ABC

Samuel Taylor Coleridge - Read by MFS
текст песни

37

0 человек. считает текст песни верным

0 человек считают текст песни неверным

Samuel Taylor Coleridge - Read by MFS - оригинальный текст песни, перевод, видео

1772-1834

ALL thoughts, all passions, all delights,
Whatever stirs this mortal frame,
All are but ministers of Love,
And feed his sacred flame.

Oft in my waking dreams do I
Live o'er again that happy hour,
When midway on the mount I lay,
Beside the ruin'd tower.

The moonshine, stealing o'er the scene,
Had blended with the lights of eve;
And she was there, my hope, my joy,
My own dear Genevieve!

She lean'd against the armed man,
The statue of the armed Knight;
She stood and listen'd to my lay,
Amid the lingering light.

Few sorrows hath she of her own,
My hope! my joy! my Genevieve!
She loves me best whene'er I sing
The songs that make her grieve.

I play'd a soft and doleful air;
I sang an old and moving story--
An old rude song, that suited well
That ruin wild and hoary.

She listen'd with a flitting blush,
With downcast eyes and modest grace;
For well she knew I could not choose
But gaze upon her face.

I told her of the Knight that wore
Upon his shield a burning brand;
And that for ten long years he woo'd
The Lady of the Land.

I told her how he pined: and ah!
The deep, the low, the pleading tone
With which I sang another's love,
Interpreted my own.

She listen'd with a flitting blush,
With downcast eyes, and modest grace;
And she forgave me, that I gazed
Too fondly on her face!

But when I told the cruel scorn
That crazed that bold and lovely Knight,
And that he cross'd the mountain-woods,
Nor rested day nor night;

That sometimes from the savage den,
And sometimes from the darksome shade,
And sometimes starting up at once
In green and sunny glade--

There came and look'd him in the face
An angel beautiful and bright;
And that he knew it was a Fiend,
This miserable Knight!

And that, unknowing what he did,
He leap'd amid a murderous band,
And saved from outrage worse than death
The Lady of the Land;--

And how she wept and clasp'd his knees;
And how she tended him in vain--
And ever strove to expiate
The scorn that crazed his brain;--

And that she nursed him in a cave;
And how his madness went away,
When on the yellow forest leaves
A dying man he lay;--

His dying words--but when I reach'd
That tenderest strain of all the ditty,
My faltering voice and pausing harp
Disturb'd her soul with pity!

All impulses of soul and sense
Had thrill'd my guileless Genevieve;
The music and the doleful tale,
The rich and balmy eve;

And hopes, and fears that kindle hope,
An undistinguishable throng,
And gentle wishes long subdued,
Subdued and cherish'd long!

She wept with pity and delight,
She blush'd with love and virgin shame;
And like the murmur of a dream,
I heard her breathe my name.

Her bosom heaved--she stepp'd aside,
As conscious of my look she stept--
Then suddenly, with timorous eye
She fled to me and wept.

She half enclosed me with her arms,
She press'd me with a meek embrace;
And bending back her head, look'd up,
And gazed upon my face.

'Twas partly love, and partly fear,
And partly 'twas a bashful art,
That I might rather feel, than see.
The swelling of her heart.

I calm'd her fears, and she was calm,
And told her love with virgin pride;
And so I won my Genevieve,
My bright and beauteous Bride.
1772-1834

Все мысли, все страсти, все удовольствия,
Что бы ни стало мешать этой смертной раме,
Все всего лишь министры любви,
И накормить его священное пламя.

Часто в моих бодрствующих мечтах я
Живи снова в этот счастливый час,
Когда на полпути на горе я лежал,
Рядом с руиной башней.

Сауншиз, крадет сцены,
Смешался с огнями Евы;
И она была там, моя надежда, моя радость,
Моя собственная дорогая Женевьева!

Она наклонилась к вооруженному человеку,
Статуя вооруженного рыцаря;
Она встала и послушала, что я пролетал,
Среди затяжного света.

Немногие печали имеют ее собственную,
Моя надежда! моя радость! Моя Женевьева!
Она любит меня лучше всего, когда я пою
Песни, которые заставляют ее скорбеть.

Я играл в мягкий и бездушный воздух;
Я пел старую и трогательную историю-
Старая грубая песня, которая хорошо подходит
Это разрушило дикое и хор -хеар.

Она послушала с шутливым румянцем,
С удрученными глазами и скромной грацией;
Для хорошо, она знала, что я не могу выбрать
Но смотри на ее лицо.

Я рассказал ей о рыцаре, который носил
На его щите горячий бренд;
И это в течение десяти долгих лет он
Леди земли.

Я рассказал ей, как он поднялся: и ах!
Глубокий, низкий, умоляющий тон
С которым я пел чужую любовь,
Интерпретировал мой.

Она послушала с шутливым румянцем,
С из -за спускания глаз и скромной грацией;
И она простила меня, что я смотрел
Слишком с любовью на ее лице!

Но когда я сказал жестокому презрению
Это сумасшедший этот смелый и милый рыцарь,
И что он пересекал горные свиты,
Ни отдыхал ни дня, ни в ночи;

Это иногда из дикаря,
А иногда из чернового оттенка,
И иногда начинать сразу
В зеленой и солнечной поляне-

Пришел и посмотрел его на лицо
Ангел красивый и яркий;
И что он знал, что это был злоумышленник,
Этот несчастный рыцарь!

И это, не зная, что он сделал,
Он прыгнул среди убийственной группы,
И спас от возмущения хуже смерти
Леди земли;-

И как она плакала и защелкнула его колени;
И как она ухаживала за ним напрасно-
И когда -либо стремился искать
Презрение, которое сумасшедшее его мозг;

И что она ухаживала за ним в пещере;
И как ушло его безумие,
Когда на желтом лесу листья
Умирающий человек, которого он лежал;-

Его умирающие слова-но когда я достигну
Эта самая нежная напряжение всех Ditty,
Мой колебательный голос и приостановка арфы
Подощала ее душу с жалостью!

Все импульсы души и смысла
Была волнение моей бесхитростной Женевьевой;
Музыка и девственная история,
Богатая и приятная Ева;

И надеется, и опасается, что Kindle Hope,
Неразличимая толпа,
И нежные желания долго приглушены,
Приглушен и дорогой долго!

Она плакала от жалости и восторга,
Она покраснела с любовью и девственным стыдом;
И как шум мечты,
Я слышал, как она дышила мое имя.

Ее грудь поднялась-она в сторону в стороне,
Как я осознал мой взгляд, она пасынь
Затем вдруг, с треневым взглядом
Она бежала ко мне и заплакала.

Она наполовину заключила меня руками,
Она нажала меня с кротким объятиями;
И отрывая голову, посмотрела,
И смотрел на мое лицо.

'Twas частично люблю, и частично страх,
И отчасти 'twas застенчивое искусство,
Что я бы предпочел, чем увидеть.
Отек ее сердца.

Я успокоил ее страхи, и она была спокойна,
И рассказала ей любовь с Virgin Pride;
И вот я выиграл свою Женевьев,
Моя яркая и красивая невеста.
Верный ли текст песни?  Да | Нет