Schokk feat. She-Raw - Блудный сын
текст песни
17
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Schokk feat. She-Raw - Блудный сын - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Я за 30 лет привык быть псом на улице, по-разному справляются люди с ним.
Но боятся одиночества, глупости, если Германия - земля отцов, я Блудный сын. Вернулся ни с чем.
У родителей единственный приют и ночлег, я однолюб и вообще.
Моя душа не покидала этот лабиринт, знакомых переулков и стен.
Город Бамберг, моя родина Германия, оба Франкфурт.
Одинокий волк в наушниках желтых, я как всегда брожу по улицам ночью,
С ухмылкой: "Марки поцелуй меня в ж*пу."
Характер человека мерзкий, псы честнее, общество не терпит дерзких личностей.
Мой поезд мчится, я в дали от дома, в дали от бед своих, с бутылкой рома.
Но я привык в пути и жить как зомби, таким как мы команда: "Спим, когда ?"
Тут мало, что меняется, мало, что ведет к концу.
Тут каждому найдется, пара твердых кулаков к лицу.
Та же постановка и пот льется по лбу, лишь барыги молодеют, но все то же продается,
Гастрономам - спидос, адвокатам - кокос, рельсы по венам, изо рта паровоз.
Товар на разнос, наркота - лавандос, лох ложится под мента, а цена под спрос.
Прослушка сериал, но палево факт тут. Меняют ти-мобайл на аилдыс карту
Купить или продать, друг, смотря что тебе нужно - путь в Чихай или Франкфурт.
Мульти-пульти будит злость и страх, Берлин - город беременных сестер в платках.
Над этим Бог и Аллах играют в ШеихАмат, и как только ШейхАмат- шей на шею канат.
Кто-то бежал из Совка, кто-то из Ближнего Востока, а толку?
Родителям с дипломом, фабрик или на стройку.
Мама, мы все тяжело больны, все мы пациенты.
Русскоязычных в местных тюрьмах семьдесят процентов.
Поколение дебилов, алкашей отцов.
Оставляют матерей и жен, на коленях у могилы.
Менты - враги, но не дай Бог что-то, каждый наберет сто десять.
Или что б отпустили с радостью споет им песен.
На воле все мы герои, всем закон - Омерта.
Тот кто громче всех орет, закономерно, запомни это.
Скажи трепло, начнет икать, каждый второй примерно.
Для меня жизнь изменить, как поменять квартиру.
Сам не на что не способен, меня не критизируй.
Я говорю, что знаю, пережил, видел и, в этом фильме вы сидите в креслах - зрители.
Шум и гам в этом логове жутком, но всю ночь, напролёт, до зари,
Я читаю стихи п*оституткам, порчу взлетными обе ноздри.
Шум и гам в этом логове жутком, но всю ночь, напролёт, до зари,
Я читаю стихи п*оституткам, порчу взлетными обе ноздри.
Но боятся одиночества, глупости, если Германия - земля отцов, я Блудный сын. Вернулся ни с чем.
У родителей единственный приют и ночлег, я однолюб и вообще.
Моя душа не покидала этот лабиринт, знакомых переулков и стен.
Город Бамберг, моя родина Германия, оба Франкфурт.
Одинокий волк в наушниках желтых, я как всегда брожу по улицам ночью,
С ухмылкой: "Марки поцелуй меня в ж*пу."
Характер человека мерзкий, псы честнее, общество не терпит дерзких личностей.
Мой поезд мчится, я в дали от дома, в дали от бед своих, с бутылкой рома.
Но я привык в пути и жить как зомби, таким как мы команда: "Спим, когда ?"
Тут мало, что меняется, мало, что ведет к концу.
Тут каждому найдется, пара твердых кулаков к лицу.
Та же постановка и пот льется по лбу, лишь барыги молодеют, но все то же продается,
Гастрономам - спидос, адвокатам - кокос, рельсы по венам, изо рта паровоз.
Товар на разнос, наркота - лавандос, лох ложится под мента, а цена под спрос.
Прослушка сериал, но палево факт тут. Меняют ти-мобайл на аилдыс карту
Купить или продать, друг, смотря что тебе нужно - путь в Чихай или Франкфурт.
Мульти-пульти будит злость и страх, Берлин - город беременных сестер в платках.
Над этим Бог и Аллах играют в ШеихАмат, и как только ШейхАмат- шей на шею канат.
Кто-то бежал из Совка, кто-то из Ближнего Востока, а толку?
Родителям с дипломом, фабрик или на стройку.
Мама, мы все тяжело больны, все мы пациенты.
Русскоязычных в местных тюрьмах семьдесят процентов.
Поколение дебилов, алкашей отцов.
Оставляют матерей и жен, на коленях у могилы.
Менты - враги, но не дай Бог что-то, каждый наберет сто десять.
Или что б отпустили с радостью споет им песен.
На воле все мы герои, всем закон - Омерта.
Тот кто громче всех орет, закономерно, запомни это.
Скажи трепло, начнет икать, каждый второй примерно.
Для меня жизнь изменить, как поменять квартиру.
Сам не на что не способен, меня не критизируй.
Я говорю, что знаю, пережил, видел и, в этом фильме вы сидите в креслах - зрители.
Шум и гам в этом логове жутком, но всю ночь, напролёт, до зари,
Я читаю стихи п*оституткам, порчу взлетными обе ноздри.
Шум и гам в этом логове жутком, но всю ночь, напролёт, до зари,
Я читаю стихи п*оституткам, порчу взлетными обе ноздри.
For 30 years I am used to being a dog on the street, people with him cope in different ways.
But they are afraid of loneliness, stupidity, if Germany is the land of the fathers, I am a prodigal son. He returned with nothing.
Parents have the only shelter and overnight, I am monogamous and in general.
My soul did not leave this maze, acquaintances of lanes and walls.
The city of Bamberg, my homeland is Germany, both Frankfurt.
Lone wolf in the headphones of yellow, as always, I wander the streets at night,
With a smirk: "Crack kiss me in Zh*Pu."
The character of a person is vile, the dogs are more honest, society does not tolerate impudent personalities.
My train rushes, I was given from home, in my troubles, with a bottle of Roma.
But I'm used to the way and live like a zombie, such as we are a team: "Sleeping when?"
There is little that changes, few that leads to an end.
Here everyone will find a couple of hard fists to their face.
The same production and sweat pours on the forehead, only the hucksters are younger, but all the same is sold,
Gastronomas - Speados, lawyers - coconut, rails in the veins, on the mouth of a steam locomotive.
The goods are for the variety, drugs - lavender, the sucker lies under the cop, and the price for demand.
Wiretapping the series, but Palevo is a fact here. Change the T-Mobail to Aildys Card
Buy or sell, friend, depending on what you need - the path to Chikhai or Frankfurt.
Multi -bullets wakes up anger and fear, Berlin is a city of pregnant sisters in scarves.
Above this, God and Allah play the necahammate, and as soon as Sheikhamat-shey on the neck of the rope.
Someone fled from the scoop, someone from the Middle East, and to no avail?
Parents with a diploma, factories or a construction site.
Mom, we are all seriously ill, we are all patients.
Russian -speaking in local prisons seventy percent.
Generation of morons, drunken fathers.
Leave mothers and wives, on the knees at the grave.
The cops are enemies, but God forbid something, everyone will gain one hundred and ten.
Or what would they let them go with joy to sing songs.
On the wild we are all heroes, all the law is Omert.
The one who yells the louder, naturally, remember this.
Say the fluttered, it will begin to hiccup, every second approximately.
For me, life change, how to change the apartment.
Nothing is capable of anything, do not criticize me.
I say that I know, survived, saw, and in this film you are sitting in chairs - viewers.
Noise and gam in this den is terrible, but all night, far, to the dawn,
I read poetry to the n*ostents, damn both nostrils.
Noise and gam in this den is terrible, but all night, far, to the dawn,
I read poetry to the n*ostents, damn both nostrils.
But they are afraid of loneliness, stupidity, if Germany is the land of the fathers, I am a prodigal son. He returned with nothing.
Parents have the only shelter and overnight, I am monogamous and in general.
My soul did not leave this maze, acquaintances of lanes and walls.
The city of Bamberg, my homeland is Germany, both Frankfurt.
Lone wolf in the headphones of yellow, as always, I wander the streets at night,
With a smirk: "Crack kiss me in Zh*Pu."
The character of a person is vile, the dogs are more honest, society does not tolerate impudent personalities.
My train rushes, I was given from home, in my troubles, with a bottle of Roma.
But I'm used to the way and live like a zombie, such as we are a team: "Sleeping when?"
There is little that changes, few that leads to an end.
Here everyone will find a couple of hard fists to their face.
The same production and sweat pours on the forehead, only the hucksters are younger, but all the same is sold,
Gastronomas - Speados, lawyers - coconut, rails in the veins, on the mouth of a steam locomotive.
The goods are for the variety, drugs - lavender, the sucker lies under the cop, and the price for demand.
Wiretapping the series, but Palevo is a fact here. Change the T-Mobail to Aildys Card
Buy or sell, friend, depending on what you need - the path to Chikhai or Frankfurt.
Multi -bullets wakes up anger and fear, Berlin is a city of pregnant sisters in scarves.
Above this, God and Allah play the necahammate, and as soon as Sheikhamat-shey on the neck of the rope.
Someone fled from the scoop, someone from the Middle East, and to no avail?
Parents with a diploma, factories or a construction site.
Mom, we are all seriously ill, we are all patients.
Russian -speaking in local prisons seventy percent.
Generation of morons, drunken fathers.
Leave mothers and wives, on the knees at the grave.
The cops are enemies, but God forbid something, everyone will gain one hundred and ten.
Or what would they let them go with joy to sing songs.
On the wild we are all heroes, all the law is Omert.
The one who yells the louder, naturally, remember this.
Say the fluttered, it will begin to hiccup, every second approximately.
For me, life change, how to change the apartment.
Nothing is capable of anything, do not criticize me.
I say that I know, survived, saw, and in this film you are sitting in chairs - viewers.
Noise and gam in this den is terrible, but all night, far, to the dawn,
I read poetry to the n*ostents, damn both nostrils.
Noise and gam in this den is terrible, but all night, far, to the dawn,
I read poetry to the n*ostents, damn both nostrils.