spread,
We will forget about conscience, send all the principles to hell,
To enjoy the poison of passion in a crazy impulse.
All problems, hardships will be discarded.
A woman of the most fuel breed
The soul will force the soul to lay for the right to keep an attitude,
Repeating in euphoria the name of a delicate devil.
How blessed are these attacks of happiness
In every soul, torn from murderous passion,
Fire and flames of grief on the eve of close communication.
Once the light light, burning, hardly jumps out from afar.
But the speed of the seconds are sweet:
The time comes cruel with the amulet to say goodbye.
And if only to pray for at least a few minutes,
But the bells on the Spasskaya tower never lie.
Under the arches of smoky blue to the beat of chimes
Heavy tons of revelations without salt and tears
Sweet gift drowning in the shade to tyrants
After meekly lace, he decorated the frost.
Under the arches of smoky blue to the beat of chimes
Heavy tons of revelations without salt and tears
Sweet gift drowning in the shade to tyrants
After meekly lace, he decorated the frost.
Другие песни исполнителя: