Даниэль Клугер - Капитан испанского флота
текст песни
14
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Даниэль Клугер - Капитан испанского флота - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
КАПИТАН ИСПАНСКОГО ФЛОТА
Рабби Эзра де Кордоверо,
(Это имя давно забыто)
Шел на площадь во славу веры
В размалеванном санбенито.
А дорога вела от порта –
Каравеллы и кабаки.
И вослед поминали черта,
Суеверные моряки.
Он чуть слышно звенел цепями,
О пощаде просить не смея.
А потом поглотило пламя
Обреченного иудея.
И не выдержав отчего-то,
Тихо молвил: "Шма, Исраэль..."
Капитан испанского флота
Дон Яаков де Куриэль.
Он рожден был в еврейском доме,
Окрещен был еще мальчишкой.
Ничего он не помнил, кроме
Странных слов – да и это слишком.
Ни злодея, ни супостата
В осужденном он не признал.
Он увидел в несчастном брата
И прощальный привет послал.
Что за игры – паук и муха?
Благородство – и без награды?
И молитва достигла слуха
Инквизитора Торквемады.
И опять палачу работа:
Шел, с усмешкою на устах,
Капитан испанского флота
В санбенито и кандалах.
Рев раздался, подобный грому,
Грохот, будто на поле бранном:
Моряки, накачавшись рому,
За своим пришли капитаном.
Разбежались монахи, хору
Спеть "Те Деум" не стало сил:
Разношерстную эту свору
Будто дьявол с цепи спустил!
Нет отчаяннее ватаги!
Не страшились свинцовой вьюги,
И кастильские сбросив флаги
Добрались они до Тортуги.
Он с молитвой смешал проклятья,
Под картечи шальную трель.
Месть раскрыла тебе объятья,
Дон Яаков де Куриэль!
...Как-то вечером, после боя
Он задумчив стоял у грота,
Разговаривал сам с собою.
Он шептал: "Хороша охота...
Только ночи мои пустые,
Поскорее бы новый день..."
Услыхал он шаги чужие
И увидел чужую тень.
И спросил он: "Ты не был с нами
Ни в Сант-Яго, ни в Да-Пуэрте?"
Незнакомец сверкнул очами
И ответил: "Я – Ангел Смерти!
Сделал ты океан могилой
Всем встречавшимся на пути.
Ты молился с такою силой,
Ты заставил меня прийти!
И хочу я сказать по чести,
Хоть душе твоей будет больно –
Я помог этой жаркой мести,
Но теперь я прошу: "Довольно!"
Я с тобою был не однажды,
Книгу Смерти с тобой листал.
Утоление этой жажды
Невозможно – а я устал".
Он оплакал свою подругу –
Шпагу, сломанную у гарды.
Без него ушли на Тортугу
Каравеллы его эскадры.
"Забирай меня, гость проворный!
Я остался на берегу!"
Но потупился ангел черный
И ответил: "Я не могу..."
Он омыл в океане руки,
Сшил одежду из парусины.
На борту турецкой фелуки
Он добрался до Палестины.
Дуэлянтом, бретером, с целью
Бросить вызов, послать картель –
Так ступил на Святую Землю
Дон Яаков де Куриэль.
И, раввина найдя святого
В синагоге старинной, в Цфате,
Пожелал он услышать слово
О прощении иль расплате.
И раввин отвечал: "Посланник
Мне поведал – из Высших стран:
Не осудят тебя, изгнанник,
Не простят тебя, капитан".
Слово режет подобно бритве,
И душа поддается горю,
Он все дни проводил в молитве –
Но ночами спускался к морю.
Жизнь, раздвоенная тоскою,
Не плоха и не хороша.
Может быть, потому покоя
Не находит его душа.
Он является в лунном круге –
Неподвижен, одежды белы:
Не идут ли за ним с Тортуги
Быстроходные каравеллы?
Пять веков, каждой ночью лунной
Из-за тридевяти земель
Ждет корсаров своих безумный
Дон Яаков де Куриэль...
Дон Яаков де Куриэль, марран, офицер Королевского флота, затем – пленник инквизиции, затем пират, а в конце жизни – отшельник, – похоронен в Цфате. Его могилу можно видеть и сейчас, недалеко от могилы святого рабби Ицхака Лурия Ашкинази. Последний потомок Куриэля – Морис Куриэль – ныне живет на острове Кюрасао и занимает пост президента еврейской общины этой голландской колонии.
Рабби Эзра де Кордоверо,
(Это имя давно забыто)
Шел на площадь во славу веры
В размалеванном санбенито.
А дорога вела от порта –
Каравеллы и кабаки.
И вослед поминали черта,
Суеверные моряки.
Он чуть слышно звенел цепями,
О пощаде просить не смея.
А потом поглотило пламя
Обреченного иудея.
И не выдержав отчего-то,
Тихо молвил: "Шма, Исраэль..."
Капитан испанского флота
Дон Яаков де Куриэль.
Он рожден был в еврейском доме,
Окрещен был еще мальчишкой.
Ничего он не помнил, кроме
Странных слов – да и это слишком.
Ни злодея, ни супостата
В осужденном он не признал.
Он увидел в несчастном брата
И прощальный привет послал.
Что за игры – паук и муха?
Благородство – и без награды?
И молитва достигла слуха
Инквизитора Торквемады.
И опять палачу работа:
Шел, с усмешкою на устах,
Капитан испанского флота
В санбенито и кандалах.
Рев раздался, подобный грому,
Грохот, будто на поле бранном:
Моряки, накачавшись рому,
За своим пришли капитаном.
Разбежались монахи, хору
Спеть "Те Деум" не стало сил:
Разношерстную эту свору
Будто дьявол с цепи спустил!
Нет отчаяннее ватаги!
Не страшились свинцовой вьюги,
И кастильские сбросив флаги
Добрались они до Тортуги.
Он с молитвой смешал проклятья,
Под картечи шальную трель.
Месть раскрыла тебе объятья,
Дон Яаков де Куриэль!
...Как-то вечером, после боя
Он задумчив стоял у грота,
Разговаривал сам с собою.
Он шептал: "Хороша охота...
Только ночи мои пустые,
Поскорее бы новый день..."
Услыхал он шаги чужие
И увидел чужую тень.
И спросил он: "Ты не был с нами
Ни в Сант-Яго, ни в Да-Пуэрте?"
Незнакомец сверкнул очами
И ответил: "Я – Ангел Смерти!
Сделал ты океан могилой
Всем встречавшимся на пути.
Ты молился с такою силой,
Ты заставил меня прийти!
И хочу я сказать по чести,
Хоть душе твоей будет больно –
Я помог этой жаркой мести,
Но теперь я прошу: "Довольно!"
Я с тобою был не однажды,
Книгу Смерти с тобой листал.
Утоление этой жажды
Невозможно – а я устал".
Он оплакал свою подругу –
Шпагу, сломанную у гарды.
Без него ушли на Тортугу
Каравеллы его эскадры.
"Забирай меня, гость проворный!
Я остался на берегу!"
Но потупился ангел черный
И ответил: "Я не могу..."
Он омыл в океане руки,
Сшил одежду из парусины.
На борту турецкой фелуки
Он добрался до Палестины.
Дуэлянтом, бретером, с целью
Бросить вызов, послать картель –
Так ступил на Святую Землю
Дон Яаков де Куриэль.
И, раввина найдя святого
В синагоге старинной, в Цфате,
Пожелал он услышать слово
О прощении иль расплате.
И раввин отвечал: "Посланник
Мне поведал – из Высших стран:
Не осудят тебя, изгнанник,
Не простят тебя, капитан".
Слово режет подобно бритве,
И душа поддается горю,
Он все дни проводил в молитве –
Но ночами спускался к морю.
Жизнь, раздвоенная тоскою,
Не плоха и не хороша.
Может быть, потому покоя
Не находит его душа.
Он является в лунном круге –
Неподвижен, одежды белы:
Не идут ли за ним с Тортуги
Быстроходные каравеллы?
Пять веков, каждой ночью лунной
Из-за тридевяти земель
Ждет корсаров своих безумный
Дон Яаков де Куриэль...
Дон Яаков де Куриэль, марран, офицер Королевского флота, затем – пленник инквизиции, затем пират, а в конце жизни – отшельник, – похоронен в Цфате. Его могилу можно видеть и сейчас, недалеко от могилы святого рабби Ицхака Лурия Ашкинази. Последний потомок Куриэля – Морис Куриэль – ныне живет на острове Кюрасао и занимает пост президента еврейской общины этой голландской колонии.
The captain of the Spanish fleet
Rabbi Ezra de Cordovero,
(This name has long been forgotten)
Went to the square for the glory of faith
In a wave of Sanbenito.
And the road led from the port -
CAVELLS AND RUBSE.
And afterwards they remembered the devil
Supreme sailors.
He rang slightly in chains,
Do not dare to ask for mercy.
And then the flame absorbed
Doomed Judea.
And unable to stand for some reason
Quietly said: "Shma, Israel ..."
The captain of the Spanish fleet
Don Yaakov de Curiel.
He was born in a Jewish house,
It was baptized as a boy.
He did not remember anything except
Strange words - and this is too much.
Neither villain nor adversity
He did not admit in the convict.
He saw in an unfortunate brother
And the farewell hello sent.
What kind of games are a spider and a fly?
Nobleness - and without a reward?
And prayer reached hearing
Inquisitor Torquemada.
And again the executioner work:
Walked, with a grin on the lips,
The captain of the Spanish fleet
In Sanbenito and shackles.
Roar rang like a thunder
The roar, as if on a swearing field:
Sailors, pumped up Roma,
Behind their captain came.
Monks scattered, choir
To sing "those" the "line" did not become the strength:
This pine forest
As if the devil had lowered the chain!
There is no more desperate Vatagi!
They were not afraid of lead blizzards,
And Castilian dropping flags
They got to Tortuga.
He mixed curses with a prayer,
Under the buckshot, a crazy trill.
Revenge revealed you embrace,
Don Yaakov de Curiel!
... one evening, after the battle
He was thoughtful at the grotto,
He talked to himself.
He whispered: "Good hunting ...
Only my nights are empty
A new day would be as soon as possible ... "
He heard the steps of strangers
And I saw someone else's shadow.
And he asked: "You were not with us
Neither in Sant-Yago nor in Da-Puert? "
The stranger flashed with the eyes
And he answered: "I am an angel of death!
You made the ocean a grave
Everyone met on the way.
You prayed with such force
You made me come!
And I want to say by honor
Though your soul will hurt -
I helped this hot revenge
But now I ask: "Enough!"
I was with you not once
The book of death was leafing through with you.
Sending this thirst
It is impossible - and I'm tired. "
He mourned his girlfriend -
Sword broken by Garda.
Without him, they went to Tortuga
The caravels of his squadron.
"Take me, Guest is nimble!
I stayed on the shore! "
But the angel black
And he answered: "I can't ..."
He washed his hands in the ocean,
I sewed clothes from canvas.
On board the Turkish felts
He got to Palestine.
Duelist, a brace, with the aim
Call a call, send a cartel -
So stepped on the Holy Land
Don Yaakov de Curiel.
And, finding a saint
In an old synagogue, in the CFA,
He wished to hear the word
About forgiveness or reckoning.
And the rabbi replied: "The messenger
I told me - from the highest countries:
They will not condemn you, exile,
They will not forgive you, captain. "
The word cuts like a razor
And the soul succumbs to grief
He spent all the days in prayer -
But at night he went down to the sea.
Life bifurcated longing,
Not bad and not good.
Maybe that's why peace
His soul does not find.
He is in the lunar circle -
Most motionless, white clothes:
Do they follow him from Torstuga
High -speed caravels?
Five centuries, every night moon
Because of the Trill of Earth
Waiting for Korsarov of his crazy
Don Yaakov de Curiel ...
Don Yaakov de Curiel, Marran, an officer of the Royal Fleet, then - a prisoner of the Inquisition, then a pirate, and at the end of his life a hermit, he was buried in the Tsfat. His grave can be seen now, not far from the grave of St. Rabbi, Yitzhak, Luria Ashkinazi. The last descendant of Kuriel - Maurice Kuriel - now lives on the island of Curasao and takes the post of president of the Jewish community of this Dutch colony.
Rabbi Ezra de Cordovero,
(This name has long been forgotten)
Went to the square for the glory of faith
In a wave of Sanbenito.
And the road led from the port -
CAVELLS AND RUBSE.
And afterwards they remembered the devil
Supreme sailors.
He rang slightly in chains,
Do not dare to ask for mercy.
And then the flame absorbed
Doomed Judea.
And unable to stand for some reason
Quietly said: "Shma, Israel ..."
The captain of the Spanish fleet
Don Yaakov de Curiel.
He was born in a Jewish house,
It was baptized as a boy.
He did not remember anything except
Strange words - and this is too much.
Neither villain nor adversity
He did not admit in the convict.
He saw in an unfortunate brother
And the farewell hello sent.
What kind of games are a spider and a fly?
Nobleness - and without a reward?
And prayer reached hearing
Inquisitor Torquemada.
And again the executioner work:
Walked, with a grin on the lips,
The captain of the Spanish fleet
In Sanbenito and shackles.
Roar rang like a thunder
The roar, as if on a swearing field:
Sailors, pumped up Roma,
Behind their captain came.
Monks scattered, choir
To sing "those" the "line" did not become the strength:
This pine forest
As if the devil had lowered the chain!
There is no more desperate Vatagi!
They were not afraid of lead blizzards,
And Castilian dropping flags
They got to Tortuga.
He mixed curses with a prayer,
Under the buckshot, a crazy trill.
Revenge revealed you embrace,
Don Yaakov de Curiel!
... one evening, after the battle
He was thoughtful at the grotto,
He talked to himself.
He whispered: "Good hunting ...
Only my nights are empty
A new day would be as soon as possible ... "
He heard the steps of strangers
And I saw someone else's shadow.
And he asked: "You were not with us
Neither in Sant-Yago nor in Da-Puert? "
The stranger flashed with the eyes
And he answered: "I am an angel of death!
You made the ocean a grave
Everyone met on the way.
You prayed with such force
You made me come!
And I want to say by honor
Though your soul will hurt -
I helped this hot revenge
But now I ask: "Enough!"
I was with you not once
The book of death was leafing through with you.
Sending this thirst
It is impossible - and I'm tired. "
He mourned his girlfriend -
Sword broken by Garda.
Without him, they went to Tortuga
The caravels of his squadron.
"Take me, Guest is nimble!
I stayed on the shore! "
But the angel black
And he answered: "I can't ..."
He washed his hands in the ocean,
I sewed clothes from canvas.
On board the Turkish felts
He got to Palestine.
Duelist, a brace, with the aim
Call a call, send a cartel -
So stepped on the Holy Land
Don Yaakov de Curiel.
And, finding a saint
In an old synagogue, in the CFA,
He wished to hear the word
About forgiveness or reckoning.
And the rabbi replied: "The messenger
I told me - from the highest countries:
They will not condemn you, exile,
They will not forgive you, captain. "
The word cuts like a razor
And the soul succumbs to grief
He spent all the days in prayer -
But at night he went down to the sea.
Life bifurcated longing,
Not bad and not good.
Maybe that's why peace
His soul does not find.
He is in the lunar circle -
Most motionless, white clothes:
Do they follow him from Torstuga
High -speed caravels?
Five centuries, every night moon
Because of the Trill of Earth
Waiting for Korsarov of his crazy
Don Yaakov de Curiel ...
Don Yaakov de Curiel, Marran, an officer of the Royal Fleet, then - a prisoner of the Inquisition, then a pirate, and at the end of his life a hermit, he was buried in the Tsfat. His grave can be seen now, not far from the grave of St. Rabbi, Yitzhak, Luria Ashkinazi. The last descendant of Kuriel - Maurice Kuriel - now lives on the island of Curasao and takes the post of president of the Jewish community of this Dutch colony.