Shvets - Rojdennie v 90ie
текст песни
32
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Shvets - Rojdennie v 90ie - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Рождённые в девяностые.
В это бандитское время,
Было не всё так просто.
В стране без экономического роста.
Но мы росли в коммуналках, обклеенных постерами.
Босяцкое детство. Но Я носил крест свой.
И верил в правду,и главное в душе был живой.
Спал на маленьком, раскладном диванчике.
Любил лего, и на дэнди танчики.
Я помню киндер сюрпризы.И папину волгу.
И как в лютые морозы она заводилась долго.
И пусть я каждый день давился макаронами с егорьевским кетчупом,
В то время Я был счастлив... и днём и вечером.
Помню двух Сергеев - Безрукова и Бодрова.
Их фильмы были про жизнь, в них очень много родного.
А мы с друзьями играли во дворе в футбол.
Я помню первый свой матч. Я помню первый свой гол.
А если бабушка вдруг давала мне сто рублей,
Я мог купить всем друзьям газявы и сухарей.
Вот тогда сто рублей были деньгами.
Тогда на эти деньги можно было купить подарок маме.
На восьмое марта или день рожденья.
А ещё помню, как мы лепили пельмени... или пекли печенье.
Я помню странную штуку, что делала орехи со сгущёнкой.
Я помню плеер кассетный, и старый фотик с плёнкой.
Зимой играли в снежки или катались на горке.
А если что натворил, не избежать было порки.
Да, моя жопа помнит папин солдатский ремень.
Я помню строгое лицо, твёрдое как кремень.
Я помню группу аква, руки вверх и аварию.
Я помню как прошёл десятый уровень в марио.
Как учились курить, прячась за гаражами.
Как пили первое пиво на ДР с пацанами.
И всё таки Я люблю своё босяцкое детство.
Когда болел, мне помогали народные средства.
Когда не хватало на пульки для пистолетиков мелочи,
Мы искали бутылок пустых определённый перечень.
Русское и жигули, остальное не брали.
Зато потом мы в войнушку очень круто играли.
Кто-то нюхал клей, а мы боролись с законами гетто.
Кто-то бросал друзей, а у кого то их нету.
Но у меня они были. Друг другу мы помогали.
Мы были счастливы и этого не представляли.
Любили несквик на завтрак.
Думали о том, что будет завтра.
Когда мы вырастем и станем взрослыми.
Такие были умные, такие стали безмозглые.
В это бандитское время,
Было не всё так просто.
В стране без экономического роста.
Но мы росли в коммуналках, обклеенных постерами.
Босяцкое детство. Но Я носил крест свой.
И верил в правду,и главное в душе был живой.
Спал на маленьком, раскладном диванчике.
Любил лего, и на дэнди танчики.
Я помню киндер сюрпризы.И папину волгу.
И как в лютые морозы она заводилась долго.
И пусть я каждый день давился макаронами с егорьевским кетчупом,
В то время Я был счастлив... и днём и вечером.
Помню двух Сергеев - Безрукова и Бодрова.
Их фильмы были про жизнь, в них очень много родного.
А мы с друзьями играли во дворе в футбол.
Я помню первый свой матч. Я помню первый свой гол.
А если бабушка вдруг давала мне сто рублей,
Я мог купить всем друзьям газявы и сухарей.
Вот тогда сто рублей были деньгами.
Тогда на эти деньги можно было купить подарок маме.
На восьмое марта или день рожденья.
А ещё помню, как мы лепили пельмени... или пекли печенье.
Я помню странную штуку, что делала орехи со сгущёнкой.
Я помню плеер кассетный, и старый фотик с плёнкой.
Зимой играли в снежки или катались на горке.
А если что натворил, не избежать было порки.
Да, моя жопа помнит папин солдатский ремень.
Я помню строгое лицо, твёрдое как кремень.
Я помню группу аква, руки вверх и аварию.
Я помню как прошёл десятый уровень в марио.
Как учились курить, прячась за гаражами.
Как пили первое пиво на ДР с пацанами.
И всё таки Я люблю своё босяцкое детство.
Когда болел, мне помогали народные средства.
Когда не хватало на пульки для пистолетиков мелочи,
Мы искали бутылок пустых определённый перечень.
Русское и жигули, остальное не брали.
Зато потом мы в войнушку очень круто играли.
Кто-то нюхал клей, а мы боролись с законами гетто.
Кто-то бросал друзей, а у кого то их нету.
Но у меня они были. Друг другу мы помогали.
Мы были счастливы и этого не представляли.
Любили несквик на завтрак.
Думали о том, что будет завтра.
Когда мы вырастем и станем взрослыми.
Такие были умные, такие стали безмозглые.
Born in the nineties.
In this gangster time,
It was not so simple.
In the country without economic growth.
But we grew up in communal services glued with posters.
Baty childhood. But I wore my cross.
And he believed in truth, and most importantly in his soul he was alive.
I slept on a small, folding sofa.
He loved Lego, and Dandy Tanchiki.
I remember Kinder surprises. And Papin Volga.
And how in severe frosts she started for a long time.
And let me choke on pasta with Egorievsky Ketchup every day,
At that time I was happy ... And in the afternoon and evening.
I remember two Sergeev - Bezrukova and Bodrov.
Their films were about life, they have a lot of native.
And my friends and I played football in the yard.
I remember my first match. I remember my first goal.
And if my grandmother suddenly gave me a hundred rubles,
I could buy Gazawa and crackers to all friends.
Then a hundred rubles were money.
Then with this money you could buy a gift to mom.
On the eighth of March or birthday.
I also remember how we sculpted dumplings ... or baked cookies.
I remember a strange thing that I made nuts with a condenser.
I remember the player cassette, and the old fotik with a film.
In winter they played snowballs or rode on a hill.
And if you did something, it was impossible to avoid flogging.
Yes, my ass is remembered by my father’s soldier belt.
I remember a strict face, firm as flint.
I remember the Aqua group, arms up and an accident.
I remember how the tenth level went to Mario.
How they learned to smoke, hiding behind garages.
How they drank the first beer on DR with the boys.
And yet I love my amusing childhood.
When I was sick, folk remedies helped me.
When there were not enough little things on the bullets for pistols,
We searched for empty bottles of empty list.
Russian and Zhiguli, the rest did not take.
But then we played the war very cool.
Someone sniffed the glue, and we fought with the laws of the ghetto.
Someone threw friends, but someone has no them.
But I had them. We helped each other.
We were happy and did not imagine this.
They loved Nesvik for breakfast.
Thought about what would happen tomorrow.
When we grow and become adults.
Such were smart, they became brainless.
In this gangster time,
It was not so simple.
In the country without economic growth.
But we grew up in communal services glued with posters.
Baty childhood. But I wore my cross.
And he believed in truth, and most importantly in his soul he was alive.
I slept on a small, folding sofa.
He loved Lego, and Dandy Tanchiki.
I remember Kinder surprises. And Papin Volga.
And how in severe frosts she started for a long time.
And let me choke on pasta with Egorievsky Ketchup every day,
At that time I was happy ... And in the afternoon and evening.
I remember two Sergeev - Bezrukova and Bodrov.
Their films were about life, they have a lot of native.
And my friends and I played football in the yard.
I remember my first match. I remember my first goal.
And if my grandmother suddenly gave me a hundred rubles,
I could buy Gazawa and crackers to all friends.
Then a hundred rubles were money.
Then with this money you could buy a gift to mom.
On the eighth of March or birthday.
I also remember how we sculpted dumplings ... or baked cookies.
I remember a strange thing that I made nuts with a condenser.
I remember the player cassette, and the old fotik with a film.
In winter they played snowballs or rode on a hill.
And if you did something, it was impossible to avoid flogging.
Yes, my ass is remembered by my father’s soldier belt.
I remember a strict face, firm as flint.
I remember the Aqua group, arms up and an accident.
I remember how the tenth level went to Mario.
How they learned to smoke, hiding behind garages.
How they drank the first beer on DR with the boys.
And yet I love my amusing childhood.
When I was sick, folk remedies helped me.
When there were not enough little things on the bullets for pistols,
We searched for empty bottles of empty list.
Russian and Zhiguli, the rest did not take.
But then we played the war very cool.
Someone sniffed the glue, and we fought with the laws of the ghetto.
Someone threw friends, but someone has no them.
But I had them. We helped each other.
We were happy and did not imagine this.
They loved Nesvik for breakfast.
Thought about what would happen tomorrow.
When we grow and become adults.
Such were smart, they became brainless.
Другие песни исполнителя: